- Это Зои, - начала она голосом, постепенно окрепшим от воодушевления. Врач говорит, что операция прошла удачно. Он извлек пулю, не задев нерва, так что больше тебя не будут мучить головные боли или слабость. Ты снова станешь сильным... - При этих словах она запнулась, живо представив себя в его объятиях.

Из глаз у нее готовы были политься слезы, но она сдержалась. Джеймс нуждается в ее силе. Очень скоро ей придется бороться уже за себя.

- Давай, Джеймс, - продолжала Зои, - ты же не собираешься сдаваться и позволить мне победить? Если ты умрешь, я получу полное опекунство над Джинни, слышишь? Ты же не этого хочешь? Если ты вернешься, я все потеряю. Даже тебя, верно? - Зои собиралась сказать совсем другое, но слова вырвались против ее воли. Голос оставался сильным, когда она добавила:

- Я знаю, ты меня не любишь, но я не разрешаю тебе уйти. Понимаешь... голос ее ослаб перед признанием, которого она не могла не сделать, - я тебя люблю. - Ничего перед собой не видя, она повернулась и быстро вышла из комнаты.

Пробегая мимо медсестры, Зои пробормотала какое-то извинение. Если она сейчас не останется одна, то совсем расклеится и тогда ничем не сможет помочь Джеймсу.

Зои не останавливалась, пока не добралась до больничной часовни, гостеприимно открытой для всех. Она упала на скамью и съежилась, чувствуя себя более одинокой и напуганной, чем когда-либо. Прежде она не позволяла себе думать, что Джеймс не перенесет операцию. Пусть она не сможет быть с ним, но Зои от всей души желала ему выздоровления. Если возможно заставить человека жить одной своей силой воли, Зои пыталась сделать это сейчас, хоть и понимала, что этого окажется недостаточно...

- Миссис Лэнгфорд?

Зои подняла голову. Это была медсестра Джеймса. Страх закрался в ее сердце.

- Что-то с Джеймсом? Женщина улыбнулась.

- Он наконец пришел в сознание. Доктор Марголин послал меня найти вас. Он подумал, что вы захотите сразу увидеть мужа.

Зои кивнула, не в силах говорить от переполнявшего ее облегчения. Она не представляла, сколько времени провела в молитвах.

Когда Зои вошла в палату, Джеймс устремил на нее взгляд. Он выглядел неимоверно уставшим.

- Я так рада, что ты проснулся.

Она наклонилась, чтобы поцеловать его.

- Билл сказал, что ты провела здесь всю ночь, - проворчал Джеймс.

- Я сама так захотела. - Точнее было бы сказать, что она не могла поступить иначе, но Зои сомневалась, что эти слова его обрадуют. - Она посмотрела на врача. - Все в порядке?

В ответ доктор Марголин широко улыбнулся:

- Спросите своего мужа. Все, что потребовалось для его пробуждения, это словечко его красавицы-жены.

Джеймс пронзил его взглядом.

- Кому пришла в голову такая блестящая идея? Тебе? Врач кивнул.

- Но она сработала, так ведь? Я оставлю вас, чтобы вы могли поговорить. Поделись с женой хорошими новостями, Джеймс. Ей нелегко пришлось этой ночью. Он мягко подтолкнул медсестру к выходу.

- О каких хороших новостях он говорит? - поинтересовалась Зои, скрестив на груди руки. Ей так хотелось, чтобы Джеймс обнял ее и она смогла бы почувствовать биение его сердца в такт со своим. Но он ничем не показывал, что и ему этого хочется, поэтому она осталась стоять у кровати, не прикасаясь к нему.

Джеймс дождался, пока за доктором и медсестрой закроется дверь.

- Билл имеет в виду, что я полностью поправлюсь. Но для тебя это не такая уж хорошая новость, верно?

Она почувствовала в затылке нарастающее напряжение.

- Почему же?

- Иной исход решил бы все твои проблемы. Я бы тебе больше не мешал, ты бы получила Женевьеву, не говоря уже о внушительном состоянии.

- Я люблю Джинни и хотела бы, чтобы она жила со мной, - признала Зои, - но она твоя дочь и души в тебе не чает. Ее благополучие стоит для меня на первом месте.

- Значит, ты исчезаешь со сцены, как мы и договорились?

Было настолько очевидно, что он хочет этого, что Зои только тупо кивнула и, подняв голову, быстро заморгала, чтобы удержать готовые брызнуть из глаз слезы.

- Когда ты сможешь вернуться домой? Джеймс криво улыбнулся.

- Билл говорит, что я выйду через несколько дней. - Его голова откинулась на подушку, а лицо побледнело. - Тебе недолго придется играть роль преданной жены, если это тебя беспокоит.

- А что же еще? - Зои пулей выскочила из комнаты, даже не оглянувшись, когда он окликнул ее.

Джеймс беспокойно пошевелился. Голова нестерпимо болела, но врач заверил его, что это последствия наркоза. Сейчас боль не шла ни в какое сравнение с болями, которые он испытывал до операции, так что он должен радоваться.

Что имел в виду Билл, сказав, что Зои помогла ему прийти в себя после операции? Разумеется, для нее гораздо лучше, если бы он умер, и все же она вроде бы была рада, что Джеймс пришел в себя. Лично он был просто счастлив, что выкарабкался. Ему не хотелось признавать, как его страшило извлечение пули. Но все произошло так быстро, что он даже не успел испугаться.

Страдать пришлось Зои, а этого он не планировал. Но, может быть, она ждала его выздоровления с тем, чтобы поскорее вернуться к прежней жизни? Зои не отрицала этого, когда он упомянул об их соглашении.

Где-то в глубине сознания всплыло воспоминание, как она сидела у кровати, держа его за руку. Что она тогда сказала? Что-то о том, что победит, если он умрет. Именно. Она уговаривала его выжить и лишить ее победы.

Что же, Джеймс прислушался к ее уговорам и выжил. Но его мучило что-то еще. Он провел руками по холодному и влажному лбу. Что же, черт побери?

Ему трудно было четко мыслить, но он заставил себя сосредоточиться. И тут понял. Она сказала, что любит его.

Полусознательное состояние может сыграть злую шутку. Джеймс не был уверен, что ему это не приснилось. А такое вполне могло присниться. Он помнил, как Зои пришла к нему в каюту, помнил, как кружилась голова, когда он обнимал ее. Восстановив в памяти события на яхте, Джеймс улыбнулся, но улыбка погасла, едва он вспомнил о пуле террориста, помешавшей ему любить Зои. Сожалела ли она, что пришла к нему, движимая то ли чувством долга, то ли жалостью? Теперь, когда стало ясно, что он будет жить, она, казалось, стремилась оборвать всякую связь между ними.