Она помнила, как била в сиротском приюте другого Louis Schulz, озабоченного, ручного и несоблазнительного, коротко стриженного после заразной болезни и с босыми девичьими ступнями.
Он пытался разбить сердце какой-нибудь девушки, но у него не хватало сил на удар душевным молотком.
Чиновники из военного департамента рассказывали Simona Mercedes, что Louis Schulz именно тот, за кого себя выдает и выглядит так, как должен выглядеть, и нет в нем никакой загадки, и не намечается в его жизни интрига.
Simona Mercedes не теряла голову после полученных милилардов и внимательно слушала бред, который ей с радостью приносили старики.
Поэтому она не была потрясена, когда узнала, что прозвище, которое дали Louis Schulz в сиротском приюте, окрестив его Птичкой Молчуном, не было известно в широких международных деловых кругах, и даже не упоминалось в полицейских протоколах, никто не верил, что Птичка превратится в беззубую акулу с желанием отнять у безжалостной Simona Mercedes миллиард, а затем хладнокровно спрятать прибыль в стринги или куда подальше.
Она сейчас имела дело не с человеком, а с туманным облаком, но в этом облаке, как молнии сверкали глаза, и из облака слышался гром.
- Спокойной ночи, Louis Schulz! - Simona широко расставила ноги, искренне улыбнулась однокласснику и обхватила Margaret за талию: - Подружка! Обещаю, что никаких дел у нас не будет!
Louis Schulz сжал мускулистые атлетические ноги и мутным взглядом провожал двух красавиц, столь непохожих друг на дружку по характерам и одежде, если учесть, что Simona Mercedes была обнаженаня, и в тоже время столь одинаковых по весу, фигурах, отношением к жизни и к окружающей среде.
Margaret и Simona Mercedes казались ему сестрами близняшками, и даже удар штангой по голове не выбил бы из его мозга эту мысль.
Обе они - шикарные девушки, со здоровыми волосами без седины, привлекательными формами фотомоделей и кипучей энергией, которая била через их края и выплескивалась наружу.
Этот тип женщин нравится всем мужчинам, но этих женщин не берут замуж, потому что боятся их до спазма желудка.
'Louis Schulz! Simona Mercedes огнеупорная и сразу не скажешь, что она хорошенькая, потому что красавицы хорошенькими не бывают, - в сиротском приюте тогда сказала ему Настоятельница, оберегая Louis от необдуманного шага, после которого он мог обжечься о Simona Mercedes до пузырей на ладонях. - По биологическому возрасту Simona Mercedes тебе сверстница, а по уму на сто лет старше нас.
Неудивительно, что ты смотришь на нее, как на свою мать, которая тебя била.
Как я жалею, что польстилась на деньги и взяла ее в наш сиротский приют для особо одаренных детей'.
Louis Schulz положил руки на бедра и сжал ладони в каменные кулаки.
Когда он плыл к острову в поисках девушки, потерпевшей от авиакатастрофы, то не знал, что история его только начинается, не подозревал, что встретит на острове и спасшуюся, и ее подругу, которая окажется и его подругой, и эта связь объединит всех в одно целое, завяжет в крепкий морской узел.
Завтра он либо получит миллиард от Simona Mercedes, либо погубит ее и всех несчастных, которые встанут на его пути, пути сильного мужчины со стальными канатами мускулов.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ Кара за любовь
Simona Mercedes бросило в жар, потому что все оказалось намного лучше, чем она предполагала до этой беседы с Margaret.
- Почему ты мне всегда все рассказываешь, хотя хранишь снаружи безразличие и дала себе обет молчания?
- Потому что мне нравится, как стальная мадемуазель, хозяйка империи моды, несломимая Simona Mercedes не может со мной справиться и злится, как кассирша в магазине для бедных! - ответила с тихим смехом покрасневшая Margaret. - Когда я с тобой встретилась в первый раз, я уже знала о тебе все.
Я тогда бросала женихов, сбегала от обожателей и от спонсоров, которых пыталась навязать мне моя немолодая мама.
Миллиардеры говорили, что хотят от меня детей, а мама предлагала им меня удочерить, либо взять в жены.
Она часто находила ко мне ниточку взаимопонимания и подсовывала мне научные книжки без картинок, чтобы у меня скулы сводило от скуки, а скука, как тебе известно, меня очень радует.
Нет ничего приятнее, чем отсутствие событий.
К тому же я унаследовала от отца ледяной характер викинга и любовь к замкнутым пространствам, где мы жили, хотя мама ненавидела закрытые пустые комнаты без мебели и с отвращением водила к нам домой своих воздыхателей.
Решительно настроившись на новую жизнь без дочери и без мужа, мать призналась мне, что я ее сестра, а не дочь, а чтобы окончательно подорвать семейные узы, показала свидетельство о рождении, в котором обе имели странные имена и одну фамилию.
Через много лет мать-сестра появилась в новом облике, вошла, словно Солнце взошло.
С множеством поклонников, имевшая огромные суммы на счетах во многих банках, содержанка олигархов, мать-сестра предлагала мне целое состояние.
Благотворительность ее и щедрое предложение грозили вырвать меня из спокойного уединения, из самосозерцания в пустой комнате, потому что с большими деньгами спокойствия уже нет, а мне нужны только покой и уединение.
Папа со скрипящим сердцем согласился принять от мамы-сестры деньги, но с условием, чтобы она убралась в доме и никогда больше не предлагала нам содержание, даже, если для этого понадобится обобрать чиновников.
Именно тогда я не согласилась на очередное предложение руки и сердца, хотя оно и не было деловым, а просто - брак по расчету.
