34-летний Виктор Охотников вернулся из командировки на 2 дня раньше срока, ночью, да ещё потерял ключ от квартиры и теперь стоял перед дверью на 5-м этаже в недоумении: жена не реагировала на его звонки, а 6-летний сын, наверное, крепко спал. И Виктор принялся молотить в дверь кулаком. Однако на грохот открылась не собственная дверь, а за спиною, из однокомнатной квартиры, в которой жила одинокая соседка лет 25-ти, Катя, которую он почти не замечал, здороваясь при встречах. В глаза не смотрел, даже не знал, какого они у неё цвета. Знал только от жены, что Катя эта - "разведёнка", муж оставил её 2 года назад из-за того, что она бесплодна. Жила соседка тихо, незаметно, в гости не заходила даже в праздники, так что сведений о ней он не имел почти никаких. Лицо у неё было обыкновенное, какое-то "никакое", привычное "здрасьте", и... каждый в свою дверь или из двери. Успевал правда заметить красивую фигуру, "волнующую", что ли.
И вот эта женщина за его спиною произнесла:
- Зря стучите, Виктор Алексеич, ваша жена с мальчиком ещё утром уехала в гости к своей матери.
Он обернулся:
- Добрый вечер, Катя! Ключ я в командировке потерял, вот и стучу. Думал, крепко уснули.
- Доброй ночи и вам!
- Да какая же она теперь добрая?! Это же мне придётся ехать к тёще через весь город! Да и троллейбусы ходят уже редко, только дежурные. А я устал, как собака! Работал над чертежами в гостинице ночами, торопился закончить дела досрочно, чтобы скорее вернуться домой.
- А зачем вам мучить себя? Заночуйте в моей комнате на диване... А днём съездите за ключами, либо жена сама вернётся. Утро покажет, что делать...
- Спасибо, Катюша! Я так, наверное, и сделаю, если вас это не смущает.
- А почему меня это должно смущать? - удивилась она.
- Ну, соседи утром увидят, что я выхожу от вас... Могут подумать...
- Да что же они, глупые, что ли? Надеюсь, поймут, что к чему... Ладно, входите, а то разбудим и их своими голосами! - Она стояла перед ним в халатике, с голыми ногами, стройная, и он смутился, увидев улыбку, преобразившую её лицо в миловидную симпатичную мордашку.
Он и не предполагал, проходя к дивану, что давно уже нравится ей своим высоким ростом, мужской статью, красивым лицом, пышными тёмными волосами над высоким лбом. "Настоящий мужчина!" - думала она о нём, хотя и ни на что не рассчитывала. Воспитанная в старомодной интеллигентной семье, она "держала себя" в строгости или, как говорила про неё соседка Анна Ивановна: "соблюдала себя".
- А можно, Катенька, я ополоснусь у вас в ванной под душем? - спросил он, видя, как она достаёт из гардероба простыню.
- Пожалуйста! Что за проблема...
Не знала Екатерина, оказалось, сама себя. Из-за "соблюдения" она так истосковалась по близости с мужчиной, что, увидев Виктора, раздетого до трусов, зажглась таким пожаром, который довёл её до дрожи. Не в силах унять возникшее так неожиданно желание, она нелепо, не отдавая себе отчёта, пошла вслед за ним и там пролепетала:
- Могу потереть вам спину мочалкой... вон, висит на гвозде...
- Не беспокойтесь, я сам... - Он, стоя в ванной уже без трусов, обернулся к ней и почувствовал какие-то, волнующие его, токи, мощно исходящие от неё. И, тоже нелепо, произнёс:
- Снимите халат, намокнет же!
Она, совершенно уже не соображая ничего, молча сбросила халат на какой-то бак, стоявший в углу, и осталась почти нагой, так как спала до этого без лифчика и была лишь в лёгких шёлковых трусиках.
Увидев её прекрасную фигуру, тугие яблоки груди, а не вымя, как у жены, мгновенно похорошевшее от волнения лицо, он тоже возбудился и, ни о чём не думая, протянул ей руку и втянул Катю в ванну. Она, подчиняясь, прильнула к нему и, охватив его руками за шею, поцеловала в губы.
Дальнейшее происходило для обоих, как в сладком, дурманящем сне. Сначала они целовались до самозабвения, а затем произошло то, что и должно было произойти между женщиной и мужчиной, охваченных страстью: едва выбрались из ванны и добежали до её кровати, как он уже вошёл в неё.
Отдыхая, он спросил:
- Ну, и как же мы теперь будем дальше?..
- Не знаю, - испуганно ответила она.
- Я буду потихоньку приходить к тебе, хочешь? Мне с тобой было так хорошо, как никогда в жизни!
- Я же люблю тебя! - вырвалось у неё.
- Как это? Когда ты успела?..
- Ну, больше года уже, - застеснялась она. - Первые полгода, как муж оставил меня, плакала. А потом привыкла к одиночеству и дала мужу развод - это ведь его квартира, он оставил её мне, чтобы загладить свою вину.
- Какую вину?..
- Я забеременела от него ещё до женитьбы. А он тогда не захотел жениться, и мне пришлось сделать подпольный аборт, чтобы родители ничего не узнали. А затем Костя передумал и женился на мне. Но когда выяснилось, что я больше рожать не смогу, ему до зарезу захотелось ребёнка. И ушёл, раз детей не будет. Тогда я не замечала ничего вокруг себя от горя. А позже разглядела тебя и... влюбилась. Но если узнает об этом твоя жена, я сгорю со стыда!
- А как она узнает? Я - не собираюсь ей рассказывать.
- Но ведь рано или поздно, если начнёшь ходить ко мне...
- Давай не накаркивать, ладно?! Я буду осторожен...
- Я тебе нравлюсь?
- Сказал же: у меня никогда не было такой сладкой женщины! Давай это... ещё разик, пока есть возможность...
И Виктор "разик" за разиком так прикипел к Кате душою и телом, что близостям не было конца целых трое суток, пока не вернулась жена. А потом начались его тайные приходы к соседке, переросшие в настоящую любовь. Что делать? Ни на что не решался. Любовь к неприметной вроде бы на вид соседке была открытием совершенно иной жизни для него, имени которой он не знал, пока... не попался. И только после этого понял, 3 года, пролетевших для него, как 3 дня, были СЧАСТЬЕМ, которое отняла у него жена, поставившая вопрос ребром: "Либо эта стерва, либо - семья! Выбирай!". И опять он не знал, что делать, и завидовал мусульманам.
