Отведенные им каюты оказались крохотными клетушками, на первый взгляд лишенными какой бы то ни было мебели, но стоило нажать тут и там кнопки, как из стен выдвигались кровати, стулья и столики. Маккинни присел на стул и, держась за него одной рукой, принялся рассматривать различные приспособления, но так толком и не разобрался ни в чем.

Прошло немного времени, и снова вернулась тяжесть.

Корабельный офицер проводил его в кают-компанию, где кое-кто уже собрался. Маккинни показалось, что комната обставлена непривычно и странно. Приличная мебель – тут были кресла, столы, ковры и шкафы, – но при этом одну из скругленных стен перед ним тоже покрывали ковры и там тоже стояла мебель, очевидно, прикрученная болтами. Стена имела вид диска, но неполного: точно над головой Натана в стену входила большая труба. Еще более удивительной, чем мебель на стене, была сама палуба, скругленная и за, и перед полковником; тем не менее, когда Маккинни шел по ней, ощущение нормального пола под ногами сохранялось. Сделав несколько шагов, он оглянулся и убедился, что место, где он только что стоял, теперь очутилось над ним. Пройдя еще немного, он поднял голову и увидел над собой Ренальди, словно бы свисавшего с потолка: торговец удобно устроился в кресле со стаканом в руке.

– А, торговец Маккинни! Пожалуйста, садитесь. Остальные скоро соберутся. Приятно снова чувствовать тяжесть, верно?

– Да.

Маккинни сел, вновь отметив странное ощущение в среднем ухе при каждом резком движении.

– Как вам удается менять наш вес?

Ренальди с минуту удивленно смотрел на Маккинни, потом улыбнулся.

– Так вы и в самом деле не понимаете, да? Подождем, пока придут другие, и я объясню всем сразу. Пока выпейте, торговец. Для выпивки остался всего час, потом явится капитан, и нам всем придется разойтись по каютам и приготовиться к переходу.

Через минуту появились Маклин, Лонгвей, Клейнст и Мэри Грэхем. Вскоре прибыл гардемарин Ландри и объяснил, что солдаты охраны со своим командиром размещены на другой палубе и у них своя кают-компания. Когда все расселись, Ренальди обратился к Ландри:

– Знаете, гардемарин, торговец интересуется по поводу силы тяжести. Думаю, что Империя не разрушится, если мы объясним это нашим гостям?

– Нет, конечно не разрушится, торговец, – ответил Ландри. – Дело в том, джентльмены и фриледи, что капитан заставил корабль вращаться вокруг продольной оси. Таким образом центростремительная сила отбрасывает нас прочь от корабля. Однако когда мы начнем полет, довольно долго ускорение будет отбрасывать нас в направлении кормы, при этом необходимости во вращении корабля не будет. Во время разгона сила тяжести снова появится, однако будет направлена вниз, в сторону вот этой палубы, которая сейчас является стеной. – Молодой человек ненадолго примолк, потом неожиданно сказал: – Если вы не были в космосе, значит, вы никогда не видели, как выглядит ваша планета. Здесь в корпусе есть иллюминаторы – позвольте, я открою их и дам вам возможность увидеть ваш мир.

Не успели остальные подняться со своих мест, как Клейнст уже стремительно промчался к иллюминатору, и замер в нетерпении, дожидаясь, когда тот откроется. Ландри пожал плечами, открыл его, потом – еще несколько, чтобы все могли спокойно смотреть. Ни у кого не хватило духу попросить Клейнста подвинуться.

Они увидели мир Принца Самуила, который предстал перед ними не в виде сферы, поскольку орбита была невысокой. Планету частично закрывали облака, была видна большая часть Северного материка, часть Главного моря и несколько крупнейших островов Архипелага. Без прозрачных облаков, планета выглядела бы в точности такой, какой они привыкли видеть ее на глобусах и на картах в школе или в Университете. Мир внизу перемещался в их поле зрения, а за его границами была чернота космоса и звезды, сиявшие пронзительно ярко.

Несколько минут все молчали. Наконец мало-помалу, один за другим, они разошлись по местам, все, кроме Клейнста, который стоял у иллюминатора до тех пор, пока не была отдана команда всем вернуться в каюты перед началом полета.

Маккинни не разрешалось уходить из кают-компании, за исключением прогулок на нижнюю палубу, где разместили Старка и охрану. Солдатам были предоставлены куда менее роскошные каюты, чем его собственная, но там было больше свободного пространства, к тому же Хэл коротал время с пользой, обучая охранников приемам рукопашного боя, а также практиковался с коротким мечом и щитом из личного арсенала. Охранники были в хорошей форме и в прекрасном настроении, и Маккинни велел ежедневно выделять им по небольшой порции бренди, чтобы скрасить монотонность пути. Потом вернулся в свою каюту получить предписания.

Дни сменяли друг друга – однообразные, заполненные лишь уроками макассарского языка. Маккинни и Маклин раздобыли деревянные мечи и по несколько раз в день упражнялись в фехтовании, постепенно покрываясь синяками и проникаясь уважением друг к другу. Изредка они тренировали своих людей.

Лонгвей и Мэри проявили удивительные способности к языку, в особенности профессор, который освоил не только язык столиц, но и мелкие диалекты, проштудировав потрепанные книги с выпадающими листами, которые выдал им офицер Космофлота. Их предупредили, что перед посадкой книги у них заберут. Маккинни замолчал, ожидая продолжения, но ничего не последовало.

Через одиннадцать дней после отлета с мира Принца Самуила им снова приказали пристегнуться ремнями в своих каютах – ожидался час невесомости перед возвращением нормальной силы тяжести. Постоянно донимая расспросами Ландри, едва тот присоединялся к ним в кают-компании, Маккинни узнал, что первую часть пути они летели с ускорением, а вторую будут тормозить, чтобы приготовиться к передвижению со сверхсветовой скоростью. Заметив, что все смотрят на него вопросительно, Ландри объяснил:

– Есть два способа передвижения в космосе – в обычном пространстве и в гиперпространстве. В обычном пространстве мы пользуемся ядерными двигателями, помещенными в Поле Лэнгстона и испускающими поток фотонов, толкающий корабль вперед. Вообще-то мне запретили объяснять вам такие вещи. В результате возникает ускорение. Гиперпространственный движитель работает на другом принципе. Работа движителя основана на использовании псевдоядерных силовых межзвездных путей. Не думаю, что вы из этого что-то поймете. Между звездами существуют пути, подобные силам, удерживающим вместе атомные частицы. Но в отличие от межатомных сил, быстро ослабевающих в экспоненциальной зависимости от расстояния между частицами… ладно, в этом вы тоже ничего не смыслите. Важнее всего другое: этот двигатель не работает вблизи солнц или планет. Для того чтобы выйти в гиперпространство, нужно добраться до строго определенной точки Олдерсона. В противном случае включение двигателя ничего не даст. Космофлот снабжен наилучшим оборудованием для точного определения таких точек, поэтому в отличие от торговых военные корабли обходятся без торможения. Как только мы оказываемся в нужном месте, можно войти в гиперпространственный коридор между звездами. Двигаться по нему можно быстрее скорости света.