Остров не дикарей, а дикарок.

  И где наша клубника?"

  - Я рад, что ты спросила, что здесь происходит! - Потасканный юноша первый увидел Virginie с табличкой, поднятой над головой. - Наконец, я скажу всё!

  Я - принц Casimiro!

  Мы сжигаем дерзких девушек! - Принц последние слова произнес шепотом, но его услышали многие.

  На графиню смотрели все, и она, поэтому успокоилась.

  - Virginie Albertine de Guettee! Наша любимая Virginie! - Ее девушки завизжали.

  Чужие девушки сдвинули брови и свои ряды.

  - Мы не можем к тебе подойти, потому что мы скованы одной цепью! - Isabelle задыхалась от смеха. - Забавно, что ты нас один раз уже выкупила из плена, когда нас держали в цепях.

  И теперь пришла за нами!

  Virginie, мы тебя любим! - Isabelle завизжала под радостные крики подруг.

  Еще бы, их капитан, их великолепная графиня Virginie Albertine de Guettee снова с ними, а, значит, все закончится самым лучшим образом.

  - Еще одна дикарка с корабля! - Honore присел на спины двух своих поклонниц.

  Его губы брезгливо обвисли до подбородка.

  - Она тоже голая! - в голосе старика Jurgen не слышно осуждение, а только - любопытство.

  "Да, это моя идея на корабле ходить обнаженными.

  Чудесно наш корабль стал всем миром!

  Когда мы обнажены, то тело дышит, проветривается, с него соскальзывают болезни, а Солнышко и ветерок лакирует кожу. - Графиня писала под жадными взглядами дикарей и своих подруг.

  Одна из воительниц громко зачитывала для всех написанное.

  Virginie с удовольствием чувствовала себя снова в центре Вселенной. - У меня три вопроса.

  Первый - почему мои подруги одетые?

  Второй вопрос - где свежая клубника?

  Третий вопрос я еще не придумала!"

  - Она немая, потому что у нее нет языка, - Batista дрожащими толстыми влажными пальцами раскрыл рот графини, заглянул в него и улыбнулся с издевкой. - На костер ее, чтобы меньше говорила.

  Да, да, чтобы меньше говорила! - Batista улыбнулся, чтобы его поклонницы поняли, что он веселится.

  Воительницы с готовностью захохотали, словно Batista шут гороховый.

  - Дикарка с огромной глыбой горного прозрачного хрусталя на груди! - Casimiro не догадывался, что Virginie Albertine de Guettee окаменела от злости.

  Попытался снять с шеи графини бриллиант величиной с кокос или небольшую дыню.

  Virginie Albertine de Guettee оттаяла и звонко ударила ладонью по щеке принца.

  Наступило гробовое молчание.

  Слышно только, как воришки срезают с поясов застывших воительниц бархатные кошельки с монетками.

  - Что это было? - Принц Casimiro потирал ушибленную щеку, искал ответ в глазах поклонниц.

  Но воительницы от дерзкого поступка Virginie Albertine de Guettee ничего не могли произнести.

  Их кумира ударила дикарка.

  Да, она необразованная, неотесанная, с их точки зрения, но, чтобы кто-то оскорбил ИХ принца.

  Подобного даже самые злостные преступницы не замышляли.

  Зато ответил Klaus, приятно сказать гадость товарищу:

  - У меня создалось впечатление, что девушка дала тебе пощечину.

  - Унизила тебя перед всеми, оскорбила, - Batista с готовностью подхватил.

  - Теперь ты уже не так сияешь, мой принц.

  Это пятно позора навсегда останется в твоей биографии, - старик Jurgen от волнения даже испустил злого духа в панталоны.

  - Если получил пощечину, то ее даже не смоет смерть той, кто ее дала, - Honore ласково посмотрел на графиню, как на загнанную лань. - Надо было сразу сжечь ее, еще до пощечины.

  - Пощечина, позор, - принц Casimiro в досаде стукнул ножкой по гранитной плите.

  Плита не раскололась от его гнева, и на нее с остервенением набросились воительницы.

  Они били и колотили плиту, представляли, что бьют Virginie Albertine de Guettee.

  - Я принц, поэтому, что хочу, то и делаю.

  Может быть, я мечтал о пощечине! - принц высказался и еще сильнее разозлился на себя, потому что понимал, что чем больше говорит, тем хуже для него.

  "Никакой ты не принц, - Virginie Albertine de Guettee даже не догадывалась, какое преступление совершила пощечиной принцу. - Принц отличил бы горный хрусталь от бриллианта.

  Ты никогда не видел столь больших бриллиантов?

  Или моя красота затмила твой ум, ты возжелал взять меня в жены, поэтому пленка покрыла твои глаза, и ты перепутал хрусталь с бриллиантом?