Но зачем пытаешься меня и Бонни убить?
Мы же - новобранки, даже не прошли обучение для новичков.
Так с девушками не поступают.
- Мне очень жаль, Джейн, но вы для меня не девочки, - Крупп смотрел на нас с жалостью. - Вы для меня - враги, солдаты.
Я теперь принадлежу не армии империи, а туземному племени.
- Ты дезертир, Крупп? - Бонни от восторга открыла ротик на полную громкость. - Замечательно!
Мы только недавно в армии, а уже живого дезертира увидели.
- Я не дезертир, я люблю Джакузи, - Крупп смутился и покраснел. - Джакузи - имя моей девушки.
Не обижайтесь на меня, что я всех отравил и буду вас обижать.
Вы думаете, что я настоящий плут? - Крупп прошептал.
Его юбка приподнялась. - Любовь - настоящая слабость и сладость.
Только влюблённый способен на отчаяные поступки.
Например: отравить боевых друзей и принести в жертву боевых подруг.
Я ничем никому не обязан, кроме любви! - Крупп прикрыл глаза.
Слезы медленно стекали на волевой подбородок.
Грудь могучего бывшего бойца не вмешала всех чувств.
- Как красиво ты сказал, Крупп, поэтично, - я восхитилась. - Вот бы меня бы кто так полюбил!
- Я люблю тебя, Джейн, - Бонни вроде бы обиделась.
- И я тебя люблю, Бонни, - я улыбкой попыталась исправить свою ошибку. - Но согласись - какой герой любовник, какой самоотверженный Крупп.
Ради своей любви он решился на отчаянный шаг - убил друзей.
Представляешь, Бонни, как ему трудно? - Я погладила Круппа по щеке. - Тебе трудно, Крупп?
- Очень трудно, - Крупп открыл глаза и с благодарностью поцеловал мою руку - прогресс! - Кстати, девочки, в моем племени, - слова Круппа "в моем племени" прозвучали любопытно. - В моем племени туземцы не бреются.
Они смазывают кожу соком индуагавы.
После процедуры кожа остается гладкой, без единой волосинки.
- Супер, - я и Бонни захлопали в ладоши. - Дашь нам эту замечательную траву?
- Индуагава растет везде, - Крупп сделал широкий круг руками.
Хижина слишком мала для гиганта, поэтому жестом Крупп снес крышу и левую стену. - Но у вас не успеют вырасти волосики на ногах, потому что они сгорят на жертвенном костре.
- Опять ты о костре, скучно, - я отстранила Круппа и вышла из сарая.
- Крупп, ты же знаешь, как мы виртуозно орудуем ножами, - Бонни за моей спиной пыталась запугать бывшего бойца. - Почему же ты не боишься нас?
- Влюблённые не плачут, влюблённые ничего не боятся, - Крупп глупо улыбнулся. - Кто влюблен, тот бессмертен. - Через пару минут Крупп вернулся в действительность: - Убьете, не убьете меня, девочки, но из племени не убежите.
Кругом джунгли, они вас сожрут.
Так лучше принесите пользу мне - на жертвенном костре.
Умрете не напрасно, и мне будет приятно, что вы обо мне перед смертью подумали.
- Ты, Крупп, хитрец, - Бонни погрозила ему пальчиком.
Я в это время играла в гляделки с туземцами.
- Парней у вас в десять раз меньше, чем девушек, - я вздохнула.
Туземки, с которыми я пыталась разговаривать, тоже вздохнули. - На нашей Натуре тоже наблюдается дефицит парней, поэтому каждая натурщица только и мечтает о том, как удачно подцепить парня.
Поняли? - Я в волнении переминалась с ноги на ногу.
- Поняли, поняли, - на плохом интер языке туземки закудахтали. - Нет мужей, мало парней.
- У вас тоже проблемы, - я посочувствовала девушкам.
- Я скоро приду, Джейн и Бонни, - Крупп приобнял двух туземных красоток за талии. - Вы только никуда не уходите! - Крупп заржал над своей удачной для него, и неудачной для меня и Бонни, шуткой.
- Остряк, блин горелый, - Бонни показала спине Круппа язык.
Крупп уводил двух сияющих красавиц в хижину.
- Бонни, у меня идея, - я даже подпрыгнула от радости. - Давай, выйдем замуж за вождя племени.
Он тогда нас не отправит на жертвенный костер.
- Джейн, ты же забыла, что нам нельзя? - Бонни снова потрогала мой лоб.
- Бонни, хватит измерять ладошкой мою температуру, - я выкрикнула с нетерпением. - Ты бы нашла лучшее применение ладошкам, чем прикладывать к моему лбу.
- Я уже находила и прикладывала, - Бонни засмеялась.
Я серебряно хихикала, разливалась колокольчиками.
- Мы скажем вождю, что нам нельзя, что у нас ДНК запрограммировано жрецами, что мы взорвемся, если вождь попытается засунуть в нас что-нибудь, - я не хотела отступать от единственной надежды на спасение от костра.
