– Поприветствуйте лорда Дантера, графа Старконского, наместника Кроненгауда, доверенное лицо его императорского величества Вильгельма ll.

Мужчины склонили головы в поклонах, женщины присели в реверансах, и я, вспомнив наставления тетушки, последовала примеру остальных дам.

– Рад познакомиться со славными жителями Кроненгауда, – послышался негромкий глуховатый голос с легким, почти неуловимым акцентом. Но характерное «р» выдавало в говорящем уроженца Дартштейна. – Хочу поблагодарить присутствующих за то, что сегодня вы все собрались здесь, надеюсь, вместе мы сможем послужить нашей отчизне и привести ее к процветанию.

Лорд Дартен неловко дернул плечом и как-то странно вытянул шею.

– А сейчас предлагаю продолжить бал и прошу одарить овациями юных дебютанток.

Совиный нос повернулся в нашу сторону. Очки зловеще сверкнули. Наместник снова неловко дернул плечом и принялся внимательно разглядывать девушек.

Взгляд его скользил по лицам дебютанток, но в нем не отражалось никаких эмоций. Карие глаза, уменьшенные стеклами очков, казались въедливыми и холодными, а улыбка – неприятной. В сочетании с бледной, в заметных рытвинах кожей это выглядело немного отталкивающе.

В зале все еще звучали аплодисменты, а я смотрела на разглядывающего нас мужчину, и понимала, что не хотела бы привлечь его внимание.

Увы. Похоже, мое желание в очередной раз не сбылось. Наместник сказал что-то стоящему рядом невысокому юркому человечку – скорее всего, советнику, тот кивнул и быстро направился прямо ко мне.

– Лорд наместник приглашает вас на танец.

В мою сторону протянулась белая холеная рука.

В голове мелькнула мысль: – «Интересно, а что будет, если я откажусь?»

И в тот же миг я почувствовала на себе два одинаково въедливых взгляда. Нет, на самом деле их было намного больше, на нас с советником смотрели все, кто находился в зале, но я знала только двоих, способных вызвать своим вниманием ледяные мурашки. Леди Шарлотта и лорд Каллеман. Даже не глядя, я знала, что они оба за мной наблюдают – пристально, каждый со своим интересом. И под этим двойным давлением я приняла руку советника и сделала шаг вперед, чтобы дойти до стоящего у трона мужчины и окунуться вместе с ним в поплывший по залу вальс.

– Могу я узнать, как зовут одну из самых красивых девушек Кроненгауда?

Голос наместника звучит глуховато. Ладонь, крепко сжавшая мои пальцы, – неприятно влажная.

– Леди Эвелин Браге, Ваше сиятельство.

– Прекрасное имя.

Карие глаза остановились на моей груди. Ну да, благодаря бальному платью она привлекает внимание, но нельзя же так откровенно пялиться? Мне захотелось подтянуть край лифа повыше.

– А ваши родители? Они здесь?

– Умерли пять лет назад. Я живу у тети, герцогини Авенау.

– Так вы сирота, – задумчиво сказал наместник и замолчал.

Я тоже молчала. Музыка летела над залом, лорд Дантер крепко держал меня за талию, мимо мелькали незнакомые лица, разноцветные платья, черные фраки. И только одно оставалось неизменным – два пристальных взгляда, приклеившихся к моей спине. Они застыли между лопаток, и мне ужасно хотелось смахнуть их веером. Правда, когда представила, как это будет выглядеть, не смогла удержаться от усмешки.

– Благодарю за танец, леди Браге, – сказал наместник, когда мелодия стихла, и правый уголок его рта дернулся вверх.

Я присела в глубоком реверансе.

– Надеюсь, однажды буду иметь честь снова танцевать с вами.

Мне показалось, что эти слова прозвучали как-то двусмысленно. Не знаю, то ли интонация была странной, то ли взгляд, который снова нырнул в вырез моего платья.

– Почту за честь, лорд наместник, – сдержанно произнесла в ответ и незаметно отступила на шаг назад.

Лорд Дантер повернул голову. Круглые очки сверкнули. Я заметила, что он ищет кого-то в толпе, но понять, кого именно, оказалось сложно. От волнения лица окружающих казались одинаковыми и сливались в одно большое размытое пятно. Наконец, видимо, обнаружив нужного человека, наместник едва заметно кивнул, а потом, не оглядываясь, пошел вперед. Перед ним поспешно расступались, кланялись, приседали в реверансах, а я смотрела на удаляющуюся худощавую фигуру и испытывала облегчение и досаду одновременно.

Кто бы мог подумать, что мой первый в жизни танец достанется этому неприятному пожилому мужчине? А ведь я мечтала совсем о другом!

– Вашу руку, леди Браге, – знакомый низкий голос, раздавшийся из-за спины, заставил вздрогнуть и обернуться.

– Простите?

Я смотрела на Каллемана, пытаясь понять, что это – приглашение на танец или новая попытка ареста.

– Танец, леди Браге. Всего лишь танец, – словно отвечая на незаданный вопрос, криво усмехнулся имперец.

Я на секунду задумалась. Может, отказаться? Но тогда я не узнаю, что у мага на уме, и не оставил ли он идею арестовать меня за пособничество беглому преступнику.

– Ах, танец! – воскликнула в ответ, скрывая настороженность за легкомысленной улыбкой. – Да, конечно.

Я вложила пальцы в руку Каллемана, от души надеясь, что парконс закончится быстро, и ощутила, как на талию легла тяжелая ладонь. Дирижер будто только того и ждал – первые аккорды нежной мелодии поплыли по залу, унося нас с магом в несложных па медленного придворного танца.

– Итак, леди Браге, вы по-прежнему настаиваете на том, что не видели сбежавшего преступника? – не дав мне опомниться, спросил маг, и ладонь на моей талии сжалась сильнее.

– Лорд Каллеман, это допрос, да? А тетушка говорила, что несовершеннолетних нельзя допрашивать в отсутствие опекуна. Может, мы позовем леди Шарлотту?

Единый, помоги мне убедительно сыграть свою роль!

Я вскинула взгляд на мага и буквально потерялась в темной мгле, устремившейся мне навстречу. В ней были и холод, и расчет, и злость, и нетерпение, и много чего еще, что обрушилось на меня из черных, как аухвайненский уголь глаз.

– О чем вы, леди Браге? Это просто танец, – тонкие губы мага искривила усмешка.

– Да? Значит, мы не нарушаем закон? Ой, тогда хорошо, а то тетушка будет ругаться. Она у меня очень строгая.

Я мило улыбнулась, надеясь, что ямочки на щеках выглядят достаточно невинно и безобидно, и что они на какое-то время деморализуют противника. Но Каллеману было на них плевать.

– Это дружеская беседа, леди Браге. Нужно же нам о чем-то говорить? Парконс, знаете ли, располагает к общению.

Рес бы побрал этот медленный стариковский танец! И не в меру предприимчивого мага тоже.

– А тетушка говорит, что светскую беседу лучше всего начинать с погоды. Потом можно обсудить последние городские новости и…

– Вот мы с вами и обсудим последнюю городскую новость, – оборвал меня Каллеман. Мне послышалось, или в его голосе проскользнуло раздражение? – Что вы думаете о побеге из тюрьмы опасного преступника?

Пары рядом с нами слаженно присели, и мне пришлось последовать их примеру. Каллеман лишь слегка склонил голову и приблизился ко мне почти вплотную.

– Это так ужасно! В тот день была такая холодная погода, наверняка он до нитки промок, – вздохнула в ответ и посмотрела на мага максимально честным взглядом. Черная тьма не отпускала, въедалась в душу, препарировала ее и выискивала то, что хотела узнать.

– Думаю, вам об этом известно лучше, чем прочим, не так ли?

Голос мага звучит тихо, почти интимно. Наверное, со стороны это выглядит ужасно двусмысленно, но сейчас меня не заботят возможные сплетни.

– Мне?

Я растерянно хлопнула ресницами.

– Платок, леди Браге. Вы ведь его подняли. Или там был не только платок? Может, что-то еще?

– Нет, что вы! Я никогда не беру чужие вещи! Я бы и платок не взяла, но он казался таким жалким, – голос дрогнул.

Я беззвучно выругалась. Сейчас мне пригодилась бы невозмутимость тетушки. Интересно, как леди Шарлотте удается держать себя в руках? Неужели это и есть то самое «хорошее воспитание», которое она вот уже три месяца пытается мне привить?