– Когда Розалия принесла клятву именем Тьмы, понимаешь… Как тебе объяснить? Тот фон, что возник после, он был твой.

– Что? – я удивленно проморгался, ничего не понимая.

– Биологические расы не могут различать разницу, но я могу. Твоё благословение Тьмы отличается от всего, что я знаю и видела. И тогда, после принесения клятвы Розалией, именно ты был источником фона, что подтверждал вступление клятвы в законную силу. Вряд ли это кто-то понял кроме меня.

– Но, что это значит? Что это меняет?

– Я не знаю.

– Может, просто Тьма следит за мной более пристально? Потому она и приняла клятву от светлой, раз всё равно была рядом?

– Я не знаю, папа, – с ноткой отчаяния ответила она.

– Почему ты расстраиваешься? Разве случилось что-то плохое?

– Нет, папочка, всё хорошо. Но это слишком странно. И я не понимаю, почему всё происходит именно так. Вроде всё правильно и это энергия Тьмы, но в то же время она какая-то не такая.

– Но разве ты не можешь связаться с Тьмой и узнать? – удивился я. – Ведь ты элементаль, энергетическая форма жизни!

– Увы, ограничения, что установились после соглашения с этой мерзкой богиней коснулись и нас, – она расстроенно покачала головой. – К тому же, я слишком маленькая. Только по истечению года, связавшись с памятью предков, я смогу молиться Тьме и хоть как-то обратиться к ней.

– Не расстраивайся, солнышко, – я слегка коснулся пальцем её носа, чем вызвал её улыбку. – Осталось не так много времени и ты всё узнаешь.

В ответ Анна лишь вновь обняла меня.

Глава 36

Лукреция приветливо улыбалась мне при встрече на сороковом уровне подземелья, что представлял из себя летний лес умеренной природной полосы. Искусственное солнце светило здесь не особо ярко, оно не слепило, но и в то же время согревало. Да и вообще здесь было почти как в Проклятых Землях.

— Извиняюсь за задержку, — виновато улыбнулся я Жрице, что была одета в этот раз в более закрытое темное платье.

– Что вы, я всё прекрасно понимаю. У вас много дел и ответственности, Аветус.

– Вы правы, но не стоило насколько откладывать помощь нуждающимся.

– Тогда, не будем более стоять здесь и прохлаждаться.

С этими словами она махнула рукой в нужную сторону и направилась туда. Я на правах гостя шёл следом.

— Не волнуйтесь, — обернулась она ко мне на ходу. – Идти недалеко, мы не могли снять защиту для пространственного прохода, это довольно опасно.

– Не стоит, я всё прекрасно понимаю.

Оставшийся путь мы прошли молча, на что я ещё обратил внимание, так это то, что рядом не было ни одной живой души. Наконец, мы прошли пространственную ловушку и перед нами появился огромный особняк с решетками на некоторых окнах в правом крыле.

– Там находятся самые тяжелые случаи, — пояснила Лукреция заметив мой взгляд.

— Думаю, тогда стоит в первую очередь идти туда.

Девушка с недоумением на лице сбавила шаг.

— Как пожелаете.

Мы вошли в холл здания, где в горшках стояли карликовые берёзки, по одной в двух углах рядом с входом. Стены оштукатурены и выкрашены в приятный зеленый оттенок. В целом производило впечатление какого-то санатория, если бы не стоявшая за стойкой краснокожая демоница в закрытом черном платье. Как потом я убедился, это была форма персонала.

Медсестра, если можно её так назвать, поклонилась мне:

– Я проведу вас к больным.

– Сначала к тяжелым случаям, — поспешила вставить Лукреция.

– Как скажете, госпожа, -- ответила та спокойным тоном. Но всё же её выдал обеспокоенный взгляд на меня: у любой выдержки есть предел, особенно в таком месте.

Мы прошли по коридорам и лестницам втроём, пока не остановились у одной железной двери, которые, кстати, встречались и раньше, чередуясь с обычными деревянными.

– Здесь находится мужчина при смерти, – довольно тихо пояснила медсестра.

– Кто будет лечить обычные раны? – поинтересовался я.

– Я, – ответила Лукреция, – но эта девушка будет мне помогать.

Я кивнул и медсестра достала ключ, чтобы отпереть дверь.

– Железные двери и решётки, неужели это так необходимо? – удивился я.

– Демоны сильны сами по себе, – пояснила Жрица, – но некоторые обладают мощью гораздо большей. Сложно контролировать себя, когда тело от боли выворачивает наизнанку.

Дверь открылась и в нос ударила вонь немытого тела и гноя. Ком так и подступил к горлу, но я взял себя в руки и шагнул в темную комнату.

– Многие становятся светочувствительными, – это было чем-то вроде оправдания от медсестры на забитое досками окно.

Я медленно подошёл ближе, ясно чувствуя приближение по коридору трёх точек жизни.

– Это ещё что? – насторожился я обернувшись на дверь. – Кто идёт сюда?

Лукреция, кажется, удивилась моему вопросу, а вот медсестра слегка поклонилась и развеяла сомнения:

– Это персонал для того, чтобы приступить к санитарной обработке вылеченного пациента.

– Хорошо, это вы правильно.

В двери показались другие краснокожие медсестры, но заходить внутрь не стали, лишь весьма невежливо прикрыли носы. Я же склонился над подобием человека в постели. Хотя, это сложно было назвать даже нарами, нечто вроде тонкой сетки, застеленной тряпками, что уже были сбиты движениями больного. Под ним стояла бадья для соков, которая, скорее всего, и воняла.

Но то, что лежало на этом, лишь отдаленно походило на человека. Он был чёрен, радужное грязное сияние ходило волнами по тощему голому телу, или даже скелету. Как он вообще мог быть ещё жив?! Ещё и прикован кандалами по рукам и ногам к стене. Вместо лица месиво, даже глаз не видно. Дыхание еле слышно.

– Вы готовы? – я обернулся к девушкам.

Они кивнули и встали справа и слева от меня, расположив руки над страдальцем.

Он не кричал, он просто выгнулся в агонии, а потом начал яростно дергаться по кровати, и всё это даже без стонов, лишь хрипы и свисты. Я увидел его обнаженное бледное тело, точнее скелет, обтянутый кожей. Это был именно мужчина, причём дракон – отросшие и скомканные остатки не выпавших волос, а также огромные белки глаз с зеленой радужкой, которые он выпучил от пронзившей его боли с начала исцеления.

В какой-то момент мужчина слабой хваткой схватил меня за руку и эти полные ужаса глаза будто заглянули внутрь меня. По спине пробежали холодные мурашки… Что? [Анализ]?

Это длилось буквально секунду и он вырубился.

– Кто это? – спросил я.

– Девочки, помогите! – медсестра рядом со мной махнула рукой троице у двери. – Приведите его в порядок и откройте окно.

Когда мы вышли, медсестра повела нас далее по коридору к другой железной двери. Я предполагал, что работы будем много, так что заранее забился манной почти под завязку, этого должно было хватить.

– Кто это был? – вновь спросил я.

– Думаю, вам его имя мало что скажет, – тихо сказала Лукреция под моим вопрошающим взглядом. – Так что я назову его сына, уж его вы знаете наверняка. Венедикт Гинуций, инквизариус Теурия.

Я посмотрел на медсестру, что держала ключ для новой двери и выжидающе смотрела на меня.

– Открывайте, – сказал я ей.

Дверь с характерным скрипом открылась и в нос вновь ударила вонь.

***

Приходилось довольно долго прятать от Розалии Адских Псов, и всё из-за их внешности. Одно дело показать Вира, а другое огромных дымящихся чернотой собак с жуткими красными глазами.

Однажды я сидел на своём любимом месте на склоне холма, где открывался вид на замок Больдо. Я гладил лежащего слева от меня Хугина, Мунин же в это время делал обход территорий. [Аура Жизни] сообщила о приближении Розалии, хоть точно я и не мог знать, что это она. Но сам пригласил её немного посидеть на свежем воздухе с полчаса назад.