Затем Эдуард затер капельки крови и мозгов из расколовшегося черепа, высушил пол туалетной бумагой, критически рассмотрел место падения, остался доволен, осмотрелся по сторонам и мягко закрыл за собой дверь в квартиру.

  Блондинка уже сидела перед корзинкой с едой, ждала, когда мужчина накроет стол.

  - Разумеется, вы же, графиня, - Эдуард произнес без иронии. - Я чувствую себя так, что, если мышь пискнет, то я умру от неожиданности.

  Но тебе устриц открою и все остальное открою.

  Моя сестра слишком уж много и дорого заказала! - Эдуард осуждающе покачал головой, сбегал за отверткой и молотком.

  После третьей попытки он вскрыл первую устрицу.

  Блондинка пальчиком указала на лимон.

  - Ага, тебе еще и лимон к устрице порезать! - Эдуард догадался. - Сама не умеешь? - немного иронии в этом вопросе проскользнуло.

  Virginie Albertine de Guettee ничто не ответила, она поглаживала себя по левой коленке и улыбалась.

  Мнение мужчины ее не интересовало.

  Virginie скушала две устрицы, половину плоского персика, один греческий орешек и две виноградинки.

  Похлопала себя по животику и засмеялась.

  - Что? Уже наелась? - Эдуард с жадностью смотрел на дорогие яства. - Теперь понимаю, почему ты хрупкая и прозрачная.

  Я не посмею докушать то, что осталось, потому что придет Carmelita, она же за все заплатила.

  Пусть моя сестра покушает. - Эдуард с трудом отвел взгляд от стола.

  Нечаянно прилип взором к открытой обнаженности блондинки, и неожиданно щеки его загорелись.

  - Я не знаю, как делать девушкам приятное, - Эдуард фальшиво засвистел арию из оперы "Лебединое озеро" Чайковского. - Что с тобой делать я знаю, мы пойдем на корпоратив, а что делать с собой - не представляю.

  - Pedro, большое спасибо за то, что ты пришел домой, - Kezuko швырнула на стол горячую сковороду с шипящей яичницей и беконом.

  Жир разлетелся капельками по белой рубашке мужа.

  - Я работаю для семьи, - Pedro ножом разрезал на груди рубашку и отбросил в мусор. - Ты с удовольствием тратишь мои деньги, не спрашиваешь, откуда я их беру, но по твоим понятиям я должен всегда находиться дома.

  Мы проводили совещание до утра.

  Я же главный, и я решаю все вопросы, в том числе, когда проводить заседание. - Скандалы в семье стали давно обычными.

  Испорченная рубашка - малость, и Pedro надеялся, что рубашкой отделается.

  - Знаю я твои совещания, с продажными леди совещаешься, - Kezuko так поставила стакан с молоком, что часть выплеснуло и белыми струйками стекало на брюки Pedro. - Я императорского рода, а ты меня не ценишь.

  - Императорского - так императорского, - Pedro старательно не глядел на жену. - Сейчас, кого не возьми - все королевского, княжеского либо императорского происхождения.

  Никто не хочет работать, все короли. - Все же Pedro посмотрел на супругу.

  Kezuko, как всегда растрепана, волосы торчат пучками.

  Одета в необразимое, да, ладно, пусть в необразимое, но ведь поношенное, старое.

  Жена полагает, что старое - всегда удобно.

  Обтягивающие застиранные засаленные лосины, выцветший халат с былыми розами, и мягкие войлочные туфли.

  "Я один из богатейших людей планеты, и, кажется, что Kezuko, нарочно омерзительно одевается и выглядит, чтобы меня смутить. - Pedro никогда не упрекал жену - раньше не за что было, а теперь - бесполезно.

  Супруга всегда ищет повод поскандалить. - Растолстела до безобразия, позвоночник трещит под избыточным весом, усы не выдергивает, десять подбородков, ноги не сходятся, волосы в беспорядке.

  Зачем ей?

  Она, чтобы позлить меня, из миниатюрной красавицы превратилась в толстую неряшливую бабу.

  Денег я ей выделяю столько, сколько захочет.

  Может ходить в золоте и бриллиантах, лучшие массажисты превратили бы ее тело в картинку, но ей нравится образ сального комка с тряпками", - Pedro быстро скушал яичницу с беконом, выпил залпом молоко и отправился в ванную - смывать жир и молоко.

  Он безропотно кушал то, что ему готовит Kezuko, чтобы ее не обижать и не получать дополнительные скандалы.

  Затем в своих владениях он промывал желудок, и ему подавали то, что он хочет и что полезно для миллиардера.

  - Милая, ты не хочешь сходить на показ мира моды? - Pedro ждал, когда лакеи подберут ему одежду под цвет сегодняшнего настроения.

  - Пусть твои девки ходят в мир моды и окунаются в него, - Kezuko ответила так, как всегда отвечала - грубо, с сарказмом. - Хоть в говно окунитесь вместе.

  Мне ваш мир моды не нужен, я и так сногсшибательно выгляжу. - Kezuko неожиданно оказалась рядом.

  Толстые щеки подпирали маленькие, глубоко спрятанные в складках глаза. - Или ты не считаешь меня привлекательной?

  - Что ты, дорогая, - Pedro заученно поцеловал жену в щеку, на губах остался привкус прошлогоднего сала. - Поступай так, как говорит тебе твой внутренний голос.