К недостаткам работы можно было отнести то, что бывали месяца, когда я больше времени проводил "за бугром", чем дома. Доходило до того, что, устав от разъездов, я предпочитал в выходные дни тихий отдых на даче в Подмосковье, вдали от шума городского. В это время я иногда вспоминал слова старой песни "летят перелетные птицы":
"Не нужен мне берег турецкий, и Африка мне не нужна!.."
Я всегда помнил откуда родом – племенем, но предпочитал принимать родных у себя. Ростов я посещал наскоком, прилетая на день-другой. Исключение составляли 3-5 дней лета, которые мы заранее планировали с Костей и выкраивали из своего рабочего графика, чтобы провести вместе на рыбалке, на берегу Дона. Редкие годы были неприятным исключением, а так поездки на рыбалку стали традицией, на которую не покушались даже наши жёны, но они не составляли нам компанию. Это было только наше. Я бы назвал своеобразной отдушиной в нашей повседневной жизни, своеобразной ниточкой, связывающей нас с детством. Довольно редко , но погода пыталась внести свои коррективы. Но вылазка не отменялась: менялось место и сокращалось время до суток-других, но как ещё говорили футбольные комментаторы по радио: "Матч состоится в любую погоду". Но обычно это были хорошие летние дни. Нет, это не была банальная вылазка на природу с выпивкой. Мы проводили время в тиши с удочками в руках, время от времени предаваясь воспоминаниям.
И вот, вместо приятного общения на берегу Дона, я прилетел на похороны друга.
Все мы смертны…
Никто не спорит ,что с каждым днем годы нашей жизни идут "на плюс", приближая логический исход. Но вот мы с Костей пока ещё не старики, хотя и имеем почетное звание "дед". В тоже время мы уже далеко не мальчики.
Последней каплей, давшей толчок к проведению моего собственного расследования, стало официальное заключение судебно-медицинского эксперта, производившего вскрытие. В справке о смерти официально значалось, что смерть наступила вследствие несчастного случая от асфиксии, вследствие утопления. Никаких других сопутствующих или способствующих факторов специалистом не было отмечено.
Скажите, пожалуйста, ну хоть один здравомыслящий человек сможет поверить в такую чушь, когда речь идет об утоплении в небольшом бассейне?… Объясните, пожалуйста, как мог взрослый мужчина, выросший на Дону, будучи трезвым в здравом уме и твердой памяти утонуть в таком месте, где и воробью-то воды по колено?…
Если для всех всё в определенной степени было ясно: не совсем обычный, но явно несчастный случай, который может встретиться в Повседневной жизни, то для меня это явилось информацией к размышлению. При всем желании я не мог пройти мимо такого странного несчастного случая, не попытавшись доказать обратное и не докопавшись до истины.
Глава 2
Могу повторить, что почти ежегодно я появлялся в доме Кости, а поэтому видел, как растут его дети. Так уж у нас повелось, что даже много лет спустя, уже для взрослых сыновей Кости я так и остался "дядя Женя". Это давало мне право во время процедуры похорон находиться в кругу родных покойника.
В самом процессе даже самых шикарных похорон ничего такого, что было бы достойно подробному озвучанию. Даже не могу объяснить почему у нас стало модно не просто сообщить о чьей-то смерти, но и показать на экране телевизора усопшего в гробу в окружении скорбящих людей. Конечно, это моё личное мнение, но негатива у нас в жизни и так достаточно без смакования убийств и похорон по телевидению.
Во всяком случае Косте, как и всем другим покойникам, уже было совершенно безразлично, сколько человек и в каких нарядах будут присутствовать на похоронах, в каком месте и на какой глубине он обретет свое последнее пристанище. Так же Костю уже не волновало внешний вид и качество его последней постоянной одноместной квартиры, количество и яркость цветов, надписи на траурных лентах венков и даже содержание речей над могилой на тему: "Каким он парнем был…"
После этого обычно последовала довольно странная вторая часть церемонии – поминки.
Эта традиция уходила своими корнями в глубину веков. Ещё в школе нам было известно, что справляли тризну по Вещему Олегу, "принявшему смерть от коня своего…"
До сих пор, при всем желании, не могу осмыслить смысл этого обычая. Вернувшись с кладбища, родным покойного хочется побыть одним, осознать и тихо оплакать утрату. В крайнем случае, всё тоже сделать в кругу ближайших друзей, без чавкания пищей. Здесь же собрались и те люди, которые едва знали усопшего, но еще получившие возможность говорить о нём, как о близком друге. Заметьте, чем более известен человек и к тому же состоятелен, тем больше становилось окружение новоявленных друзей.
Я не ханжа и не жмот, но вот не люблю шума вокруг смерти. За " П "– образно расставленными стола в большом зале ресторана неторопливо рассаживались, вернувшиеся с кладбища люди, выбирая места, кто и с кем рядом сядет. Я бы сказал, что образовывались группы по интересам. Кроме произнесенных вслух заупокойных тостов, не думаю, чтобы кто-нибудь за столом говорил о Косте.
Во время перекура между сменой блюд, я неторопливо переходил от одной группы людей к другой, прислушиваясь к словам. Если в разговоре и вспоминали Костю, то говорили о ничем не объяснимой смерти. Многие, как и я не могли поверить в возможность трезвому мужчине утонуть в бассейне. Для этого нужно было не только очень захотеть, но и постараться.
Вдова, Алла Семеновна, больше походила на бледного робота, делавшего все автоматически в замедленном темпе. С двух сторон ее поддерживали сыновья. Чаще всего она молча кивала головой в знак благодарности за выражение соболезнования, но при этом её лицо ни на мгновение не меняло маскообразного выражения. Я тихо держался в ближайшем окружении, стараясь особо не выделяться, и по большей части молчал.
Так уж получилось в жизни, что мне не один раз доводилось терять друзей. Но в каждом конкретном случае была объективная причина смерти.
А тут…
Возможно поэтому меня раздражали люди, собравшиеся за столами, их движения, негромкий разговор, звуки посуды…
"Не суди других, да не судим будешь…"
Поверьте, я никого не хотел осудить, а просто высказываю свой взгляд со стороны на происходившее.
Извинившись перед собравшимися, Алла Семёновна после третьей рюмки покинула поминки в сопровождении старшего сына Максима. Сопровождая вдову, я занял место младшего сына, став с другой стороны.
Именно Максим настоял, чтобы я остановился в комнате для гостей в их доме…
Я лежал на спине вставившись неподвижным взглядом в какую-то невидимую ни для кого точку на потолке, в состоянии полной прострации. Казалось, что мой взгляд выходил за пределы комнаты и уходил далеко в бесконечность. Голова была пуста как пустыня в полдень. Не было ни одной мысли. В тоже время периодически перед моим мысленным взором всплывали чёткие картинки из прошлого, но в каждой из них обязательно присутствовал живой Костя.
Время от времени я вставал, чтобы пойти и выкурить сигарету, но потом вновь возвращался и принимал прежнюю позу, вновь отыскивая туже точку, словно желая в итоге увидеть ответ на мучавший меня вопрос .
Постепенно в комнату стали вползать сумерки, но мне они не мешали видеть свои воспоминания.
В дверь раздался тихий, короткий стук, вернувший меня к действительности. Обычно так стучать, когда хотят проверить не спит ли обитатель комнаты
–Войдите…-сказал я.
Дверь приоткрылась и раздался негромкий голос Максима :
–Ты не спишь, дядя Женя?..
–Заходи, Макс, заходи…
Я поднялся и включил свет.
В комнате появился Максим с подносом в руках, на котором стояли бутылка водки, тарелка с закуской и две рюмки.
–Мама легла отдыхать. Ей очень тяжело,-пояснил Максим,– Вот зашел тихо помянуть отца. Не возражаешь?
