Меня спросят - не та ли я красавица великая, которая эту книгу сделала.

  А я в ответ загадочно подниму правую бровь и в то же время надменно изогну левую бровь.

  Пусть не думают, что я какая-то им легкомысленная пустышка, которую легко совратить.

  Я не из этих! - Прим. Издательницы)

  - Ты превзошла меня в спорте, Арабелла, - атаманша блондинка произнесла без злобы и без зависти.

  Похвала сквозила в ее нежных словах. - Я спортивная, никто из девушек на Солнечном острове не сравнится со мной в беге, раздвигании ног, прыжках.

  Но, оказывается, что одно малое умение может перебить тысячи больших.

  Так, как ты поднимаешь и надменно изгибаешь бровь, я не повторю.

  Никогда я не достигну столь спортивной славы, как ты с подниманием брови.

  Я счастлива, что у меня появилась подружка, которая превосходит меня многократно.

  - А я счастлива, что моя новая подружка не завидует мне, не пытается выщипать мне брови или сбрить их, - Арабелла обняла меня.

  Мы немножко поплакали, счастливые и опустошённые.

  - Если сосуд пустой, то он начинает постепенно наполняться, - я намекнула Арабелле.

  Она кивнула мне с пониманием и продолжила свой рассказ о том, как приняла решение стать отшельницей:

  - Жизнь складывается у каждого - по-разному.

  Точнее, у всех - по-разному, а у каждого в отдельности - одинаково. - Высокая блондинка лет сорока жарко смотрела на меня, но в то же время поглаживала свою подругу, не решилась ко мне подойти ближе. - Все мы надеемся, даже во сне, не просто жить, а жить как можно лучше и разнообразнее.

  Вот мы и обращаемся друг к другу за помощью.

  Ты пришла к нам на танцы голая, сама пришла.

  Твое появление мы расцениваем, как обращение за помощью.

  Лови помощь. - Блондинка поднесла ладонь к губам и дунула на нее - так влюбленные посылают друг дружке невидимое воздушное сердце. - Мы помогаем тебе, когда говорим, что ты отшельница.

  - Ага, я отшельница, а вы кто? - Меня не так просто обмануть, как голодную белку кедровым орехом.

  - Мы - люди с фотографий, - степенный мужчина произнес важно.

  Его фраза вызвала бы у меня неподдельный восторг - люблю мудрые высказывания.

  Но мужчина все сам испортил, нарушил целостность серьезного момента.

  Он издал неприличный звук, от которого содрогнулись стены.

  Хрустальный замок обаяния этого мудреца сразу разлетелся на миллионы осколков.

  - Какие фотографии вы любите больше всего? - Я снова обернулась к блондинке.

  Мы, девушки, чистые, поэтому лучше беседовать друг с дружкой, чем выслушивать непристойности из мужчин.

  - Ты спрашиваешь о фотографиях, которые нам нравятся, отшельница, или имеешь в виду те фотографии, которые стоят дорого?

  - Разве это не одно и то же? - я умею казаться умной.

  - Не знаю, - блондинка пожала блестящими плечами. - Если бы я знала, да к тому же еще бы и соображала, то я бы не разговаривала с тобой, отшельница. - Блондинка подбежала, поцеловала меня в губы, покраснела от робости и выбежала из зала.

  Что она имела в виду, какой смысл несли ее слова и поцелуй - я не разгадала.

  - Что ты скажешь, отшельница, по поводу моей фотографии? - очень дорогой мужчина поднял с пола фотокарточку и поднес к моим голубым глазам. - Я изображен без одежды, как и ты, отшельница.

  Но я нахожусь на фотографии в зверинце, а ты без фотографии живая - в нашем танцевальном зале. - Он пытливо искал ответ в моих глазах.

  Я поняла, что от моего ответа зависит жизнь: жизнь этого щеголя или моя жизнь.

  На фотографии этот мужчина обнимал доверчиво обезьяну.

  Что доверчиво - я прочитала по глазам обезьяны и по глазам щеголя.

  - Я не спешу принимать решения и давать советы бесплатно, - я вглядывалась в черты его лица.

  И вдруг, отчетливо осознала, что все это мне не снится, а происходит наяву.

  Сон - всего лишь дорожка, по которой я пришла в эту реальность.

  И, если со мной здесь сделают плохое, то оно отразится на моем теле.

  Если вонзят нож в спину, то я проснусь в своей кровати с этим ножом в спине: проснусь и сразу умру от потери крови.

  - Дядя Томас? - я спросила с удивлением. - Танцор изменился, пока я рассматривала его фотографию.

  Вместо прежнего мужчины передо мной стоял дядя Томас из моего детства.

  Томас дружил с моими родителями, но чаще - с моей мамой, когда отец улетал в длительную командировку на другие планеты.

  (Я всегда говорила, что командировки и полеты в космос до добра не доведут.

  Нравственность падает, когда жена знает, что муж отдыхает в другой Галактике.

  Друзья мужа не могут удержаться, чтобы не засвидетельствовать почтение жене улетевшего космонавта. - Прим. Ингеборги)