— Мне так жаль, — прошептала она.

— Некоторые вещи неизбежны. — Оуэн пожал плечами, как будто это его не беспокоило, но она знала, что это не так. Она не знала его по-настоящему, но большинство друзей, с которыми она росла, были мальчиками. Многие парни вели себя так, будто все в порядке, хотя на самом деле это было не так. Не было никакого способа, чтобы он не расстроился из-за потери глаза.

— Это должно было случиться, — тихо добавил он.

— Нет! — она покачала головой. — Это несправедливо. Болдуин умер, но вернулся. Если бы мы просто разыгрывали миф, он все равно был бы мертв.

— Не все можно изменить. Мы не полностью захвачены мифами, мы не боги на самом деле. Мы — их дублеры, поэтому у нас есть некоторые из их даров и некоторые из их судеб, но не все. Мэтт может вызывать бури; у вас с Финриром есть некоторые навыки Локи. Болдуина почти невозможно убить, — Оуэн покачал головой — и все же он умер, как в мифе. Потомки Локи плакали на этот раз, и в отличие от мифа, Бальдер снова живет, — он сделал паузу и печально улыбнулся ей, прежде чем продолжить: — Но я все еще одноглазый бог. Это лучший путь, чем оставаться мертвым Болдуину.

Несколько мгновений они стояли молча. Она чувствовала, что ей нужно сказать так много вещей, что она не могла придумать, как сказать хоть что-то из этого.

— Мы возвращались из Хель, чтобы спасти тебя, но когда добрались сюда, Валькирии сказали, что ты свободен.

— Я сбежал. Ни для кого из вас не было времени встретиться лицом к лицу с моим похитителем, — он покачал головой. — Мне бы очень хотелось, чтобы ты никогда этого не делала, но я не вижу никакого будущего, в котором этого можно было бы избежать.

— Никакого будущего?

— Нет никакого определенного будущего. Когда мы делаем выбор, есть различные возможные варианты будущего, которые вытекают из них. Пока я не участвую в выборе, я могу видеть возможные результаты.

Лори попыталась вспомнить, что она знала об Одине из уроков мифологии. Она была неплохой ученицей, но мифология не входила в число тех вещей, которые она любила. Конечно, Лори никогда не понимала, насколько важен миф в ее жизни, иначе изучала бы его гораздо лучше. Она попыталась вспомнить все, что знала об Одине, но не смогла вспомнить ничего, кроме того, что он считался мудрейшим из богов, Всеотцом.

Он протянул руку за ее луком.

— Можно попробовать?

Она отдала его ему.

Словно они только что не обсуждали смерть Болдуина, потерянный глаз Оуэна и конец света, он спокойно натянул тетиву и показал, как держать лук.

— Ты должна быть спокойной. Стрелы будут лететь верно, но ты должна доверять себе.

Она забрала у него лук и попыталась подражать его позе.

Оуэн указал на ее ноги.

— Утверди позицию, расставь ноги.

Она шагнула так, чтобы ее ноги были дальше друг от друга.

— А что еще?

— Думай о своем теле, как о букве «Т». Ты хочешь, чтобы твоя смычковая рука была прямой и устойчивой, прямо наружу, а тетива должна быть прямой и на одной линии с луком. — Оуэн продемонстрировал всем своим телом, будто держал невидимый лук. — Спина прямая. Шея прямая. Представь себе, что стрелы выстилают позвоночник и руки, делая их прямыми и сильными.

Она попыталась сделать так, как он велел. И тут поняла, что он сказал что-то странное.

— Ты сказал «похититель». Ты имеешь в виду Райдеров?

— Отчасти, — пробормотал Оуэн. — Когда ты берешься за лук, держи запястье прямо и ровно, не сгибай его.

— Что ты имеешь в виду под «отчасти»? — Она продолжала стоять, как он и предлагал. Ее поза заставляла чувствовать себя более уверенно. — С Райдерами был кто-то еще? Эта девушка Астрид? Она сказала, что была твоей девушкой, а потом убила Болдуина.

— Она не моя девушка. — Он положил свою руку на руку Лори и показал ей, как натягивать тетиву. — Прямая спина, так чтобы твоя рука проходила под подбородком.

Как он показал, она могла поклясться, что почувствовала не только напряжение в сухожилиях, но и шорох пера и древка, как будто там была стрела.

— Оуэн, кто был с Р…

— Сосредоточься, Лори, — прервал он ее. — Целься в дерево. Отпусти напряжение, и пусть стрела летит.

Девушка на мгновение оставила вопрос и сосредоточилась на его инструкциях. Она отпустила тетиву, будто там была стрела. Это был удивительно естественный процесс. Лори не могла поклясться, что сможет сделать это быстро в ближайшее время, но как только у нее будут стрелы, она сможет… попробовать.

ЩЕЛК.

— Хорошо, — пробормотал Оуэн.

Глядя на то место, куда целилась, она увидела белую стрелу, торчащую из дерева. Лори, молча, опустила лук, чтобы он свободно висел в ее руке, и подошла к дереву. Она осторожно подняла руку. Кончики ее пальцев скользнули вниз по стреле, воткнутой в дерево. Стрела была настоящей: она могла дотронуться до нее.

Оуэн последовал за ней. Он двигался почти так же бесшумно, как и ее кузен-волк. Однако, в отличие от Фина, Оуэн был очень терпелив. Он просто стоял и ждал, когда она заговорит.

— Ты же знал, что там стрелы, — упрекнула его Лори.

— Без них он был бы бесполезен для тебя как оружие. — Оуэн вытащил стрелу из дерева. Как только он вытащил ее, она исчезла, как будто ее вообще не существовало. Он дотронулся кончиком пальца до пореза в коре. — Рана как будто от самой сильной стрелы. Но стрелы — всего лишь призраки.

— Призрачные стрелы? — эхом отозвалась она.

Он кивнул.

— Бесконечный запас смертоносных стрел, которые существуют только тогда, когда стреляешь. — Он поймал ее взгляд. — Дочь Локи выбрала свою сторону в предстоящей битве. Хелена стоит рядом с тобой. Она ответила на этот вопрос, когда дала тебе это. Лук не сработает ни для кого другого.

На это Лори не знала, что сказать. Ей дали оружие воина, которое будет работать только для нее, если Оуэн прав, но она даже не была уверена, что сможет убедить Фина и Мэтта позволить ей помочь в последней битве. Хелена дала ей возможность сделать это.

И теперь Оуэн тоже был с остальными потомками.

— Спасибо, — сказала она ему. — Я продолжу тренироваться. Может быть, я смогу сделать это, пока ты будешь говорить с остальными. Ты можешь, по крайней мере, рассказать им о своих похитителях, и тогда мы сможем выяснить, где найти Мьелльнир. — Она вспомнила, о чем пыталась думать раньше. — Вороны! У Одина были вороны. Вот откуда он все знал. У тебя есть вороны?

— Ты все помнишь, не так ли? — Оуэн улыбнулся ей. — Раньше я думал, что эта часть истории Одина была странной. Я всегда знал только то, что у меня не было воронов.

— Может быть, мы сможем помочь тебе найти их, — предложила она. — В Хель была пара гигантских черных птиц. Это могли быть вороны. Я не совсем понимаю разницу между воронами и воронами. — Она вздрогнула. — Во всяком случае, я не смотрела на них слишком пристально. Я не любительница птиц.

Оуэн кивнул, но промолчал.

Лори порывисто обняла Оуэна и прижалась к нему. Она прошептала:

— Мне так жаль твой глаз.

— Так и должно было быть, — сказал он, и его слова прозвучали достаточно печально, чтобы она поняла, что он не был так уж спокоен, как притворялся.

— Это ничего не меняет! — Она сжала его еще крепче. — Должно быть, было больно. Ты, должно быть, так испугался.

Оуэн обнял ее, но поначалу ничего не сказал. Через несколько мгновений он признался:

— Я испугался. Я думал, что знание будет означать, что я не буду бояться, когда придет время. Я так… ошибался.

— Мы все напуганы. — Лори сжала его еще раз, а потом отстранилась. — Болдуин умер. Близнецы сбежали. Мэтт должен умереть, сражаясь с гигантским змеем, а Фин превратится в зло или что-то в этом роде. Мы сражались с монстрами без остановки, и… я не думаю, что мы выиграем каждый бой. Мы не можем.

— Хотел бы я тебе сказать, — пробормотал Оуэн. — Мне бы хотелось рассказать тебе все, что я вижу, но Норны, Валькирии и многие другие остановили бы меня. Все, что я могу сделать, это сказать, что я буду сражаться на вашей стороне, когда придет время.