Да, ненавидит Жармионе опостылевшую ей кашу.

  - Бонни, кушай еще, - я подмигнула подружке.

  - Только если немножко, - Бонни отважно зачерпнула рукой из котелка, с силой проглотила, и чуть не подавилась. - Меня сейчас стошнит.

  Распирает, будто я тахионную бомбу проглотила.

  - Излишества вредят, - я поучительно произнесла и аккуратно зачерпнула ложечкой из котелка.

  Все! Свершилось! Целый котелок каши - мой!

  Я старалась кушать аккуратно, не жадно, но через несколько секунд заметила себя со стороны, чавкаю, давлюсь кашей.

  В одной руке ложка полная каши, другой рукой я зачерпываю из котелка.

  Я довела себя до состояния Бонни и тоже застонала. - Спать! Только спать!

  Иначе мы сожрем всю кашу и лопнем.

  - Мы будем вместе спать? - Жармионе спрашивала и в то же время просила у нас разрешения к нам присоединиться.

  - Я и Бонни всегда спим вместе, если появляется возможность, - я за талию притянула Бонни к себе.

  Ложись с нами! - я зевнула. - Только рады будем.

  - У меня подстилочка, матрасик с соломкой, - Жармионе засуетилась.

  Она из-за камней извлекла чудо для спанья. - Бабушка постаралась.

  Бабушка моя любимая и заботливая. - Жармионе встала на колени около матрасика и внимательно, с некоторой робостью, смотрела на нас.

  Я не стала спрашивать у Жармионе, куда делись ее родители.

  Может быть, их дикобраз сожрал.

  Или накушались наркотиков.

  Или кашей подавились.

  А, может быть, мама ее ушла в жены к вождю племени, а отец взял десять свободных девушек своими новыми женами.

  Кто их знает, туземцев и их обычаи дикарские.

  Если Жармионе сама не рассказывает, то, значит, не хочет касаться темы своих родителей.

  - Я посрединке, - Бонни забралась на матрасик и размахивала руками. - Я - Королева матраса!

  - Ты жадная бесчестная личность, - я сняла промокшие в озере ботинки, прилегла по правую руку Бонни и закинула правую ножку на ее животик. - Я покараю тебя по всей строгости Имперских законов.

  - Карай меня, Джейн, карай беспощадно, - Бонни отчаянно зевала. - Даже, если я сейчас провалюсь в сон после чудесной каши, то ты все равно меня карай.

  Жармионе прилегла по левую руку Бонни, с вопросом посмотрела на меня и робко, осторожно, словно на иголки, закинула ножку на мою ножку и на часть бедер Бонни.

  - Бонни, что с тобой случилось? - Я продолжала игру, сквозь наступающую сытую прекрасную сонливость. - Я никогда не замечала в тебе малодушие.

  Кем бы ты сейчас не притворялась, я накажу тебя и посажу в свою клетку.

  Не успокоюсь, пока ты не запросишь пощады.

  Ты подвергаешь сомнению мои силы, поэтому мне очень стыдно.

  - Я надеюсь, что мне тоже будет стыдно, - Жармионе смущенно улыбнулась.

  - Я понимаю, - я широко зевнула и провалилась в сон.

  Виноват костер, или каша - все виноваты, что я заснула сразу.

  Проснулась я сравнительно быстро, через короткий промежуток времени.

  Костер еще не успел догореть, значит, прошло не больше часа.

  Мы в гимназии часто ходили в поход с ночевкой.

  Денег на другие развлечение у гимназистов не хватало, а поход - всегда весело.

  По костру нас в гимназии обучали определять время.

  Я осторожно сняла ногу с сопящей Бонни.

  Тут же я ощутила причину, по которой проснулась.

  Избыток каши в организме требовал срочно посетить припудривательную комнатку.

  Но что-то еще, не менее важное, чем бунт каши в животике, терзало меня.

  Я посмотрела на Жармионе и Бонни.

  Ладошка туземки находилась в опасной близости от низа живота Бонни.

  Вдруг, во сне, Жармионе нечаянно засунет пальчик в ДНК Бонни?

  Тогда взрыв сметет нас с лица не только Эвкалипта, но и с лица Империи.

  Я бережно, осторожно убрала ладошку дикарки с Бонни.

  Затем попыталась растормошить подружку.

  Я поняла, почему проснулась в тревоге.

  Сначала я дергала Бонни за уши - не помогало.

  Затем зажала двумя пальчиками носик подружки.

  Тот же эффект - Бонни продолжала спать, но при этом от недостатка кислорода начала хрипеть.

  Щипать за груди я не решилась, потому что получила бы другой результат, не серьезный.