- Идея отличная, но, вдруг, проснутся они, - Wolfgang шептал, боялся разбудить девушек. - Я, конечно, мужчина, поэтому делаю то, что захочу.

  - Поэтому мы не хотим, чтобы наши подруги вырвали нам волосы, - эльф закончил мысль гнома. - Хотя, конечно, танцы крестьянок я бы посмотрел.

  - Выдранные волосы не так страшны, как равнодушие красавиц, - опытный в общении с девушками Roland вздохнул горестно. - Мы надеемся, что наши девушки устроят скандал, может быть, расцарапают нам лица, это мы бы стерпели, потому что мы воины.

  Даже приятно, когда тебя ревнуют.

  Но я уверен, что наши подруги окажутся равнодушными.

  Они не осудят нас за то, что мы невинно танцуем с сельскими девушками.

  И холодность Vanessa, блондинки Virginie и Isabelle окажется для нас нестерпимой пыткой.

  Наши подруги просто перестанут нас замечать.

  Раньше я бы на это беспечно махнул рукой, но сейчас...

  - Сейчас время мудрости, - из кустов вышел старик и не дал договорить герою.

  Одет незваный гость просто - длинный холщовый балахон до пяток.

  Седая борода, усы, длинные волосы и дубина не украшали гостя, а уродовали

  - Колдунов не существует, - Wolfgang подбросил в огонь кусок красного дерева, - но ты похож на колдуна.

  - Спасибо за комплимент, но я не он, - старик без приглашения рвал острыми удлинившимися зубами жареное мясо оленя. - Мой голос, мой вид и внезапное появление ночью из леса вас не устрашили. - Старик втиснулся между эльфом и гномом, умудрился дотянуться длинными руками до лица героя и приложил пухлые мягкие горячие ладони к его щекам.

  Roland в ответ попытался пальцами выдернуть глаза наглого старика.

  Мужчины проверили силу друг друга и остались довольны.

  - Оленя на всех хватит, - Wolfgang смотрел, как увеличивается живот гостя.

  Старик умудрялся говорить, кушать и сохранять отстраненный вид, будто ему все в Мире заранее известно, поэтому скучно.

  - Я... - Laslegedhel хотел что-то сказать, но старик приложил ладонь к его губам.

  Эльф с испуганным воплем укусил старика за палец.

  Неблагородное грязное прикосновение старика вызвало в чистом эльфе бурю эмоций.

  Он ухватил странника за бороду и наклонил его голову к земле.

  - Ты трогаешь меня, а представляешь, что держишь за волосы Isabelle, - старик настолько неожиданно произнес, что эльф не только отпустил его бороду, но и раскрыл рот в величайшем удивлении.

  - Держу за волосы Isabelle? - Laslegedhel прошептал.

  - Все беды от женщин, а еще большие беды - от девушек, - старик вытер пальцы о бороду гнома. - За вами гонятся все стражники Мира, хотят отомстить за бойню, к стражникам присоединились лесные люди и подземные жители, а также - крестьяне и все, кто пожелает, потому что за вас назначена огромная награда.

  - Я догадывался, что дорого стою, но не настолько, чтобы за мной бегали, - Laslegedhel с почтением смотрел в глаза старика.

  Wolfgang фыркал, как кобыла, объевшаяся овса.

  - Ты хочешь продать нас за вознаграждение? - гном провел пальцем по лезвию топора, порезался и засунул палец в рот старика.

  - Мне деньги не нужны, - старик выплюнул грязный толстый палец гнома. - Деньги нужны тогда, когда на них хочешь что-то купить.

  А мне уже нечего покупать: девушки меня не интересуют, как мужчину, дворцы, кареты, корабли - все слишком поздно для старика.

  То, что я хочу, ни за какие деньги не купишь! - старик поднял подбородок и казался теперь белой скалой.

  - Что же нельзя купить за золото? - гном заинтересовался, прижался бедром к бедру старика. - За деньги покупают здоровье, уважение, улыбки.

  - Пожалуйста, Wolfgang, пожалуйста, - старик, оказывается, знал имя не только акробатки, но и гнома. - Хочу забыть и не чувствовать ног.

  Желаю, чтобы память покинула меня.

  Убейте меня, я знаю, что вы садисты, и легко убиваете. - Старик наклонил голову, ждал, когда на нее опустится топор гнома, или в шею вонзится стрела Laslegedhel.

  - Убьем, конечно, если это для тебя так важно, - Wolfgang кивнул, пальцами приподнял брови. - Но куда денем свое любопытство, утром оно снова начнет разъедать нас, как яд.

  Я не смогу жить, если не узнаю, что нельзя купить за деньги.

  - Вы, действительно хотите это знать? - старик приобнял эльфа и гнома за плечи, подмигнул герою Roland. - Тогда слушайте.

  В молодости мы имеем все, но не ценим.

  В старости мы не имеем ничего, но это ценим.

  Все можно любить, но никогда старый больной немощный старик или старуха не купит к себе любовь.

  Стариков никто не любит: да, жалеют, может быть, уважают, относятся к нам с сочувствием, но искреннюю любовь к себе мы уже никогда не увидим.

  А я так хочу, чтобы меня полюбили, как в молодости любили. - Узловатые руки старика бессильно упали на его острые колени.

  Колени палками выпирали сквозь балахон. - Даже самый богатый старый король не купит любовь.