Женщины торопливо одевались.
- Да уж не спешите, - сказал надзиратель. - Подожду...
- Как же не спешить, - послышался женский голос.
- Марина!
- Ай, боже мой! - вскрикнула девушка. - Витя!.. Витечка!..
И Марина, еще не одевшаяся как следует, простоволосая, бросилась из камеры, подбежала к Виктору, прижалась, обняла его горячими руками.
- Милый!.. Милый!.. Неужели это все правда?.. Может быть, ты мне опять приснился во сне?..
- Нет, Маринка, это уже не сон, - осыпая ее поцелуями, засмеялся счастливым смехом Виктор. - Нет, это не сон!.. Я тебя разыскал наяву, хоть ты и была запрятана от меня за десятью дверями, заперта десятью замками... Теперь все!.. Все!.. Никому тебя никогда не отдам! - крепко сжал он ее в своих объятиях.
Из камеры стали выходить уже успевшие одеться женщины в сопровождении старика надзирателя.
- Ай! - спохватилась Марина. - Я ведь еще не оделась. Я сейчас, сказала она, скрываясь в камере.
- Хорошая она девушка, - подошла к Виктору какая-то пожилая, пожелтевшая от тюрьмы женщина. - Люби ее, молодой человек. Люби... Золото она.
Вскоре Марина вышла из камеры, и все направились во двор, где их ждал Семаков.
- Иван Гаврилович! - еще издали закричала Марина, заметив Семакова у фонаря.
- Марина?! - остолбенел Семаков. - Неужели ты? Да ты откуда же это, а?.. С того света, что ли?..
- С того, Иван Гаврилович, с того, - смеялась Марина.
Они расцеловались.
- Боже мой! - сказал Семаков. - А нам-то чего только ни наговорили о тебе. Крестник мой чуть с ума не сошел... Ну, хорошо, Мариночка. Мы с тобой еще обо всем поговорим... Где же Гулден?
- К англичанину надо идти с другого выхода, - сказал старый надзиратель. - Сейчас приведу.
Привели сильно похудевшего и обросшего бородой Гулдена. Тот не сразу понял, в чем дело. Когда же ему все разъяснили, он обрадованно кинулся обнимать своих русских друзей.
У ворот тюрьмы собралось уже более трехсот человек. Все, радостно переговариваясь, смотрели на Семакова, чувствуя, что он тот, кому они обязаны своим освобождением.
- Товарищи! - сняв шапку, обратился к ним Семаков. - Низкий поклон вам за все ваши страдания, которые вы перенесли в тюрьме... Но теперь все кончилось... Идут бои!
В предрассветном воздухе отчетливо слышалась ружейная перестрелка.
- Это Красная Армия уже вошла на окраины Ростова, - пояснил Семаков.
- Ура-а! - взорвались ликующие голоса. - Ура-а!..
- По поручению Ростово-Нахичеванского подпольного комитета большевиков освобождаем вас из тюрьмы, - сказал Семаков. - Идите, товарищи, по домам! Но осторожно. До свидания... Как только город будет в руках красных, приходите в Ротонду, в городской сад.
Снова раздались торжествующие голоса!
- Ура-а!.. Ура-а!..
XXIV
Константин Ермаков в радужном настроении прибыл из Англии на грузовом трехтрубном транспорте "Караден" в сопровождении крейсера "Качтереберри" в Новороссийский порт. Константин в радостном возбуждении думал о сенсации, которую он произведет в Новочеркасске, когда явится туда с результатами, которых добился в Лондоне.
Похвалиться было чем. Он лично доставил на пароходе для Донской армии десяток танков, несколько десятков пушек со снарядами, десятки тысяч комплектов обмундирования, медикаменты и многое другое.
Вез Ермаков письма от лорда Черчилля и других сановных лиц Великобритании атаману войска Донского Богаевскому и генералу Деникину с заверениями, что Страны Согласия - Англия, Франция и США - не оставят их в беде.
Когда Константин сошел с судна, радостное чувство быстро сменилось тяжелой тревогой. На пристани творилось что-то невообразимое. Весь порт кишел народом. Слышались крики, ругань, плач.
Он не сразу понял, в чем дело. Какие-то мужчины в дорогих шубах, барыни, престарелые, а порой и молодые генералы, как угорелые, метались по пристани с чемоданами, узлами, детьми, пробираясь к трапам нескольких дымивших у причала иностранных пароходов.
Ермаков вдруг понял смысл этой мрачной картины: буржуазия бежала за границу. "Значит, - с грустью подумал Константин, - дела на фронте не блестящи..."
Распорядившись, чтобы с судна сгружали привезенные военные грузы, Константин пошел искать извозчика, чтобы перевезти личный багаж в гостиницу. Но все они были в разгоне, а в гостинице не оказалось свободного номера.
Досадуя на свои неудачи, он зашел в ресторан, переполненный шумевшей публикой. Константин отыскал место за столиком в углу и заказал обед.
Не спеша, разжевывая жесткий, непрожаренный шашлык, Ермаков раздумывал над тем, как ему поскорее выбраться отсюда в Новочеркасск.
Вокруг него роилась, кричала, шумела, ругалась, смеялась многоликая толпа.
- Что вы мне говорите? - распаленно кричал какой-то толстяк сухой длинной даме. - Какой дурак вам сейчас даст взаймы денег?.. Вы говорите, что у вас в парижском банке есть деньги... Вы, может быть, в Париж и попадете, а я попаду на какой-нибудь необитаемый остров... Где я буду с вас получать долги?
"Сволочи! - озлобленно посмотрел на них Константин. - Вот на таких понадейся..."
Сквозь шум и гам до Ермакова долетела знакомая неаполитанская песенка. Приятный тенор пел:
Плыви, моя гондола,
Озаренная луной,
Раздайся баркарола,
Над сонною рекой...
"Кажется, Сфорца?" - подумал Константин. Расплатившись за обед, он заглянул в дверь отдельного кабинета. Там за столом сидела компания мужчин и женщин. Среди них были граф Сфорца, Розалион-Сашальский и ротмистр Яковлев в полной своей форме.
- А-а, полковник Ермаков! - крикнул Розалион-Сашальский. - Откуда вы свалились?.. Я думал, так сказать, что вы в Лондоне... Зря вы оттуда уехали... Теперь снова, так сказать, придется намазывать пятки салом...
- Садитесь с нами, полковник, - подвинулся Сфорца.
Константин подсел к столу. Ему налили стакан коньяку и заставили выпить.
- Давно вы из Англии? - снова спросил поляк.
- Сегодня утром приехал.
На него все уставились с изумлением, как на сумасшедшего.
- Се-егодня-а? - протянул Розалион-Сашальский.
- Зачем вы приехали? - спросил Сфорца.
- Как - зачем? Привез пушки, танки, пулеметы и многое еще кое-что...
- А на кой черт теперь все это сдалось? - мрачно проворчал Яковлев.
- Неужели вы ничего не знаете? - вздергивая плечиками, фыркнул Сфорца.
- Как - ничего не знаю? - обиделся Константин. - Мне и знать-то ничего не надо. Человек я опытный, достаточно и ясно вижу, в чем дело. Наверно, на каком-то участке фронта произошло отступление наших войск, и вот теперь господа со слабыми нервами, как крысы с тонущего корабля, спешат выехать из смутной России за границу...
- Так-так... - покрутил тонкий ус Сфорца. - Так по-вашему?.. А почему в таком случае я здесь? - выпятил он воинственно свою впалую грудь. - Как вам известно, я не из робкого десятка, не из слабонервных...
- Это уж я не знаю, - пожал плечами Константин.
- Ни-ичего-то вы не знаете, - пропищала тоненькая, нарумяненная блондинка, сидевшая рядом с Сфорца.
- Эх вы, полковник, полковник, - сожалеюще покачал головой Розалион-Сашальский. - Наи-ивный вы человек, так сказать...
- Как это? - не понял его Константин.
- А так вот... Красные-то уже к Ростову подходят, если уж не забрали его...
- Да что вы?! - испуганно схватил за руку Розалион-Сашальского Константин.
- Вы просто с луны упали, - усмехнулся поляк. - Посмотрите, народ, так сказать, валом валит за границу... Почему и мы здесь...
- Вы тоже уезжаете?
- А за каким бы дьяволом мы тут околачивались? - снова мрачно проворчал Яковлев. - Завтра наш пароход, как его, черт, называют?..
- "Караден", - подсказал Розалион-Сашальский.
- Вот-вот, этот "Каранден" отплывает, ну и мы на нем... Сегодня обещали пропуска и билеты...
- Так это ж мой пароход! - вскричал пораженный Константин. - Не может этого быть!.. Там мои и вещи...
