Трудно воспитывать себя. Других легче. Восхищаюсь Серегой. С тех пор, как он решил воспитывать свою лимбическую систему, он ни разу не зашел в порно, по крайней мере, я этого не замечаю. Раньше несколько раз я заставала его в неприглядном виде: зрачки расширены, как у Артура-наркомана после принятия дозы, весь какой-то возбужденно-жалкий, глаза отводит в сторону, а моську (лицо, значит, свое) в умную маску прячет: «Я, дескать в Интернете ищу важную информацию для реферата». В такие минуты он напоминал нашего папочку, когда тот приходит в состоянии ходячей алкогольной зануды.

Кстати, сегодня отец именно таким явился домой, на маму наехал, что это она во всем виновата: пьет он из-за нее; я учусь плохо из-за нее, мать ее родная, бабушка наша, с ума спятила из-за нее; и единственный достойный член семьи нашей, мой брательник Серега, достойным стал только благодаря достойному папаше…» Я никогда не понимала, как мама может выслушивать весь этот бред. Я так и сказала ей сегодня, а мама вся сжалась как-то и заморгала, а я в этот момент поймала себя на мысли, что она меня раздражает не меньше отца. Тут папочка накинулся на меня, обозвал меня шлюхой, вспомнил про дочку своего собутыльника, которая родила в 15 лет недоношенного ребенка и вскоре умерла от передозы; и про какого-то парня, у которого ВИЧ; и про заразные венерические заболевания. Пламенную речь свою он закончил тем, что потребовал от мамы сводить меня к гинекологу, сдать все анализы, чтобы знать заранее, что за зараза живет в его доме. Я им выдала по полной, если честно, уже не помню, что именно я говорила, но это было очень громко и грубо, мне даже стыдно вспоминать. Я ушла в свою комнату, изо всех сил хлопнув дверью. А потом мама меня добила. Когда отец заснул, она вошла ко мне в комнату и спросила, в какой день мне будет удобнее сходить к врачу. Меня как будто сорвало с катушек. Сколько гадостей я наговорила маме, а потом и бабушке, которая вбежала вслед за мамой и начала стыдить меня. Кончилось тем, что я схватила телефон, подняла его над головой и крикнула, что, если они сейчас же не уберутся из моей комнаты, я этот новенький аппарат разобью и растопчу в пыль. И опять я заметила, как сжалась моя мама, побледнела, замерла как-то, причем было видно, что переживает она не за телефон, а боится меня! Бабушка, обозвав меня крепким словом, увела маму.

А я осталась в комнате, проклиная вслух и про себя всю нашу семейку. Чтобы как-то успокоиться, вышла в Серегин блог, прочитала про реакцию агрессии. И поставила себе диагноз. А также и маме; поняла, что мама моя цепенеет от огромной эмоциональной боли, которую переживает каждый раз, беседуя с пьяным, деградирующим отцом. Поняла, что агрессия отца – это тоже просто реакция. Ему тоже плохо!

Вспомнила вопросы, подключающие лобные доли: «Ну, и чего ты добилась таким поведением?» «Как бы можно было повести себя иначе?».

Люди добрые, помогите, если я чего-то не так буду анализировать!

Итак:

Первое. Я оскорбила отца. Заслужил ли он это? Если даже и так, я не имела права себя так вести с человеком, который меня любит. А он меня любит, я это точно знаю. Я помню, когда мне было семь лет, я сломала ногу, упав с дерева у нас на даче, как испугался мой папа за меня, как нес на руках, как прижимал меня к себе, плачущую от невыносимой боли. Как мягко приговаривал: «Эх ты, моя сорви-голова… Ну что ж ты такая вертлявая… Энерджайзер ты мой, источник моих радостей и печалей…» Сколько я слышала тогда добрых слов от него, и думала, что как здорово мне быть сорвиголовой, раз мой папа меня за это любит! Его тепло, его бархатный ласковый и заботливый голос вперемежку с его терпким мужской запахом, его вспотевшее после вскапывания огорода тело: лицо, руки, шея – я до сих пор все это помню. Боль не помню, а вот его, такого настоящего папу, помню.

Могу ли я вести себя по-другому в моменты, когда он такой… ну, не тот папа? Мне надо научиться даже в этих ситуациях воспринимать его как папу, а не как забулдыгу и пьяницу.

Второе. Я обидела маму. Причем, не только обидела, но и напугала, потому что во мне она увидела продолжение тех мучений, что долгие годы терпит от отца. А ведь я люблю маму. И бабушку тоже, хоть и раздражают они меня по полной.

Хочу, чтобы в такие моменты я находила в себе силы говорить что-то хорошее.

А может мне прямо сейчас сказать им, что они мне дороги, и с этим у меня все в порядке. Ведь по большому счету, мои предки затеяли весь этот сыр-бор с гинекологом не для того. Чтобы позлить меня, а потому, что они бояться меня потерять.

Как-то не по себе, надо все это хорошенько обдумать. Да и поздно уже, половина двенадцатого. А было бы здорово, если бы лобные доли сами включались, как и лимбическая система, и тогда бы я всегда вела себя правильно.

>> (перейти к дальнейшим комментариям)…

А что вы можете мне посоветовать, чтобы не сойти с ума? Единственная отдушина для меня, когда мой благоверный муженек является, что называется, «на бровях», и я понимаю, что опять все выплаты по кредитам, а так же текущие счета – на мне, потому что его зарплата реализована на данном этапе в его скотском состоянии и в рвотных массах на новом костюме, в котором он сейчас валяется около порога… Единственной отдушиной для меня – это надеть кирзовые сапоги сына, недавно пришедшего из армии, и хорошенько попинать мою вторую половину, будь он неладен. Я ведь тоже человек! А ведь если я эту отдушину не использую, я не смогу ни сказку внуку со спокойной душой рассказать, ни ужин приготовить. А утречком муженек, разглядывая синяки, спрашивает: «Откуда это у меня?!» «Не знаю, где тебя, алкоголика, носило!» – отвечу, и все, у нас опять мир да покой. Может быть, именно это и есть хорошо для нас обоих?

>> (перейти к дальнейшим комментариям)…

Главное отличие человека от животных состоит в том, что человек на протяжении всей жизни имеет свободу выбора.

С одной стороны, он может пожертвовать Мечтой ради сиюминутной потребности и удовлетворения запредельного желания избавиться от дискомфорта и боли. Это называется компульсивным поведением. Оно основано на страхе, стыде, чувстве вины и является одной из разновидностей реакции лимбической системы. Результатом такого поведения является разрушение отношений.

С другой стороны, человек может пожертвовать сиюминутным желанием ради достижения своей Мечты. Такое поведение называется сознательным решением. Оно основывается на уважении, принятии и прощении – как самого себя, так и окружающих людей.

По большому счету, каждый здравомыслящий человек понимает, что посредством компульсивного поведения любовь не достигается, отношения не строятся. Проблема состоит не в том, чтобы убедить человека в необходимости вести себя правильно, а в том, чтобы помочь человеку отследить, когда именно заканчивается его выбор и начинается реакция.

Если вам когда-либо приходилось быть свидетелями или участниками драки, вы наверняка согласитесь, что в разгаре борьбы взывать к здравому смыслу практически невозможно, потому что накал страстей не дает возможности «подключить» свое сознание, свои лобные доли. В данном случае все попытки воззвать к здравому смыслу похожи на попытки укротить цунами с помощью пляжных пирсов. Даже если вам удалось растащить в разные стороны дерущихся мальчишек, они, даже в ваших руках, держащих их за загривки, будут продолжать пинаться, махать руками, плеваться, и т.д., причем может достаться и вам, такому неразумному миротворцу.

Миротворчество возымеет больший успех, если его проявлять до накала страстей, до того, как лимбическая система вступит в свои права и заставит реагировать по выработанной ею схеме.