Она плакала, как ребенок, и никто ее не утешал.

  - Вернуть ногу на место - для меня пустяк, - Laslegedhel зачем-то напружинил плоскую грудь. - Но после этого тебе придется несколько часов лежать, чтобы опухоль прошла. - Laslegedhel взял в руки ножку акробатки.

  Девушка доверчиво смотрела ему в глаза.

  "Почему я, как только ушел из лесного племени, попадаю в глупые ситуации.

  Наверняка, на меня смотрят сейчас из кустов мои лесные братья и сестры, они стали свидетелями моей слабости, поэтому ржут, как кони". - Laslegedhel впитывал естественную красоту Isabelle и едва мог дышать.

  Сильнее, чем положено, но все равно выверено и точно, Laslegedhel дернул за ножку акробатки.

  Девушка вскрикнула и засмеялась.

  - У тебя сильные руки, хотя и худые, руки гимнаста.

  - А у тебя тонкие ноги, но крепкие, тоже гимнастические, - Laslegedhel постарался напустить на лицо тучу безразличия.

  Он сорвал двенадцать целебных трав и привязал к больному месту на ноге акробатки.

  Затем разорил нору барсука и вытащил три пригоршни отборных орехов. - Покушай орехи, а через несколько часов можешь идти.

  Здесь оставаться небезопасно. - Laslegedhel не стал пояснять, что является опасным для этой удивительной акробатки.

  Лесные люди не любят обыкновенных людей, и часто их убивают, чтобы не они не загрязняли лес, не нарушали его целостность.

  - Ты уходишь? С тобой было смешно, не весело, но смешно.

  А еще ты ловкий, я буду тренировать твой трюк и назову его трюком Laslegedhel!

  - Трюком Laslegedhel? - в горле молодого зачесалось.

  "Сейчас или никогда.

  Меня не связывают с этой девушкой брачные узы, ничто не связывает с человеческой красоткой.

  Даже, если мы поженимся, и она родит мне детей, то она будет стремительно стареть, и дети мои постареют, потому что люди живут недолго, а я останусь один красивый, вечно молодой и несчастный". - Laslegedhel развернулся на каблуках и бесшумно заскользил среди деревьев.

  Он прошел милю в направлении солнца, затем резко остановился, словно попал в яму с пиявками.

  Laslegedhel понял, что весь путь думал только об этой девушке, как она изгибалась в акробатических номерах, как серебряно смеялась, она присутствовала, в то время как другие девушки, его девушки лесного народа, даже, если находились рядом, то, казалось, что они отсутствуют.

  Isabelle даже сейчас была рядом.

  - Только бы ее не украли, только бы она не полезла опять в озеро.

  Она безрассудная, думала, что озерное чудище доброе, будто с ней играет.

  Она ни на кого не таит зла, она всех считает доброй.

  Ее уведут, сманят имбирным пряником, а потом надругаются. - Laslegedhel понесся над лесными тропинками.

  Назад путь был легче и быстрее.

  Laslegedhel умел двигаться по лесу так, что не дотрагивался до сучков, но сейчас он ломился, как лось во время брачной охоты, порвал тунику, исцарапал лицо о ветки саксаула, но не обращал на боль внимание.

  - Женюсь на ней, буду делать операции на себе, чтобы искусственно стареть, казаться, как обычный человек! - Laslegedhel прошептал сквозь кровавую пену.

  Он успел вовремя.

  Девушку окружили ночные лесные братья.

  Три брата, но все лесные.

  По закону леса днем царствовал народ племени Laslegedhel, а ночь принадлежала темным братьям.

  Они поклонялись летучим мышам, поэтому пили кровь, не брезговали и кровью людей.

  Laslegedhel не вступил с ними в переговоры, не укорил, что они вышли на прогулку днем, не в свое время, а подло, не по лесному закону, убил всех сразу.

  Его стрелы настолько быстрые, что три ночных брата упали почти одновременно.

  - Они хотели со мной поговорить, а ты их убил, - Isabelle раскрыла глазки, но не от испуга, а просто так. - Ты быстро стреляешь, как и прыгаешь.

  Научишь меня стрелять в мишень?

  На корабле я буду с подружками соревноваться, это, конечно, не так интересно, как играть в мяч, но любопытно. - Isabelle поднялась, спрятала гримасу боли, попрыгала на здоровой ноге от озера. - До свидания, а мне пора догонять несравненную Virginie Albertine de Guettee.

  - Ты прыгаешь в другую сторону, не в ту, из которой пришла, - только сейчас Laslegedhel понял, что совершил непоправимое.

  Одно дело высечь, оскорбить жреца своего племени и поругаться с семьей, но другое дело - убить трех ночных братьев.

  Теперь его начнут преследовать, чтобы наказать смертью, и преследование продлиться хоть тысячу лет, до его смерти.

  "Уплыву, улечу, - Laslegedhel развернулся, только что бежал к акробатке, и снова уходит. - Она сама виновата, должны была обрадоваться мне".

  - Ты знаешь, откуда я шла?

  - Лес хранит запахи, и по запаху легко найти след любого живого существа, - Laslegedhel подошел к озеру, присел, но уже не на горячий камень, и бросал в воду камешки.