– Я тоже рада тебя слышать. Что за код К13? – спросила я, пропустив его реплику.

– Инструкция! – голос начальника звучал твердо.

– Да читала я твою инструкцию, К – наука, и так понятно: биолог – не слесарь, – в моем голосе чувствовалось легкое раздражение.

– А что тогда тебя так напрягло? – удивился Александр.

– 13, у всех трехзначные, – пояснила я.

– Это на станцию трехзначные, на планету – двухзначные, есть еще однозначные – на Землю.

– Зачем? Ее же больше нет, – его ответ заставил задуматься.

– Есть, просто непригодна для жилья. Пока наблюдают, но планируется, как буря стихнет – лет через сто…

– Ого! Я не доживу… – поразмыслила я.

– Доживешь, ты не всё про медицину знаешь. Например, знаешь, сколько твоей Алене лет?

– Нет.

– А ты спроси! – порекомендовал Александр. – Извини, позже поговорим. – И он отключился.

«На планету», – подумала я. Главная говорила, что это основной приоритет. Я решила: сначала срочные, потом 30 на планету, а потом по списку, и так каждый день. Я объяснила Марине задачу. В процессе поиска рассказала ей о совещании, о проблемах. Работа шла легко и быстро, пока планшет не объявил: «Звонок от Алены».

– Остановись! У нас тут уже очередь часов на шесть, мы же не кнопки нажимаем, – потребовала она.

– Ой, прости, я еще не все тонкости усвоила, – спохватилась я.

– Всё, давай, следующих не раньше, чем через 7 часов.

– Договорились, – обещала я.

Ну вот, опять я напортачила. Но поиск с запасом мне понравился. И мы сели создавать готовую базу данных, усовершенствовали анкеты и начали копить медиков.

– А что, медики нужны только для перевода? В белой зоне всем плохо, большинство просто лежат и стонут… – сообщила Марина.

– Сейчас посмотрю, – прервала я ее возмущение.

В запросах информация отсутствовала. В инструкциях про это тоже не было ничего толкового. Увидела странную фразу: «В белой зоне имеется 1320 комнат для размещения иного обслуживающего персонала».

«Что это за иной персонал, интересно?»

И тут мне попадается анкета: «Хочу работать, никаких условий не требую, дайте медикаменты, фельдшер скорой помощи с 20-летним стажем. Гоша».

– Там, вообще, ужасно, делать нечего, вокруг – кто стонет, кто плачет, никто ничего не понимает, люди просто сходят с ума… – продолжала возмущаться Марина.

– Марин! Угомонись! Я попробую что-то узнать. А пока создадим отдельную анкету для фельдшеров и терапевтов, в психологов я не очень верю, но и психологов сделаем. Пусть база будет. Я пойду прогуляюсь: мне нужно подумать. Вернусь через пару часов, сходим пообедать, потом покажу тебе бассейн.

Она не ответила, демонстративно уткнулась в списки. Я вышла в коридор. Куда – неважно, подвигаться. Я пошла в ту сторону, куда планшет меня еще не водил. Коридор был бесконечен. Завернув в очередной раз, я оказалась в стеклянном коридоре, который проходил над белой зоной. Я вспомнила, как разглядывала его снизу, когда переоделась во всё белое, тогда он показался мне фантастическим. Сверху выглядело всё страшно. Огромный по площади зал, разбитый перегородками на несколько площадок, везде ряды коек и, как муравьи, люди в белом, огромное количество. Меня сразу заметили и начали показывать на меня пальцами, многие повставали и что-то кричали, явно мне, но я ничего не слышала. Мне стало страшно, я выбежала из этого коридора. Сердце колотилось как ненормальное. Интересно, что они кричали? Вопросы, проклятья, просьбы? Но возвращаться мне пока не хотелось. Главная сказала: «Пусть хоть мусор с места на место переносят… наладить информацию… бессилие». Эти фразы сами крутились у меня в голове. Кто всё это сделает? Как это сделать?

«Михаил Антонович, наверное, знает», – подумала я и набрала номер.

– Привет, красавица! Говори, чего хочешь, ведь просто так не позвонишь, – догадался он.

– Хочу домой, а можно? Ладно, если серьезно: как организовать отдел медиков в белой зоне? Александр говорил, что есть медикаменты, как их передать? – озвучила я проблему, волнующую меня в настоящий момент.

– Это сложная задача, если ты говоришь о ком-то конкретном, не проще ли его на работу взять? – предложил Михаил Антонович.

– Нет, не о конкретном.

– Тогда можно передать через пищевиков, сделать один аппарат не для еды, а для лекарств. Думаю, это не проблема. А вот всё остальное – даже не знаю, – засомневался Михаил Антонович.

– В инструкции написано, что там есть помещения для иных лиц, – продолжала я расспросы.

– Иные лица – это охрана, беспорядки будут только расти, и охранники должны где-то жить.

– А сейчас они где живут?

– Сейчас – в военных ангарах, сейчас охранники – это летчики, которые нас перевозили, но это не навсегда, часть из них уже в транспортном отделе, да и не дело это, когда выученные люди не тем занимаются. Будет формироваться новое подразделение, – последовало подробное объяснение.

– И что, если у них из ангара одну комнату занять, они прямо не поместятся? – предложила я.

– Ну, одну, может, и поместятся, а что толку от одной комнаты?

– Но это лучше, чем вообще ничего, – добавила я.

– Возможно, ты и права. Но если так, договаривайся с пищевиками, потом с медиками, ищи добровольцев, а отдельную комнату я сам отгорожу. Звони, когда все вопросы решишь, – закончил разговор Михаил Антонович.

– Спасибо.

Разговор получился очень деловой. Я сразу начала искать контакты пищевиков. Цвет красный, код Б. С таким кодом я запросов не видела, что странно, везде людей не хватает. А, вот, нашла – Артем Алексеевич; и сразу, не думая, нажала «соединить».

– Слушаю, – услышала я мужской голос.

– Здравствуйте! Я из отдела кадров…

– Я вижу, что вы из отдела кадров, что нужно? – отозвался мужчина.

Конечно, видит, при контакте высвечивается всё, даже фото. Но прозвучало как-то грубо, что меня не остановило.

– Мне нужно в ангаре через один из автоматов передавать медикаменты, постоянно.

– Какой ангар, какой конкретно автомат? – быстро спросил он.

Этот вопрос застал меня врасплох.

– В смысле, какой ангар? – не поняла я вопроса. – Наша белая зона…

– В нашей белой зоне – 83 ангара, в каждом по 16 отсеков, какое место вас интересует? – раздраженно спросил собеседник.

– В-в-восемьдесят три?.. – у меня подкосились ноги, и я села посреди коридора.

– Короче, я понял, решайте все свои проблемы, потом скажете мне, какой именно аппарат, и доставите препараты, я все устрою. Договорились? – заканчивал разговор мужчина.

– Да.

– До свиданья!

– Да.

Я сидела на полу. Дура дурой. Ну да, если б было всё так просто, то уже бы было. Я встала и пошла на работу. В голове начал складываться план действий. Резко развернувшись, побежала к стеклянному коридору. Теперь он выглядел иначе. Я уже не видела людей, которые снова меня заметили. Огромный ангар, коридор проходил прямо над ним. Никаких дополнительных комнат я не увидела, прошла по коридору до конца, где увидела за этим ангаром снова ангар, между двумя ангарами ряд помещений – это они. Они соединены с ангарами дверями с тамбурами, похожими на тот, в который попала я, когда дверь ангара за мной быстро закрылась. Стеклокоридор шел дальше. Я снова набрала Михаилу Антоновичу.

– Красавица, мне так придется на тебе жениться! Еще и часа не прошло, – пошутил он.

– Где мне взять план станции? – расстроенно спросила я, не обратив внимания на его шутку.

– Ого! Для этого нужен специальный допуск. Чего удумала, говори, – попытался выяснить Михаил Антонович.

– Мне нужно понять, где будет этот медпункт, нужно, чтобы доступ был во все ангары. Это для того, чтобы выбрать, в какой аппарат подавать лекарства, – я волновалась и поэтому перешла на крик.

– Понял, понял. Не кричи. Есть такое место, но его планировали как центральный пост охраны.

– Но охране он пока не нужен… и еще, наверное, нужно место для размещения особо тяжелых больных, – раздумывала я.