Изумительная голая девушка с потрясающими снежными волосами не осталась незамеченной.

  Графине стали поклоняться!

  Virginie смеялась, качала изумительной головкой, а я до последнего момента и не подозревала, как она всемогуща!

  Подозревала, конечно, но не так, как нужно!

  Virginie устала, сказала, что она не так танцует, как профессиональные танцовщицы, она танцует лучше, но не станет у них отбивать хлеб.

  Мужчины сразу стали объяснять графине Virginie Albertine de Guettee, что, если раньше они и видели чудеса, то сейчас почти ослепли от ее красоты и поняли, что то, что видели раньше, это не чудеса, а мусор по сравнению с танцем Virginie .

  Virginie танцевала, я крутилась колесом, Vanessa распушила золотые волосы!

  Все веселились! - Isabelle захлопала в ладошки. - Потом нашу обожаемую блондинку графиню почтительно подсадили в ее закрытые носилки, и мы прибыли к вам!

  Вы должны это ценить! - акробатка погрозила пальчиком эльфу.

  - Мы ценим! - за эльфа ответил Roland. - Ценим и то, что вы, хотя и потратили все наши общие деньги, а потом наделали долгов, но за долги ты заплатила акробатикой.

  Я догадываюсь, что вместе с вами мы еще потащим и тяжеленный окованный железом, сундук с благовониями! - Roland вызвал недовольство акробатки и ведьмы.

  - Ты до сих пор не понимаешь, как ты счастлив, что носишь на руках нашу несравненную Virginie , - Isabelle подтолкнула героя к носилкам.

  - Иди и поклонись ей, если она, конечно, позволит тебе! - Vanessa похлопала героя по талии.

  - Songlin? - Roland с подобострастным испугом обернулся. - Я думал, что меня опять трогает Songlin.

  - Меня ничего уже не трогает, я уже никого не трогаю, - торговец философ удалился.

  Roland на негнущихся ногах пошел к носилкам.

  "Вместо того чтобы проклинать трех девушек за то, что они растратили все наши деньги, купили ерунду, кормили морковкой осла и танцевали перед другими мужчинами, я унижено плетусь к носилкам с голой блондинкой графиней Virginie Albertine de Guettee.

  Чувствую себя виноватым, а девушек правыми!

  Либо я сошел с ума, либо поссорился со своим умом!" - Roland пригладил ладонью волосы, пригласил сам себя унизиться и деревянно нагнулся к занавеске на носилках.

  - Блондинка превратила меня, врага всех женщин, в подростка, изнемогающего от желания, - мускулистый валлиец взглядом подбодрил героя. - Ты же сгорел от страсти.

  - Когда я пью хорошее вино, я его смакую, - Roland трусливо оттягивал миг встречи с блондинкой Virginie . - Я часто любил ароматных женщин, но, сделав хотя бы один глоток их любви, я переставал чувствовать их аромат, терял к ним вкус.

  Интересно, испытывали ли подобное ко мне все эти женщины? - Roland присел около носилок в густую пыль и сухой навоз. - Когда я подниму занавеску и взгляну в глаза удивительной блондинке, то все мое прошлое изменится, а будущее превратится в настоящее.

  Люблю ли я эту блондинку, чувствую ли к ней животную или романтическую тягу?

  Не знаю, но сейчас предложу ей руку и сердце.

  Графиня Virginie Albertine de Guettee ледяная, недоступная, непонятная!

  Обратите внимание: она слушает мое признание в любви, но даже руку не протянет, чтобы я подобострастно ее поцеловал.

  Ей наплевать на все и на всех, она считает себя центром мира, - Roland с силой ударил кулаком по коленке, закричал от боли.

  Он надеялся, что блондинка отзовется на крик или хотя бы приподнимет край занавески, чтобы гневно на него взглянуть, но блондинка либо спала в паланкине, либо не придавала словам героя вес. - Я могу немедленно залезть в носилки, но не делаю это, не знаю, почему. - Герой сразу уменьшился в росте, когда блондинка игнорировала его признания и почти оскорбление. - Перед свадьбой, а свадьбу я обещаю вам, - Roland поклонился толпе, словно всех приглашал на свадьбу с блондинкой Virginie , - расскажу о некоторых своих подвигах, потому что после свадьбы меня никто не станет слушать.

  Мужчина после свадьбы становится неинтересен для всех: для родных, для жены, для друзей.

  Когда мне исполнилось восемнадцать лет, а это совсем недавно, я зашел к родителям в дом, чтобы получить дорогой подарок к своей круглой дате.

  Двери оказались закрыты, я скребся в них, стучал ногами и рукояткой сабли, но мне не открывали.

  Доносились приглушенные тюками сена истерические звуки, слышался сатанинский хохот, а затем из окна вылетел рыцарь в тигровой шкуре, злой, как черт.

  Мамы в доме не оказалось, а от папы осталась только шпага.

  Я недоумевал, ко мне подошла горничная Martine, над ее губой чернели миленькие усики.

  "Roland, - Martine медленно погладила меня по голове веником из ромашек. - Ты искал своих родителей?"

  "Да, я ищу родителей, чтобы они дали мне дорогой подарок!" - в те годы я мало что знал о коварстве женщин.

  "Хочешь узнать о моих планах на вечер?" - Martine медленно сняла платье.

  Я смотрел на ее белое с островками волос тело и не знал, зачем оно мне.

  Опасливо кивал, отключал лишние мысли.

  От девушек я уже познал радость общения, но так и не разгадал всеобщую женскую тайну.