Эта мысль омрачала удовольствие от великолепно приготовленных поваром равиоли с лобстером под сметанным соусом, за которыми последовали бифштексы из оленины с подливой из мускусной дыни. Зои отказалась от десерта из кокосового суфле ради кофе с небольшим количеством свежевзбитых сливок.

Джеймс тоже попросил кофе и откинулся назад, вытянув ноги.

- Хочешь к кофе портвейн или ликер? Зои отрицательно покачала головой.

- Два бокала шампанского - это уже больше того, что я пью обычно. Он улыбнулся:

- Тогда я рад, что тебе не придется ехать домой на машине.

- Можешь не напоминать, - ответила она тоном, ставшим резче от волнения.

Джеймс долго и напряженно изучал ее.

- Неужели быть со мной для тебя такая пытка?

Да, но вовсе не потому, о чем он думает. С того момента, как они сели ужинать, ее тело словно превратилось в камертон, дожидающийся только нужного прикосновения, чтобы завибрировать. Салон был просторным, но Джеймс казался слишком близко, чтобы она могла чувствовать себя комфортно. Сердце никак не удавалось утихомирить, и она уже начала волноваться, сможет ли идти, когда придется пожелать Джеймсу спокойной ночи.

Это необходимо прекратить. Зои опустила чашку на блюдце.

- Я устала. Ты не против, если я пойду спать?

Джеймс помрачнел. Если бы не ее уверенность в обратном, то Зои готова была бы поспорить, что он разочарован.

- Я провожу тебя до каюты.

- Нет, спасибо. Оставайся и допивай кофе. Я уверена, что не заблужусь.

И прежде чем он стал настаивать на том, чтобы проводить ее, она вылетела из салона и по мчалась по коридору, ведущему, как ей запомнилось, к их каютам.

К тому моменту, когда она закрыла за собой дверь и прислонилась к ней спиной, кровь бешено стучала у нее в висках. Зои отлично понимала, что испытывает сильное физическое возбуждение. Джеймс был самым привлекательным из всех знакомых ей мужчин.

Но и это еще не все. Существовало и эмоциональное притяжение, абсолютно неожиданное и более сильное, нежели зов плоти. Оно пронзило ее сердце желанием быть любимой не как дорогая вещь, которой она была для Эндрю, а как родственная душа во всем, не только в постели, но и в жизни, во всех ее запутанных противоречиях, взлетах и падениях.

Встревоженная направлением, которое приняли ее мысли, Зои прошла в ванную и зажгла свет в надежде, что он развеет глупые переживания. Льстивое зеркало не хотело отражать ничего, кроме горящей румянцем гладкой кожи, широко распахнутых ярких глаз и светлых локонов. Зои наклонилась, чтобы смочить холодной водой пылающие щеки.

Неужели Джеймс стал ей небезразличен?

Нет, нет и нет! Все в ней сопротивлялось этой мысли. Неужто брак с Эндрю так ничему и не научил ее? Брак без любви - это ад на земле, и она не собиралась вновь пройти через него. Зои понимала, что Джеймс абсолютно не похож на Эндрю. Но Джеймс любит ее не больше, чем любил Эндрю.

Мотивы Джеймса носили вполне понятный характер. Он хотел обеспечить будущее своей до чери, и Зои согласилась на сомнительный союз. Да, Джеймс женился на ней, но любовь не имела к этому никакого отношения.

Зои вытерла лицо пушистым полотенцем и вернулась в спальню, полная решимости прогнать из головы мучительные мысли и заснуть. День утомил ее, и большая двуспальная кровать под балдахином манила к себе..

Держа в руках ночную рубашку из тайского шелка и размышляя о том, думает ли о ней Джеймс, Зои замерла. Ткань кофейного цвета с шуршанием окутала ее тело, точно ласка, и Зои невольно вздрогнула. Решить выкинуть его из головы гораздо легче, чем сделать это.

Она скользнула в постель между накрахмаленных простыней с вышитыми монограммами. Стоило закрыть глаза, как перед мысленным взором возник образ Джеймса с блестящими голубыми глазами и улыбкой, от которой переворачивалось сердце. "Ты его хочешь", - произнес внутренний голос. Какими бы ни были условия их брака, Джеймс ее муж. Он необычайно красив, и желать его нормально. Было бы ненормально обратное.

Желать его или любить?

Зои широко распахнула глаза. О Боже, неужели случилось невозможное и она полюбила Джеймса?

Это объяснило бы многое: его сильное воздействие на ее чувства, желания, раздиравшие ее на части, когда он находился в одной с ней комнате, смертельный страх, который она испытывала, когда думала о предстоящей операции. Она любит Джеймса Лэнгфорда. Зои поняла это с полной определенностью и неизбежностью. Учитывая его отношение к ней, она, должно быть, сошла с ума.

Как Зои ни пыталась, ей не удавалось заглушить голос сердца, несмотря на все доводы разума. Если быть откровенной, ей совсем не хотелось его заглушать. А о том, чего ей действительно хотелось, она даже думать боялась.

Так почему же она внезапно села и потянулась за шелковым халатом в тон своей рубашки? Почему опустила ноги в мягкие тапочки и направляется к двери каюты? Зои убеждала себя, что просто идет на кухню, чтобы приготовить себе травяной чай. Из-за выпитого за ужином крепкого кофе ей не удается заснуть.

Дойдя до кухни, она уже почти внушила себе, что это правда. И тут ей на глаза попалась бутылка шампанского, открытая Джеймсом. Она лежала в серебряном ведерке со льдом. Ее, вероятно, оставили на случай, если Джеймсу захочется выпить бокал перед сном. Капельки растаявшего льда, словно слезы, сбегали по темному стеклу.

Несколько минут Зои задумчиво смотрела на бутылку. Открытое шампанское уже не закупоришь. Им надо наслаждаться, пока оно пенится, или не пить вовсе.

Как похоже на их брак с Джеймсом.

Судьба подарила им эту одну-единственную ночь. На следующей неделе, если операция пройдет удачно, Зои ему больше не понадобится. Если же он умрет... Она чуть не потеряла сознание от ужасной мысли, но и к такому исходу надо быть готовой. Если он умрет, то будет навсегда для нее потерян. Если Зои не воспользуется случаем, то, возможно, будет жалеть об этом всю оставшуюся жизнь.

Неважно, как относится к ней Джеймс, главное, что она любит его и хочет выразить это единственным значимым способом. В любом случае у нее есть одна-единственная ночь.

Она ему не совсем безразлична. Сегодня он вел себя так, словно находил ее привлекательной. Зои вспомнилось, как он смотрел на нее, когда ему казалось, что она этого не замечает, вспомнились и хитрости, к которым прибегал, чтобы прикоснуться к ней. Возможно, она видит то, что ей хочется видеть, но может быть, и нет.