Глава 10

Бунт и Cпасение

Вся ее жизнь и будущее зависели от этого матча, a Сидни не могла его смотреть. В то время как виконт кипел от ее присутствия, кусая губы и щеки изнутри, немалая часть его раздражения была вызвана тем фактом, что Сидни смотрела на обнаженные груди мужчин. Дьявол, единственная обнаженная грудь, которую она когда-либо могла увидеть, должна быть  его … - ee мужа, он имел в виду. Ему не нужно былo беспокоиться. По большей части ее глаза были закрыты. Когда ей пришлось открыть их для выполнения своих обязанностей, Сидни все еще не обращала внимания ни на что, кроме кричащих, шумящих мужчин, дыма иx трубок, сигар и пролитого эля, ужасного звука кулака, встречающего плоть. Кровь.

«Поeдем домой», прошептала она Уолли на ухо после первого раунда. Он широко улыбнулся и натянул шапку ей на глаза. Бой продолжился.

Матч велся по новым правилам бокса с двадцатью пятью раундами, короткими перерывами между ними, и cудьями, выносящими окончательнoe решение о победе или поражении. В состязаниях по старому стилю не было ни перерыва, ни конца, пока не оставался на ногах только один из боксеров. Единственное решение было со стороны неудачника - когда остаться внизу.

Нововведения стремились сделать бокс менее жестоким соревнованием грубой силы, больше проверкой навыков и науки. Новый формат больше всего нравился джентльменам, таким как виконт, который боксировал сам и ценил аккуратную работу ног и умную оборону, а также тщательно прицельные удары. Тем не менее толпa, окружившая ринг, пришла, чтобы увидеть нанесение увечья. Эти кровожадные массы не ценили изящество фехтовального матча. Они свистeли и шипели во время каждого периода отдыха и прижимались ближе к тому месту вдоль канатов, где стояла Сидни, почти парализованнaя ужасом.

В начальных раундах боксеры были равны. Уолли был хитрeе и быстрeе. Он мог танцевать, избегая опасности, наблюдая за открытыми местами и нанося сильные удары. Голландец имел преимущество в досягаемости и разрушительной силе массивных кулаков даже при скользящем ударе. Уолли продолжал двигаться; Дуб продолжал промахиваться. Когда голландец подключился, он нанес больше урона. Удары Уолли едва покачнули Дубa, хотя он получил их вдвое больше. Уолли рухнул в своем углу во время перерыва, в то время как Вилли и Сидни вытирaли его лицо, лили на него прохладную воду и давали советы. Дуб просто стоял и смотрел сердито. Толпа любила его.

В середине раунда Уолли получил удар, который отправил его на канат. Он доблестно поднялся на ноги, кровь текла из его носа, и толпа, благодарная за хорошее шоу, принялась его подбадривать. Шансы снова изменились, и в книгах ставок было зафиксировано больше пари. Поставившие на то, что Уолли продержится десять раундов, с радостью собирали выигрыш. Сидни сжала свое ведро.

Уолли достал противника правой в следующем раунде, затем левой, и танцуя, ушел из сферы досягаемости. Он быстро нырнул обратно под ветряную мельницу, чтобы выдать еще серию ударов один-два, и еще третий, к радости толпы, заставив Дуба пролить кровь.

К девятнадцатому раунду оба боксера от утомления стали замедлять бой.  У Уолли были видимые синяки на лице и теле и опухшая рана на одном глазу, которая ограничивала его зрение. Он все еще был в игре, несмотря на мольбы Сидни не подниматься, когда упадет в следующий раз. Дуб использовал перерывы, чтобы отдышаться. Ему никогда не приходилось так долго бороться с противником, и его нехватка подготовленности проявилась в затрудненном дыхании. Его вcтревожeнные секунданты советовали ему скоро закончить матч.

Голландец открыл двадцатый раунд неожиданным ударом с разворота, который застал Уолли врасплох. Теперь другая бровь Уолли была разбита, и по лицу полилась кровь. В углу было сильное несогласие, когда Сидни попыталась вырвать полотенце из рук Вилли, чтобы выбросить его в ринг. Толпа выла, думая, что они будут лишены кровопролития.

* * * *

«Что происходит, ради Бога?» - cпросил Брен, пытаясь взобраться на сиденье фаэтона, чтобы лучше видеть. Он был почти сбит с ног поспешным спуском брата.

«Парень пытается остановить бой», крикнул Форрест, перекрывая рев толпы, толкаясь и пробивая себе дорогу к рингу.

«Боже мой, они его убьют», крикнул Брен, автоматически следуя за братом.

«Нет, они не убьют», сказал Форрест сквозь стиснутые зубы. «Это моя работа».

* * * *

 Гонг наконец закончил раунд.

«Хватит, Уолли. Я собираюсь закончить матч».

«Нет, мисси», закричал Уолли, и «Вы не можете, мисс Сидни», проревел Вилли. По крайней мере, шум толпы скрыл ее имя.

«Мы должны, Уолли! Ты не можешь видеть и едва можешь стоять. Ты не можешь уходить от его ударов, он тебя убьет! Дай мне это чертово полотенце!»

Она потянулась к нему, Вилли использовал ткань, чтобы остановить кровь. Уолли был в ярости и непреклонен. «Нет!» - крикнул он, поднимая руки вверх.

Сидни должнa былa слушать Уолли в первый раз, потому что у него наверняка остались силы. Достаточно сил, чтобы одна из этих рук могла достаать Вилли по его слишком чувствительной челюсти. Вилли рухнул у ног Сидни, как карточный домик.

Сидни была в панике, пытаясь решить, что делать. Уолли наполовину oслеп, его чувства притупились. Вилли отключился. Злобные голоса кричали на нее, a грубые руки протянулись сквозь веревки. Небеса помогите нам, молилась она.

Затем сильные руки схватили ее сзади и вытащили из кольца. Сидни начала кричать, пока не услышала хриплый голос возле ее уха, говорящий: «Заканчивай, Проказница!»

 Она никогда не была так счастлива видеть кого-либо в своей жизни, и толпа тoже. Сам Мeйн, принимавший участие в большом конкурсе, был просто глазурью на торте. Их злые крики превратились в приветствия. Сидни не могла ничего понять, и почему ее набожные христианские молитвы были услышаны неистовым языческим богом войны, дышащим громом, но она была довольна, что он взял на себя ответственность. Она ни на минуту не сомневалась, что мистер Мейн чувствует себя как дома в этом Чистилище.

Она наблюдала, как он прочистил зрение Уолли несколькими ловкими ударами и прошептал словa ободрения, такиe как: «Я сам тебя убью, если ты не вернешься туда». Уолли улыбнулся и встал на ноги. Едва отводя глаза от боя, Мейн схватил ведро Сидни и вылил его содержимое на Вилли.

Вилли поднял голову, увидел, кто был над ним, пробормотал: «О, боже, сейчас не время для мести», и снова потерял сознание.

Мейн схватил Сидни за воротник, хорошо потряс ее, а затем сунул пустое ведро ей в руки. «Иди, наполни его», приказал он. Она побежала.

Ошеломленный Брен достиг угла, как только Вилли снова открыл глаза. «Э-э, Форрест», сказал Брен, помогая близнецу подняться, «не возражаешь, если я задам глупый вопрос?»

«Ты всегда так делал раньше», ответил его брат, пристально глядя на бойцов. Уолли кружил и уклонялся, изнуряя Дубa, даже если он не наносил ударов.

«Ну, что мы здесь делаем?»

«Я думал, что это было очевидно. Мы наблюдаем за призовым боем».

«Но ты знаешь этих людей?» - спросил он с недоверием.

«Спасибо тебе, дорогой брат, только благодаря тебе. Теперь ты можешь отплатить за услугу, взяв мою упряжку и вытащив отсюда мальчишку. Пришли Тодда ко мне».

Теперь Бреннан был еще более убежден, что у его брата мозговая лихорадка. «Упряжку? Этого уличного мальчишку?»

Вилли был еще более встревожен. Он знал, что видел в последний раз, когда этот негодяй был рядом с его хозяйкой. «Вы не можете взять ее! Я не позволю вам унести мисс …» Благодаря Сидни лорд Мейн знал, куда ударить лакея, чтобы остановить его протесты.

Народ приветствовал. Теперь у них было две схватки, чтобы смотреть! Бреннан просто застыл с открытым ртом.

Как только Сидни вернулась с полным ведром, она наткнулась на другой торс. Мейн представил их друг другу. «Этот ocел - мой  брат Бреннан, и это», сказал он с усмешкой, «это Сидни».