Литмир - Электронная Библиотека

Глава 1

Девять шагов в одну сторону, резкий поворот и столько же до другой стены. Опять поворот. Халат распахнут, босые ноги шлепают по холодному полу. Пять часов утра, а его нет.

Остановилась у стола, рука схватила пузатую бутылку, и бордовая жидкость полилась в бокал. Хватило только наполовину. С раздраженным недоумением рассматриваю прозрачное темно-коричневое стекло.

– Пустая.

Нет, хватит себя накручивать, – по-прежнему тупо пялюсь на зажатую в руке бутылку, – надо быть спокойней и уверенней. Пусть он трахается с кем хочет, с секретаршей своей, с девками своими тупоголовыми. Мне плевать!

Если тебе плевать, – ироничная усмешка кривит губы, – то чего же ты вылакала бутылку вина и мечешься всю ночь как тигрица в клетке.

– Мне плевать, мне плевать, мне плевать! – Заканчиваю почти криком. – Надо просто собрать вещи и уехать. Он придет, а дома никого.

Мстительно сощурились глаза, представляя, как залязгал в личине ключ, открылась входная дверь, и мужчина привычно крикнул – Рини, я дома, а в ответ тишина. Распахнутые дверцы шкафов смотрят пустыми, холодными полками. Он дергает двери: ванна, туалет, спальня. Никого! И каждый уголок оставленной квартиры кричит ему – ну что доигрался, кобель, добегался по бабам, живи теперь тут один!

– А если он обрадуется? – Вопрос вырывается вслух, и на глаза накатываются пьяные слезы.

Нет, серьезно, а если он скажет – ушла, ну и слава богу. Никаких теперь разборок и скандалов. Води кого хочешь. Свобода!

Шиш ему, а не квартира, пусть сам убирается!

Нет, нет, нет, Стас меня любит.

Если он тебя любит, тогда где он, почему не с тобой?

На этом очередной спор с самой собой вновь зашел в тупик, и, запрокинув бокал, я вылила в себя остатки вина.

– К черту, к черту все! Засяду в кресло и буду тихо сидеть и ждать, а когда он придет, плюну ему в морду и спокойно пойду спать.

Вместо этого мои шаги опять начинают мерить комнату взад и вперед. Не могу сидеть, лежать, стоять, надо двигаться, иначе меня просто разорвет от напряжения.

Девять шагов в одну сторону.

– Сволочь!

Девять шагов обратно.

– Нет, ну как он мог!

На мгновение замираю. Шорох шагов за дверью. Послышалось или нет. Снимая все вопросы донеслось аккуратное вползание ключа в замочную скважины.

Идет!

При всей моей бешеной заряженности не представляю как себя вести. Наброситься прямо у двери, изобразить неприступную холодность и презрение. Что?

Удар рукой по выключателю и предрассветный сумрак как глоток успокоительного. Прыгаю в кресло и запахиваю халат. Еще секунда. Нога на ногу, на лицо бесстрастную маску усталого безразличия. Спокойно, – одергиваю себя, – без криков, без истерик. Подбородок вверх, не сутулься, в глазах непонимание – как ты мог предать все, что было нам так дорого?

В коридоре осторожное топотание, падение сброшенного ботинка, шуршание плаща в шкафу.

Кажется, я перестала дышать.

Мягкие на цыпочках шаги, ищущее хлопанье руки по стене и свет.

Передо мной усталые, пьяные глаза. Ворот рубахи расстегнут, галстук болтается развязанным, в правой руке зажат помятый пиджак.

– Рини, ты не спишь?

В этом вопросе все – разочарование, испуг и мольба – только не сейчас.

– Где ты был? – Стараюсь сдержать рвущуюся ярость и награждаю его равнодушным взглядом.

Стас, конечно же, не покупается на мое внешнее спокойствие, наоборот, по его лицу пробегает волна обреченности. Он знает меня как облупленную – спокойный ледяной тон это полный трындец.

– Рини, ты же знаешь. Я ведь звонил тебе, завтра приезжают немцы, надо было подготовить отчет. Да какое там завтра, уже сегодня. Рини, я тебя умоляю, давай перенесем скандал, мне через три часа вновь на работу.

Несмотря ни на что чувствую жалость к нему, лицо помятое и измотанное, в глазах искренняя мольба. Такие честные, искренние глаза.

– Малыш, прости, что заставил тебя волноваться, но это же работа, никто за меня ее не сделает.

Он склоняется надо мной, его губы ближе и ближе, и на меня вдруг обрушивается жуткая какофония запахов – винный перегар, пропахшая табаком одежда и перебивающая все вонь тяжелых пряных духов. Это последняя капля. Шарахаюсь от него как от чумного.

– Бедный, бедный Стасик, переработался.

– О чем ты? – Встречаю испуганно-вопросительный взгляд.

– О чем! – Вскакиваю с кресла. – Да ты себя видел, Стас? Какая работа, от тебя же за версту несет винищем и дешевыми бабскими духами!

Мой муж разводит руками с самым невинным видом.

– Ерунда, закончили отчет, шеф поставил бутылку шампанского, он же ведь с нами сидел всю ночь. Весь отдел набился в мой кабинет, а ты же знаешь у меня в отделе одни женщины, и некоторые парфюма на себя льют, не жалея.

Смотрю ему в глаза и не верю ни единому слову. Врет, врет и врет, а то что шеф его был с ним, это-то как раз понятно, тоже бабник еще тот.

– Мне твое вранье надоело, даже придумать ничего толкового не можешь. По глоточку шампанского, а сам еле на ногах стоишь, даже смешно. Ты такой же, как и твой шеф, мерзкий паршивый бабник. Что, решили очередной праздник себе устроить. Вино, девки, тебе ведь кроме этого ничего не надо, семья тебе ни к чему. Тебе никто не нужен, эгоист ты чертов! Я не понимаю, зачем я тебе? Зачем ты вообще женился, если не способен на семейные отношения.

Рублю наотмашь, куда ни попадя, лишь бы попало и побольней.

– Ну, началось. – Стас демонстративно закатил глаза. – Говорю же тебе, ничего не было. Я был на работе.

– Кто еще с тобой был на этой твоей работе? – Вкладываю максимум сарказма в слово работа.

– Ну, кроме шефа, еще Мария Петровна, Лариса…

Этого имени мне достаточно.

– Значит твоя «белая мышь» трудилась с тобой, не покладая рук.

– Конечно, это же ее направление. Рини, давай перенесем разборки на завтра, я очень устал.

– Ах, бедняжечка, он всю ночь трахался, трудился в поте лица, устал, пришел домой, а тут вместо отдыха, жена-стерва сидит и издевается.

Голос мужа сорвался на повышенный тон.

– Перестань, прошу тебя! Я же ради нас стараюсь!

– Ты бы лучше дома так старался, – тоже кричу ему в лицо, – а то я не припомню, когда у меня был секс с собственным мужем. Просыпаюсь, его нет, ложусь, он еще не пришел! Да я скоро забуду, как ты выглядишь!

– Ирина, прекрати, сейчас точно не самое лучшее время для скандала. – Он наморщил лоб и прищурился.

– Кстати, секс был позавчера.

Лучше бы он промолчал.

– Ах, вот как, позавчера. – Награждаю его презрительным взглядом. – Прости, если та пара минут, на которые ты сподобился, не сохранилась в моей памяти.

По его лицу пробежала гримаса раздражения, и это принесло мне мстительное удовлетворение. Сейчас хотелось только одного – сделать ему больно. Неважно, как и какими словами, только, чтобы его душа страдала, так же, как и моя.

– Сегодня то, надеюсь, ты был на высоте, не посрамил честь фамилии? Эта твоя белобрысая стерва осталась довольна?

– Какая стерва, о чем ты?

Стас рванул воротник сорочки, и на внутренней стороне мелькнул красный след губной помады.

– Ну, все! Это уже слишком! – Опрометью бросаюсь к двери.

– Постой!

Мужские руки пытаются меня остановить, но делают только хуже. Нервно отбрасываю их в сторону и вырываюсь на свободу.

– Иди ты к черту! – Чувствую в себе такую испепеляющую злость, что готова броситься на него с кулаками.

– Нет, лучше я уйду. Не могу больше здесь находиться. В этой комнате, в этой квартире, где все пропитано твоим враньем.

Теперь я завелась по-настоящему. Выскакиваю в коридор и хватаю на ходу плащ. Руки нервно тыкаются в рукава и как назло не могут попасть.

– Постой, Рини, что ты напридумывала себе. – Стас расправил плащ у меня на спине.

Бешено стреляю в него глазами и впихиваю ногу в туфлю.

– Ты на себя посмотри, может быть тогда поймешь, что ничего придумывать не надо, у тебя на морде все написано.

1
{"b":"681642","o":1}