Я проспала.

Автобус сломался.

Дороги замело снегом.

Меня ждут серьезные проблемы.

Мысли чередовались примерно в такой последовательности, когда вбегала в фойе центра, едва не сбив охранника. А все потому, что раздеваться начала еще на улице и громадного Михаила умудрилась не заметить.

– Кажется, кому-то влетит, – с улыбкой пробасил Михаил.

– Догадываюсь, кому, – скривилась я. – А ты чему радуешься? – тут же нахмурилась.

– Как чему? Тебя рад видеть, птичка-невеличка.

– Ой, да ну тебя! – махнула я рукой и кинула в Михаила своим пуховиком. – Повесь, пожалуйста, будь другом.

– Для тебя – все что угодно, – сграбастал он в охапку мою одежду и потопал в гардероб.

Но этого я уже не видела – быстро сунув ноги в туфли, помчалась в торговый зал, молясь, чтобы оказаться за прилавком раньше, чем начнется обход.

Не успела.

– Ксения! – окрик заставил меня замереть на месте, не доходя буквально пары шагов до царства нейлона и капрона – моих владений и убежища.

Как только снова смогла двигаться, так медленно обернулась, чтобы встретиться взглядом с черными и непроницаемыми глазами Константина – грозы всех продавщиц центра.

– Зайдите ко мне во время перерыва, – отрывисто бросил он, развернулся и пошел дальше.

Я же заходила за прилавок, борясь с заморозками в душе. Те редкие контакты, что случались у меня с начальником, вызывали почти всегда такую реакцию.

Вот ведь странно. Константина – управляющего можно назвать красивым мужчиной. Высокий, всегда элегантно и модно одетый – костюм, рубашка под цвет, всегда галстук в тон… И неизменно суровое выражение лица.

Каждое утро, ровно в десять, управляющий начинает обход своих владений. Он неспешно идет по залу, окидывая ленивым взглядом прилавки. Без тени улыбки на красивом и очень мужественном лице. И временами его брови сходятся над переносицей. И это является признаком, что на одном из участков что-то пошло не так. В такие моменты Константин сворачивает с намеченной траектории и направляется к виновнику непорядка. Даже не повышая голоса, он умудряется отчитывать так, что чувствуешь себя настоящим преступником, как вот я сейчас. Эх, а впереди еще целый рабочий день. Длинный, наполненный покупателями и всякой разной суетой.

– Ксю, кажется, ты нарвалась, – сочувственно и шепотом проговорила Вера – продавщица галантерейного отдела и моя самая близкая подруга. – Ты чего опоздала-то?

– Да проспала, представляешь! А еще автобус сломался, будь он неладен. Пришлось целую остановку месить снег…

– Да уж, еще и завалило ночью, как назло. И как оправдываться будешь?

– Не знаю, – пожала я плечами, спешно пряча сумку в шкафчик и поправляя прическу. – Потом придумаю. Правду скажу, что же еще. Я же человек, а люди иногда не слышат будильников.

– Угу, – кивнула Вера, – только Костя наш – не человек.

Это да – за глаза мы его все называли механическим Костей. Для человека управляющему было свойственно слишком мало эмоций.

– Как Тимка? – спросила я.

Недавно в семье Веры произошла трагедия – разбился ее брат, который занимался профессиональным спидвеем. Слава богу, парень остался жив, но пострадал его позвоночник, а сам Тимка не может ходить. Пока. Конечно же, пока! Я в это верила, как и его родные.

– Да так же, – махнула рукой Вера. – Все нервы истрепал, если честно. Мама нашла для него классного специалиста, который и не таких на ноги поставил. А он… не хочет ничего, в общем. Говорит, что никто ему не поможет.

– Не переживай, Вер. Просто, еще мало времени прошло. Надо потерпеть – кроме вас Тимку некому поддержать.

– Ну мы и терпим его выкрутасы, – грустно улыбнулась Вера.

А потом уже не до разговоров стало – в наш центр потянулись покупатели. И стремительно приближался технологический перерыв, во время которого мне и велено было явиться к руководству.

«Дамские штучки» – так называется наш торговый центр. С уверенностью могу сказать, что это самое посещаемое место в нашем маленьком, но замечательном городке, где я родилась и выросла, и который любила всем сердцем. Только в нашем центре можно найти все, что так восхищает и пленяет женщин. Наш магазин по праву называют эпицентром стиля и моды. Работают в нем тоже женщины – ну а кому, как не женщинам, понять проблемы и нужды себе подобных. У нас продается все, начиная от яркой губной помады и заканчивая увесистым бриллиантовым колье, стоящим целое состояние.

А еще «Дамские штучки» необычен по своему внутреннему устройству. Здесь нет стен и перегородок. На огромной площади соседствуют открытые павильоны. От покупателей их отделяют элегантные стойки, выдержанные в едином стиле – за этими стойками и начинается пространство продавщиц и стеклянные витрины, что демонстрируют все самое лучшее.

Наш центр – излюбленное место большинства женщин города. Здесь они не только покупают нужные им вещи, но и общаются друг с другом, отдыхают душой и даже телом – в нашем спа салоне. И с уверенностью могу сказать, что всю эту роскошь мы предлагаем женщинам по вполне доступным ценам.

Вот уже три года я работаю в отделе колготок и чулок, в царстве капрона, нейлона и лайкры. Наверное, я самая подкованная в нашем городе женщина по части этой интимной принадлежности женского гардероба. Сама я считаю эту деталь едва ли не самой главной в одежде и работу свою очень люблю. Если что-то и напрягает меня, так это десятичасовой рабочий день и необходимость вращаться в женском коллективе. Последнее чуть сильнее, потому что к двадцати семи годам я все еще не замужем. Да что уж там, у меня и парня-то нет и познакомиться с ним негде, ведь, как утверждают знатоки, потенциального мужа лучше всего искать на работе. А где его здесь искать-то, если даже наши клиенты почти поголовно женщины? И смех, и грех, как говорится.

– Ну все, Вер, я на расстрел, – поставила я на прилавок табличку, сообщающую о пятнадцатиминутном перерыве.

– Ой, ну ладно тебе – держи хвост пистолетом и подключи все свое очарование. Ударь по нашему роботу обаянием.

– Нужно оно ему… – пробормотала я, одергивая юбку. – Надеюсь, не уволит.

– Ксю, ну кончай драматизировать! Премию, конечно, наш Костик тебе не выпишет, но и не уволит точно. Где он еще такую чулочницу найдет, – усмехнулась Вера и жестом мне велела смело отправляться в крокодилью пасть.

Ну я и отправилась, только вот ноги почему-то слушались меня плохо – всю дорогу до кабинета управляющего нещадно дрожали, а перед самой дверью словно вросли в пол.

Знающие люди утверждают, что в двери служебных помещений стучать не нужно – мол, рабочий люд на работе должен заниматься работой. Я это правило отлично знала, но на всякий случай решила все же постучать. Да и хоть пару секунд, но потопчусь еще под дверью управляющего. Но только я подняла руку и сложила пальцы в кулак, как дверь распахнулась, да так резко, что меня повело вперед. А в следующее мгновение я уткнулась в нежно-розовую, почти белую, рубашку. И чем! Губами, которые только недавно смачно подкрасила, как требовал того служебный этикет.

– Ой!

– Черт!

Сказали мы это одновременно, и я с ужасом смотрела, как Константин хмурится все сильнее, разглядывая след от помады на своей рубашке.

– Простите, – сдавленно пискнула я.

– Вы считаете, что от вашего «простите» пятно исчезнет? – рявкнул на меня управляющий и втащил в кабинет.

Следом шарахнула дверь, и мне захотелось спрятаться. Но и разозлиться я все же успела.

– Я не специально – вы вышли неожиданно. Я же как раз собиралась зайти… Если хотите, я могу попробовать отстирать пятно! – гордо выпрямила я спину.

Тоже мне, трагедия! Ни за что не поверю, что у него нет запасной рубашки.

– Спасибо! Не надо.

Я с ужасом смотрела, как Константин снимает пиджак и принимается расстегивать рубашку.