- Евгений Васильич! А Барышев жену бросил, вы знаете? Не пойму я как-то всего этого... Когда бросают с двумя детьми. Не молодой же.
- Устарела ваша информация, Борис Степанович!
- Не понял!
- Вернулся ваш Барышев к жене. Испугался парткома - там узнали о предстоящем разводе, хотели завести на него персональное дело. Вот он и выбрал партию, а не любовь.
- Так радоваться надо, что человек опомнился, а у вас в голосе неприязнь.
- А хотите знать, почему я в холостяках остался? - неожиданно, как-то некстати, спросил Евгений Васильевич.
- Давайте, это любопытно.
- А собственно говоря, ничего интересного, - передумал вдруг Евгений.
- Ну, нет, раз заинтриговали, расскажите!
- Пойдёмте тогда в парк. Там и пивка с вами выпьем...
За пивом Борис Степанович напомнил:
- Так как же насчёт вашей истории, Евгений Васильевич.
- История-то не совсем весёлая. Но уж коль обещал... - Евгений закурил. Затянувшись дымком, продолжил. - Давно дело было. Учился я на втором курсе. Ну, и как оно у всех бывает - влюбился. С нашего же курса девушка была, только из другой группы. Сначала записочки писал, потом цветочки дарил, занимал по трёшке у ребят на билеты в кино. Словом, дело обычное. А осенью отправились мы в турпоход на Кавказ, группой в 9 человек: 5 ребят и 4 девушки. Горы облазить, в море покупаться, кавказского шашлыка и хинкалей попробовать. В Адлере пристал к нам ещё один студент из нашего же института. Выпускник. Наглый такой, весёлый и красивый. Я его знал по волейболу, вместе в секции занимались. Человек, прямо можно сказать, самовлюблённый, пустой и неинтересный. Но, как ни удивительно, девушки таких почему-то любят. То ли они им смелыми кажутся, какими-то особенными и жизнерадостными, то ли ещё что - не знаю. Скромных, застенчивых обычно не любят. Ну, а этот, в этом смысле, можно сказать, орёл был. Все наши девушки его сразу заметили... Стали мы как-то купаться. У меня что-то голова разболелась, и я остался сидеть на берегу. Смотрю, а моя подружка - мы уже целовались к тому времени - восторженных глаз с него не сводит. На меня так ни разу не смотрела. А ведь я ей какие интересные вещи рассказывал! Знаете, в молодости хочется нравиться. Да и не только в молодости. По-моему, это вообще в природе человека. Я, конечно, не позировал и не притворялся. Просто старался выглядеть умным, начитанным, благородным. Впрочем, позже я убедился, что подлецы тоже могут рассуждать благородно и красиво. Так вот. Я говорил ей об общности интересов любящих людей, об одинаковых запросах, вкусах, о долге, о красоте духовной - внешне-то я был не очень. В общем, всего не перечесть. И ведь слушала, и не без интереса. Казалось, думаем, чувствуем мы с ней одинаково. Счастлив от этого, я помню, был безмерно. Ну и, конечно, целовались при этом и ощущали себя на седьмом небе. А тут вот появился он. Шуточки у него плоские, неумные, а она от него взгляда не отводит. И вижу, прямо тянутся они друг к другу, а мы все им мешаем. Любовь с первого взгляда, что говорится. Наши разговоры сразу забыла. Ну как же... колоритный красавец! Одна мускулатура чего стоит. В воде обнимаются. Такой я её видел впервые. Всё готова была ему отдать, вся светилась.
Откололись они от нас. Решили остаться отдыхать в Адлере. С морем будто бы не хотелось им расставаться. Деньги-то, видать, у него были.
Зимой они поженились, а летом уехали. А я её забыть не мог. Окончил институт и попросил, чтобы меня направили в их город. Так я попал сюда. А годы летят.
- Так почему же холостяком-то всё-таки остались? - не понял Борис Степанович. Пиво они давно выпили.
- Да потому и остался, что её всё время видел. Плохо они жили. Она подурнела, изменилась... дети всё-таки. А он ей изменял. Я всё это знал. Предлагал даже уйти от него, но она не согласилась. Хотя и не любила его уже. А я надеялся и ждал. Вот так...
Евгений замолчал. О том, что она - это Вера Андреевна, ему говорить не хотелось. И тем более о том, что последняя надежда у него угасла с возвращением Барышева в семью.
Небо что-то нахмурилось, задул ветер, и друзья распрощались.
Дорогой Евгению вспомнился студенческий спор, давнишний, смутный. Спорили о любви.
В спор горячо вмешалась Наташа Орлова:
- Я не согласна... Любят человека, по-моему, за красивую душу, доброе сердце, а не за внешность! В красивую внешность влюбляются несерьёзные, неумные люди...
- Вот это хватила! - возразил кто-то ей. - Выходит, красивых и любить нельзя... лишь дурнушек?
- Ты меня не так понял. Я хотела сказать...
- Тогда надо научиться излагать свои мысли поточнее, прежде чем начинать спорить.
Евгений вспомнил, что у Наташи был некрасивый друг. Теперь он понимал, что она хотела сказать, но тогда смеялся вместе со всеми. Понимал он и доцента Стрижева. Как сейчас помнит его слова.
- Я думаю, что всё-таки влюбляются сначала во внешность. Не буду говорить - красивую, потому что это понятие относительное. Одному нравится, другому кажется обыкновенным. Это дело вкуса. Когда же за внешностью открывается ещё и красивая, благородная душа, любовь от этого только крепнет. Но если обожаемый предмет при близком рассмотрении оказывается плох, любовь умирает. Правда, бывают случаи, когда человек и после этого продолжает любить, но это скорее не любовь, а болезнь. Есть и такие, которые в пылу своей любви не замечают недостатков и, даже более того, наделяют кумира в своём воображении всякого рода добродетелями, а потом дорогой ценой всё-таки за это расплачиваются.
Евгений подходил к дому.
"Жаль, - подумал он, - что Вера не слыхала Стрижева. Может, поняла бы, что...". Додумывать "что" - не стал: пекло в груди.
Конец
1959 г.
