– Нет, пойду!

– Моя Кира! Я больше не сглуплю! Не мешай мне, уходи! – предупредил Ники.

– Нет! – упорствовал Паша. – Раз позвала, значит мне надо! Не уступлю!

– Уступишь! – стоял на своём Ники и потащил его к лестнице.

Павел, упираясь ногами, старался увернуться в сторону предбанника, чтобы быстрее дотянуться до дверного звонка и позвонить Кире в дверь. Ники же его не отпускал и силком тащил в сторону балконного пролёта. Паше не хватало сил, чтобы достаточно сопротивляться Никите, и он позволил себя вытащить на открытый балкон, где у его соперника окончательно заблокировались нервные импульсы, от дикой ревности к мозгу прилила кровь, глаза стали обезумевшими, на руках надулись вены и стиснули больно тело Павла.

Ники был повыше и покрупнее в плечах. Паша же был худощавым и жилистым. Их несло по инерции. Никто не готов был сейчас уступать любимую девушку Киру, по которой они так истосковались, хотя они и понятия не имели, для чего она их пригласила на разговор. Два непримиримых соперника со смертельной хваткой держались друг за друга. Никита придавил Пашу к открытому балкону и перегнул его через перила, сдавив рукой шею. У Павла покраснело лицо, кулаки посинели от сжатого куска плащевой материи соперника, дышать ему было всё труднее и труднее. Уже ничего не соображая, он перегнулся через балкон торсом и потащил на себя Никиту, перехватив его второй рукой за джинсы.

– Тогда никто из нас не будет с Кирой! – выдавил последнее из себя Паша и потянул со всем остервенением на себя недруга.

Охваченные иступлённым гневом, с неистовой силой, их тела полностью перекинулись через балкон и потеряв опору, подхваченные силой притяжения, полетели вниз, к земле, навстречу к погибели. Две с половиной секунды, молодые люди находились в свободном полёте. Это время закончилось два счёта. Два молодых человека упали навзничь, разбиваясь об асфальт и в одночасье навсегда расстались со своей драгоценной жизнью и с Кирой…

9

Ангел, погрузившись в своим мрачные воспоминания, вдруг услышал своё имя:

– Паша, Пашенька! Сынок! – услышал он мамин голос.

«Мама!», – очнулся ангел от грустных раздумий и в своём видении увидел маму, сидящую на его могилке. Взмахнув крыльями, он тут же очутился на городском кладбище.

Мама сидела, охваченная печалью. Её душа страдала неутихающей болью от утраты любимого сына.

– Сыночек мой, как ты там? Мне тебя так не хватает! Я тебе поесть принесла, твою любимую жареную картошку. Ты поешь, а то вдруг голоден? А мне без тебя так тоскливо. Дом опустел как-то сразу…, – и после этих слов мама не сдержалась и заплакала. Слёзы закапали прямо в открытый контейнер с жареной картошкой. – Родненький мой! Во всём эта девчонка виновата! Я знаю это! Зачем она позвала тебя! Всё будущее оборвала тебе вмиг! Ненавижу её! Ненавижу! – застонала мама.

«Ну, что ты, мамочка!» Ангел подлетел к маме и обнял её своими могучими крыльями.

Мама замолчала, задумавшись.

«Как ты можешь так говорить, мама! Она ни в чём не виновата, – передавал он ей мысленно. Ты, посмотри на меня, я жив! Я рядом с тобой! Я обнимаю тебя!»

Мама как будто продолжала слушать, утирая свои слезы.

«Я люблю Киру, всем своим сердцем, – продолжал повествование сын. Сколько раз я представлял себе, что мы с ней будем вместе. Она выйдет за меня замуж, у нас родятся дети. Счастье было так рядом! – теперь запечалился сам ангел и захотел уж сам заплакать, но сдержавшись продолжил: – Я теперь ангел, мама! И я живой. Может ты меня не слышишь, но ты чувствуешь, как я обнимаю тебя, – завершил свою мысль Павел».

Мама, видимо подумав о чём-то хорошем, немного успокоилась, а потом вдруг заговорила:

– Пашенька, сынок, прости меня, пожалуйста! Совсем я из-за горя сбрендила! Грех то какой на душу беру! Виню во всём бедную девочку. Не имею я на это право. Бог всем судья! А тебя уже всё равно не вернёшь. Да, и у меня новость есть, – вспомнила мама, что хотела сказать. – С одной стороны хорошая, а с другой не совсем. Сестра твоя, Наталья, – беременна, от женатого человека! Срам то, конечно какой! Но дело сделано. Срок ещё маленький и мы пока не знаем, кто родится… Конечно, кто бы не родился, дети всегда большая радость, – тяжело вздохнула мама. – Ну, всё… Пойду я. Приду ещё к тебе как-нибудь, – совсем успокоилась мама и засобиралась домой.

Ангел разомкнул крылья и выпустил маму из объятий, продолжив следовать за ней.

10

Оксана Алексеевна пошла медленным шагом, направляясь к выходу. Иногда спотыкалась об неровности, старательно обходив чужие, тесно расположившиеся могилы. Выйдя за пределы тихого кладбища, тут же погрузилась в шумный, оживлённый город, где сразу же попадаешь под воздействие повседневной суеты городских жителей. И не зависимо от того, хочешь ли ты или нет, принимать хоть малейшее участие в этом забеге, поток всё равно тебя подхватывает и несёт вместе со всеми на своих волнах. Павел шёл за мамой вслед – вслед, не выпуская её из виду. Женщина вышла на проспект, смешалась с прохожими и устремилась вперёд. Минуя два квартала, она повернула в сторону магазина, что находился при доме и зашла внутрь.

Паша хотел уже направиться в магазин, как услышал скрежет колёс, тормозящих на скорости, столкновение и удар.

В толпе кто-то закричал: – Помогите! Вызывайте скорую!

Ангел стоял в нерешимости. Подлетев поближе, он увидел без сознания женщину, лежащую на асфальте, голова была в крови. От увиденного он оторопел.

Молодую женщину окружили люди, не знавшие что делать.

– Она не дышит, может доктор есть? – спросил мужчина сорока лет, плотного телосложения, прощупывая пульс на женской руке.

– Я не виноват! – закричал водитель, подскочивший к толпе зевак. – Она сама выскочила на меня! – поспешил оправдаться он.

– Есть кто с медицинским образованием? – ещё раз переспросил мужчина с тревогой на лице.

Толпа ответила молчанием и пожатием плеч.

– Расходитесь тогда все отсюда! – выкрикнул он негодующе и незамедлительно стал делать искусственное дыхание девушке, чередую с массажем на сердце, как когда-то его учили на инструктаже первой помощи пострадавшим: «зажал нос, следом два выдоха в ротовую полость. Раз, два, три, и так до тридцати нажимов на сердце. Опять зажал нос. Ещё раз выдох. Раз, два, три, и снова до тридцати нажимов на сердце».

Павел стоял, словно застывшая статуя. Время уходило. Жизнь покидала женщину. Вот и чёрная дымка показалась немного в стороне. По началу совсем слабая, но быстро обретающая полноценный грозный силуэт смерти.

Ангел увидел чёрный силуэт, приближающий к девушке. У мужчины иссякли силы делать массаж сердца и искусственное дыхание. Результата не было. Смерть приближалась ближе и ближе. Павел заглянул в её жёлтые глаза и испугавшись за молодую женщину, тут же метнулся к бездыханному телу. Мужчина беспомощно откинулся от девушки, понимая, что она мертва, в эту же секунду ангел прикоснулся к ней своими губами и выдохнул в неё жизненную силу. Она глухо задышала и застонала от боли.

– Жива! – обрадовался мужчина. Жива! – понимая, что всё проделано сейчас было им не зря.

Окружающая толпа заликовала, нервное напряжение спало. Тут же подоспела скорая помощь. Девушку погрузили в карету скорой помощи и не теряя ни минуты повезли до больницы. Толпа разошлась. Водитель, сбивший девушку, их интересовал мало.

– Свидетели! Кто-нибудь может остаться и дать показания!? Люди не расходитесь, пожалуйста, – стал упрашивать каждого шофёр. – Проявите гражданскую сознательность. Это быстро. Инспектор уже подъехал, – умолял почти каждого водитель.

А, люди поспешили разбежаться по своим делам, лишь один мужчина был погружён в свои мысли. Он только что впервые спас человеку жизнь.

11

Павел поднялся в магазин и осмотрелся. Мамы в магазине не оказалось. Скорее всего она уже дома. Он, не задумываясь полетел к себе, в отчий дом. Как давно он там не был!

За время учёбы им строго настрого было запрещено спускаться на землю, пока их душа полностью не очистилась и не наполнилась животворящей энергией, с помощью которой они могли теперь творить почти любые чудеса. И силу эту им раздали по самой минимальной порции, указав на то, что расти она будет в них в зависимости от веры их и по деяниям.