Анхра и Каршва, не отрываясь, глядели на небо, запрокинув головы — три звезды стремительно неслись в их сторону, оставляя за собой блеклые желто-фиолетовые следы. Очень скоро отблески этого света заплясали на их запрокинутых в удовлетворении и изумлении лицах, на разбросанной и смятой траве вокруг них, заискрили на кривых лезвиях зендов и тогда всадники обратили взгляды на небо.

     Раздались обеспокоенные возгласы.

     — Эй, ты! Стой! Что это? — отрывисто, с трудом вспоминая слова, спросил у Каршвы самый старший из воинов-зендов, рукой указывая на пылающие звезды с гулом падающие с неба прямо на них.

     Но молодой арий не успел ответить, потому что в следующее мгновение болиды рухнули прямо между ним и окружающими его всадниками.

     — Бух! Бух! Бух! — с гулким грохотом почти одновременно врезались они в землю.

     Потревоженные и вырванные из недр комья почвы вперемежку с камнями, песком, кусками дерна и ошметками травы взметнулись в воздух гораздо выше, чем сидящие на лошадях зенды и лавиной осыпались вокруг них.

     Раздалось многоголосое испуганное ржание, отплевывание и невнятные крики воинов, пытающихся успокоить гарцующих в панике скакунов.

     Анхра, замерев в той же позе, широко расставив ноги, с гордо выпрямленной спиной и свободно опущенными, расслабленными руками, в одной из которых был меч, невозмутимо и с презрительной усмешкой, играющей на полных алых губах, наблюдала за происходящим.

     Поднявшийся от столкновения болидов с землей ветер и ударная волна всколыхнули ее длинное платье, черный плащ, отороченный лисьим мехом и темные, как ночь волосы, но ни одна падающая травинка не коснулась ее, в отличии от остальных людей, что были нещадно обсыпаны песком и землей.

     Над поверхностью поднялась туча пыли и на недолгое время заволокла собой лик Сомы, наступила непроглядная тьма.

     — Благородная! Благородная! — несся голос взволнованного Каршвы оттуда. — Вы целы?

     — Со мной все хорошо, Каршва, — негромко и спокойно ответила колдунья. — Подойди ближе, иди на мой голос.

     Пошатываясь, молодой арий вынырнул из пылевого облака и приблизился к Анхре.

     — Что это было, благородная? — удивленно спросил он, усиленно вытирая веки ладонью и пытаясь очистить их от песка. — Почему вы так кричали?

     —Я звала на помощь, Каршва, — спокойно ответила Анхра. — И помощь пришла.

     Голос девушки был мелодичен и спокоен, как будто ничего необычного не случилось.

     Окружающая муть постепенно оседала и открывала взглядам взволнованных людей три черных, тускло блестящих сталью, больших шара. Жаркий пар с шипением поднимался над ними. Среди зендов послышался ропот, когда шары зашевелились.

     Сферы задвигались, стали распрямляться с металлическим лязгом и взглядам оробевших людей предстали три огромных зверя, закованных в черные латы. Шумно выдохнув клубы пара из ноздрей, они поочередно распрямили плечи и не торопясь вылезли из воронок, оставленных ими при падении.

     Три пары больших, мохнатых лап с грузным топотом, выбивающим пыль из почвы, встали перед изумленными зендами. Три пары глаз уставились на обомлевших всадников.

     Звери свободно стояли на задних лапах. Их ноздри с шумом выдыхали воздух, прочные нагрудные пластины с жалобным скрипом терлись друг о друга при каждом вздохе.

     Мощные передние лапы, покрытых черным мехом медведей, были свободно опущены к земле, почти касаясь ее загнутыми когтями. Звери были неотличимы друг от друга как братья-близнецы. Они были спокойны и молча ждали, как поведут себя всадники, буравя их строгими взглядами черных глаз.

     Первым пришел в себя от удивления самый пожилой и опытный зенд. Он оглядел своих товарищей, взмахнул ятаганом и яростно крикнул. Боевой конь его встал на дыбы и, зло заржав, понуждаемый сильной рукой своего наездника, ринулся на медведя, стоящего посередине и чуть ближе к всадникам. Остальные воины бросились за ним.

     — Ияха! Ях! — злобно понеслось над округой.

     Могучие лапы жуткого черного зверя с натугой остановили налетевшего на него гнедого храпящего коня. Свистнул ятаган зенда и высек искры на стальных латах, но медведь, не обращая на это внимания, зло зарычал и повалил скакуна на землю. Ноги лошади забили по земле, взметая тучи пыли, а мощный торс придавил кричащего от боли воина.

     Ему на помощь уже спешили остальные зенды. Одновременно с двух сторон, они подлетели к медведю, яростно крича и размахивая клинками. Зверь поднял длинные лапы и лезвия зендов скользнули по его латам с режущим слух скрежетом.

     Зверь в ответ вонзил когти в плечо правого воина и, как тонкую соломинку, сдернул его со спины коня прямо под гарцующие копыта. Мгновенно повернувшись к левому зенду, медведь воткнул когти ему в живот, легко вспоров тонкие листы меди, нашитые на его куртку и, приподняв в воздух, отбросил воина на землю.

     Два оставшихся черных медведя встали по обе стороны от своего товарища и уверенно заработали мощными лапами, отражая сыплющиеся на них удары и смертоносно отвечая на них.

     Схватка длилась недолго и вскоре наступила тишина, нарушаемая лишь тяжелым дыханием медведей и свистящим редким хрипением раненых лошадей. Осмотрев поверженных врагов, звери повернулись к Анхре.

     Их морды и лапы были обильно окрашены кровью, тускло поблескивающей в лунном свете. Огромные силуэты зверей возвышались над бесформенными кучами недвижимых тел. Ветер шевелил короткий угольный мех, выбивающийся в узких щелях прочной брони и уносил клубы пара, с тихим рычанием вырывающийся из приоткрытых пастей. Поблескивали острые клыки.

     — Друж, Акама, Айшма, благодарю вас за помощь, — твёрдо произнесла Анхра. Серьезный и бледный Каршва стоял возле нее, сжимая ятаган, и оглядывал опасных демонов-медведей.