Я не хочу, чтобы вы видели меня разрезанную, в плохом виде.

  Вы знаете меня снаружи, и я не хочу, чтобы увидели мою внутреннюю сущность. - Она громко засмеялась.

  Он сжал губы в гневе и даже не кивнул головой.

  В этот момент к ним подошел бухгалтер со счетами за лечение, которые она должна подписать.

  Он объяснил Simona Mercedes, что деньги пойдут на благотворительность, и спросил, кому необходимо сообщить, что она находится на острове в госпитале, и в случае незапланированного летального исхода, если ситуация осложнится, а она обязательно осложнится, потому что у нее есть деньги, и прибыли врачи.

  Она задумалась, потому что друзей много, а довериться некому.

  Ближайшей подругой она назвала Margaret, которую все равно не найти и до нее не достучаться.

  Дала номер ее телефона, сказала, что Margaret все равно не ответит на звонок, и она никому никогда не отвечает, только ей изредка, но все равно просила позвонить ей только в том случае, если с ней ничего не случится, иначе Margaret может впасть в кому.

  Не нужно ее тревожить сейчас, потому что Margaret все равно не откликнется и не поможет, оттого, что подруги должны дружить, но не помогать друг дружке.

  Сострадание и сочувствие разрушают дружбу.

  Доктор не слушал Simona Mercedes и думал о том, что девушка, которая знаменита своими коллекциями и деньгами и почитаема даже за пределами нашего мира, не может выйти замуж, а вынуждена влачить жалкое социальное состояние с ледяными подругами, наподобие Margaret, и больше некому позвонить.

  Как мало это показало ему об ее жизни, об ее коллекциях платьев и о капиталовложениях, которые из этого следовали.

  Он стал жалеть себя, ненавидел ее, и, пока ей делали обследование всего организма, смотрел не на ее нерв внизу живота, а на потолок, густо засиженный мухами и ящерицами.

  Диагноз, который он поставил ей целую вечность назад, оказался неправильным.

  Никакого нерва внизу живота не оказалось.

  - Пожалуйста, оставьте меня до свадьбы, - прошептала Simona Mercedes в забытьи и судорожно вцепилась в бороду знаменитого хирурга из Monte-Karlo, хирург ответил ей недоуменным взглядом наркомана.

  - Конечно, оставлю вас на острове одну в палате, иначе я не оправдаюсь перед женой и перед любовницей! - доктор Mario Pisa подмигнул хирургу и сделал незаметный жест рукой анестезиологу, который и не собирался готовить Simona Mercedes к наркозу.

  Анестезиолог подошел со спины к Simona Mercedes и приложил к ее губам марлевую салфетку с хлороформом.

  Он действовал очень быстро, чтобы Simona Mercedes не успела передумать.

  Предстояло что-нибудь вырезать пациентке, то, что она приняла бы за разбушевавшийся нерв, и по возможности, не оставить следов на теле.

  Пока анестезиолог говорил хирургу что-то по-венгерски, а Mario Pisa переводил на французский, она лежала, усыпленная наркозом.

  - Вы останетесь на мои похороны, если я умру? - ни одной слезинки не выкатилось из глаз очнувшейся девушки.

  - Я же сказал, что меня ждут жена и любовница, поэтому я не имею право флиртовать с другими девушками, - от него веяло беспокойством, неуверенностью и слабостью.

  Опущенные его плечи убеждали, что на него нельзя положиться.

  И это успокаивало Simona Mercedes, потому что он говорил с ней искренне, без лжи, которой столько много в мире моды.

  И вдруг, она почувствовала, что доверяет Margaret безоглядно, но выйти замуж хочет за доктора Mario Pisa.

  - Я хочу, чтобы ваша яхта сгорела, и вы остались на острове!

  Зовите меня просто - мадемуазель Simona! - она слышала, как анестезиолог называл ее мадам Simona Mercedes.

  Какое несчастье, что она доктору позвонила.

  Она сам должен был дежурить у ее дверей, как верный пес.

  Она знала, что находится на необитаемом острове в кругу кровожадных врачей, но ей почему-то не страшно.

  - Я уже ухожу, Simona! - сказал он, опуская ее на землю и глядя ей в глаза сине-серыми глазами фотомодели. - Теперь вы почти моя невеста.

  Невеста понарошку.

  И я не допущу, чтобы мой двойник, или венгерский врач забрал от вас гонорар, который причитается мне.

  Через некоторое время вы заснете опять, возможно, уже в середине операции.

  А когда проснетесь, то меня рядом не найдете.

  Я буду ловить рыбу с утёса. - Пообещал он со зверским выражением красивого лица.

  Как только она заснет, он наденет рыболовную куртку с капюшоном, резиновые сапоги, плавательные трусы и будет далеко от хирургической палаты, как обещал.

  Он не всегда выполнял свои обещания, его больные знали это, и теперь Simona Mercedes сомневалась, что он не подведет.

  Анестезиолог повторно применил наркоз, но более современный, чем хлороформ, которым сыщик Шерлок Холмс усыплял свои жертвы.

  Она все смотрела в спину уходящего Mario, смотрела и говорила, пока не провалилась в адский искусственный сон.

  Он быстро вышел из операционной, облачился в костюм космонавта, завинтил шлем и стал ждать челнок на Луну, при этом думал о девушке, которую сейчас эксцентричный хирург рассматривал, переворачивал, изучал, о том, как много она добилась в своей короткой жизни, и вот теперь она не может позвонить своей подруге, потому что подруга не отвечает на телефонные звонки.