А вот и что-то новенькое – жителям Уханя ограничили выход из своих микрорайонов – ужесточают карантинный режим. КПП организовали. Теперь выйти из своего микрорайона можно только имея веские основания – например указания врачей.
Вот еще. В провинцию Хубей направили двадцать семь медицинских бригад, в составе которых насчитывается двадцать пять тысяч шестьсот тридцать три врача. Это только еще гражданские врачи. В это число не входят военные врачи, которых направила армия.
Все – выключаю источник знаний. Бегом, бегом на работу.
О, а тут уже клиенты ожидают. Причем двое. Нетерпеливые какие. До открытия магазинчика еще почти пятнадцать минут, а они уже здесь. Ну что, клиент всегда прав, запускаем торопыг в торговый зал.
– Добрый день. Самому первому посетителю – все наше внимание.
Ноль внимания. Сами по себе ходят, смотрят…
Интересное зрелище.
Гуськом таким передвигаются.
Впереди дама высокая, крупная, пальто моды нулевых, аж в обтяжечьку, вот-вот лопнет или рукава отвалятся. Вся плотная такая – хорошо, наверное, кушает, да и наследственность не подвела. Гренадер просто, косая сажень в плечах. Взгляд суровый, хмурый, ну как у Урфина Джюса с иллюстраций в соответствующей книге…
За ней, как ялик за баржой, мужичок мелкий семенит. Он, по виду, в данной паре – никто, и звать его ни как. Худенький, потертый какой-то. Замухрышка.
– Деньги берете?
Вот так сразу. В лоб. Суровым таким голосом. Без каких-либо прелюдий.
В другой бы ситуации может и пошутил. Мол, кто в наше время от денег отказывается. Но тут вижу – не прокатит. Не тот случай. Могут не понять.
– Выборочно. Только то, что пользуется спросом.
– Доставай.
И на мужичка даже не сморит. Так, бросила слово в пространство. Кто обязан услышать – услышит.
Засуетился мужичок. Зашуршал старой газеткой, где они их только берут такие. Похоже, газетка чуть ли не со стенограммой выступления Молотова… Вся желтая такая, ломкая… С коричневыми пятнами.
– Вот, императорские бумажные денежные знаки. Дошли до нас из прошлого, сквозь время и пространство… Мы, как интеллигенты, хотим передать в хорошие руки… За достойное вознаграждение, соответственно…
О загнул, мне бы так уметь… Сквозь время и пространство… Жаль, я интеллигент от слова телега, то есть в первом поколении, а тут порода чувствуется…
Это Сов Арт мне в голову сквозь время и пространство чудесным образом подселился… Попаданец, ети его…
А тем временем мужичок, под пристально-суровым взглядом дамы, выкладывает пачку бон. Весьма потрепанных и замусоленных, рваненьких таких… Тесемочкой перевязаны. Розовенькой. Выцветшей.
– Вот. В семье несколько поколений от отца к сыну передаются. Мне от покойного папеньки остались. В наследство, так сказать. Боны девятнадцатого века. Раритеты. Дорогие очень.
Ну, посмотрим, что за наследство. Раритеты. Папенькины.
Так, пачка рублей образца 1898 года. Смотрим серии.
Все с вами, потомственные интеллигенты, понятно.
Серии от НБ-311 до НБ-400, и от НВ-401 до НВ-524.
Это уже все выпуски советского правительства октября – декабря 1917 года. Попалось еще несколько штучек эпохи Керенского, но все рвань такая… Императорских, если по сериям судить, ни одной. Все шиповки, других управляющих нет.
Хоть бы одна рублевая бона с подписью управляющего Плеске попалась, или Тимашева, или Коншина. Один Шипов сплошной. А Иван Петрович Шипов управляющим с четырнадцатого года только был… Вот, печалька… Такие бумажки почти в каждой семье имеются. Ну не в каждой, конечно, но много их.
Как-то надо аккуратно от этих сдатчиков отбояриться. Мусор, ими принесенный, никому не интересен. Разубеждать их, что данные боны не девятнадцатого века, а банальный семнадцатый год века двадцатого, выпускавшийся в колоссальном количестве большевиками и Временным правительством, нет смысла. Там ведь написано – 1898. Значит – девятнашка.
Если уж за многие поколения в семье не разобрались, чем владеют… Это уже не лечится. Да и я – не доктор.
А тетка, еще и в лоб даст, в ярости от несбывшейся мечты реализовать за хорошие деньги раритетное наследство. Были случаи. Не со мной. Правда, мужики рассказывали.
– Извините, бонами наш магазин не торгует. На данном товаре не специализируемся. Тут огромные специальные знания нужны. А я – увы и ах. Вы на центральный рынок сходите. Там в павильончиках специалисты имеются. Оценят и выкупят достойно.
Да и правда. Альбомы с бонами у меня на виду не лежат. Не так часто их и спрашивают.
Тетка взглядом замухрышке дала понять – пакуемся и уходим.
Ни спасибо, ни до свидания. Сложили раритеты свои в газетку, повернулись и ушли. Интеллигенты все ж. Чего с мелкотой лавочной беседовать. С убогими.
Мужичонка, правда, уходя, в дверях уже – подмигнул.
Ну, вероятно, не просчитал я его до конца, не понял… Ох, и жук…
– Сергей, что это было?
Это опять космодесантник мой о себе дал знать.
– Люди заходили, Сов, с раритетами… Шиповскими.
Отработал еще день. Немного продал, по мелочи купил. Не шатко, не валко.
Домой приехал. У подъезда две старушки стоят. Беседуют. Прислушался – про Китай, про коронавирус, про круизные лайнеры, где все скоро уже заболеют и которые никуда не пускают… А может они тоже, как Сов Арт – попаданцы, эпидемией интересующиеся…
Глава 11 Воскресенье
Вышел утром покурить к подъезду – дома и на лоджии не курю, только на улице. Привык. В помещении даже не курится. Около урны маски разовые медицинские валяются и бахилы синенькие рядом с ними лежат. Кто-то от коронавируса, вероятно, спасается.
Хотя, в средствах массовой информации сообщают, что маски не особо от коронавируса и защищают, да и менять их надо через каждые два часа… Говорят, что только уже больные их должны носить, для того чтобы не распространять вокруг себя инфекцию.
За завтраком – новости. Скоро уже как у павловской собаки рефлекс выработается – что там с эпидемией происходит, какова динамика заболевших, умерших, поправившихся?
Так, за сутки в Китае от коронавируса погибли сто сорок два человека, тысяча триста двадцать три человека выздоровели и выписались из больниц. Общее количество жертв коронавируса в КНР составило одну тысячу шестьсот шестьдесят пять человек. Вылечить с момента начала эпидемии удалось девять тысяч четыреста девятнадцать человек.
По всему миру вирус обнаружен у более чем шестидесяти девяти тысяч человек. Большинство зараженных за пределами Китая к 16 февраля выявили в Японии – триста тридцать восемь…
Лайнер еще стоит у берегов Японии, выявленных заболевших на нем триста пятьдесят пять… Во покатались туристы, мир посмотрели. Не хотелось бы мне оказаться на таком лайнере, даже бесплатно…
Дальше смотрим. Так, больницы в провинции Хубей. Лечатся в этих больницах тридцать девять тысяч четыреста сорок семь пациентов, в критическом состоянии тысяча девятьсот пятьдесят семь человек… Чума двадцать первого века какая-то.
В России все хорошо и прекрасно. Что и радует.
Паника на Гавайях…
Всемирная Организация Здравоохранения затрудняется с оценкой дальнейшего развития эпидемии…
За сутки в Китае выявлено две тысячи девять новых заболевших… Ну, это уже не как несколько дней назад, когда сразу по пятнадцать тысяч выявляли… Динамика положительная… Не даром такие меры принимают. Молодцы китайцы.
Первый в Африке пациент с коронавирусом оказался гражданином КНР…
Китай вводит смертную казнь за сокрытие симптомов коронавируса…
Запрет властей Китая пользоваться общественным транспортом людям с кашлем и температурой… А что, очень правильный запрет, у нас тоже такой надо ввести. Весьма полезно будет.
Власти США распорядились подготовить армию к пандемии короновируса…
Ну вот, пока завтракал, все новости про коронавирус узнал.
Снова пошел покурить. Воскресенье сегодня – лавка моя на клюшке. Смотрю – мужик из соседнего подъезда бежит, в обеих руках пластиковые мешки с чем-то легким. Мешки большие, а тащит без труда, даже не запыхался.
