- Расскажи, расскажи, - подружки завизжали в восторге, они искренне хотели послушать свою любимицу блондинку.

  Даже не думали о том, что рассказ задержит графиню в каюте, пока не прибудут собирательницы клубники.

  "Вам написать о том, что я видела, или о том, что я пережила?" - Virginie присела в кресло, раздвинула ноги, чтобы немножко просохнуть после купания.

  Девушки не стеснялись на корабле наготы друг дружки.

  Все, что естественно, то не вызывало дурных мыслей.

  - Расскажи о любви, - Esmeralda вскрикнула, щеки ее налились здоровым маковым цветом. - Извини, что мы говорим "расскажи", а ты же без языка не можешь рассказывать, а только пишешь, но так уж положено, чтобы говорили "расскажи".

  "О любви, так о любви, - Virginie Albertine de Guettee заправила за ухо выбившуюся прядь волос Esmeralda, улыбнулась.

  И больше, в течение рассказа, не убирала руку от доски для написания. - Подруженьки, вообщем, в меня на необитаемом острове влюбились все: благородный старик Hugo и два его сына - Louise и Olivier.

  Hugo - благообразный, Louise - брюнет красавец, Olivier - блондин красавчик, и юноши атлетического телосложения.

  Манеры у них благородные, - то, что благородные дикари хотели отрубить ей голову, уже казалось сказкой, и старик Hugo со временем превращался в рыцаря. - Влюбились в меня без памяти, до умопомрачения".

  - Ух, ты! - в сотый раз девушки слушали рассказ блондинки графини о поездке на необитаемый остров к трем дикарям, и с каждым разом удивлялись и восторгались все больше и больше.

  Stephanie, Melissa, Esmeralda и Perla сидели с открытыми, как птенцы ртами.

  Толкались около доски, жадно читали.

  Melissa от счастья за графиню закрыла глаза, и Perla начала читать вслух для всех.

  "Я очень надеялась, что они не задушат меня в своих объятиях, - Virginie Albertine de Guettee нравилось писать, нравилась атмосфера восхищения и поклонения ею. - Я полностью полагалась на благородные манеры моих ухажеров, а они потеряли головы от любви ко мне!" - Virginie Albertine de Guettee рассказом загипнотизировала подружек.

  В это время в просторной, но прохладной тюремной камере страдали собирательницы клубники.

  Девушки мучились не оттого, что их заточили в башню, а переживали, что не доставят клубнику к завтраку для своей горячо обожаемой Virginie Albertine de Guettee.

  - Если мы станем поливать водой солому, то на ней вырастет клубника? - Cristo бледная из кувшина выплеснула воду на солому.

  - Для клубники нужен красный солнечный свет, - Kathleen пожала плечами, - если у нас в тюрьме и вырастет клубника, то она будет бледная, как некоторые из нас.

  Для покраснения клубнике нужно красное солнце.

  - Мне плохо, - Noemi побледнела.

  - Ты беременна? - подружки задержали дыхание.

  - Как же я могу забеременеть, если я никогда не была с мужчиной, только в мечтах.

  Я мечтала и мечтаю о дружбе с мистером Honore. - Noemi опустила глаза и в смущении водила пальцем руки по стенке, рисовала сердце, пронзенное стрелой.

  - Может быть, от мечты можно забеременеть? - Monique тоже побледнела. - Я люблю мечтать. - Зеленые глаза блеснули глубокими изумрудами.

  - Мне стыдно, что все подумали обо мне, как о дешевой развратнице, когда я в безумстве приняла тебя за моего любимого Honore, - Noemi в очередной раз просила прощения у Раздетты.

  Слова каплями росы падали с тонких губ Noemi и смешили девушек.

  - Зачем переживать, если можно веселиться? - Odette de Sassenage засмеялась. - Лучше расскажи, куда мы попали.

  Собирали клубнику, а нас посадили в тюрьму, это нечестно.

  - Вы активно не хотели восторгаться великолепным мистером Honore, за это вас наказали и еще накажут. - В памяти Noemi всплыл поцелуй в клетке, когда она поцеловала Odette de Sassenage вместо Honore, и теперь Noemi не уверена, что она точно целовала Раздетту.

  Может быть, все же в клетку зашел сам мистер Honore, и она обнимала и целовала любимого, а потом, когда сознание не выдержало радости, мистер Honore ушел из клетки, и над ней все смеются.

  - Разве можно восторгаться жирной жабой? - Sylvie пожала руку Noemi. - Я ошиблась, жабой можно восторгаться, потому что она миленькая и блестит.

  Жаба, в отличие от мужчины, не позволит себе растолстеть.

  - А больше некем восторгаться, - Noemi впервые допустила мысль, что любит мистера Honore не потому что он супер мужчина, а оттого, что он находится к ней близко, и потому что мужчин в округе можно пересчитать по пальцам. - Конечно, я могла бы мечтать и о Casimiro, и о Andre, и о Batista, и о Jurgen, но они также недоступны.

  Но самый главный алмаз в нашей сокровищнице это принц Casimiro! - Дыхание Noemi прервалось, грудь словно подросла. - Но принц Casimiro, как Солнце Вселенной, он недоступен, потому что молод, ослепительно красив, умен, галантен, стройный, веселый, без дурных привычек. - Noemi от восторга расплакалась.

  - Все мужчины одинаковые, - Jill не знала всех мужчин, даже одного не познала, но вычитала эту фразу в книге и гордилась, когда ее произносила.

  - Мы все поняли. У вас мало мужчин, поэтому вы им поклоняетесь.

  В наших краях много мужчин, и они поклоняются нам.