Приглядимся всего к одной сценке из нескончаемого и нудного спектакля антиленинианы, поставленного на средства госбюджета и со времён перестройки идущего на подмостках российского политического театра без антракта.
Историки В. В. Корнеев и Я. В. Козлов не так давно откликнулись на две бесстыжие публикации в «Российской газете». Там были помещены статьи с просто-таки кричащими названиями: «Революция из пробирки. Можно ли за деньги устроить переворот?», «Деньги на колыбель революции. Почему у Ленина получился переворот?». В очередной раз на большевистского вождя вылили ушат грязи. (Справка для тех, кто не читает это издание, ничего, кстати, не теряя: оно есть официальный печатный орган правительства РФ.) Содержания порочащих Ленина статей я приводить и не подумаю. Затрону лишь их основной посыл.
Автор Елена Новосёлова спустила на Ленина зубастого, как она посчитала, полкана – директора Российского государственного архива социально-политической истории Андрея Сорокина. Следовало ожидать, что он зарекомендовал себя как дока в этой области историографии. Но Корнеев и Козлов выяснили, что любознательный читатель не найдёт ни монографии, ни статьи, ни крохотной заметки г-на Сорокина на тему «большевики и немецкие деньги». Поэтому внимательное ознакомление с его ответами на вопросы в главной государственной газете страны производило удручающее впечатление убогостью доказательной базы антиленинских обвинений.
Понимаю, что в наше время хронического антиисторизма работать в РГАСПИ, в других сходных заведениях, тем более руководить ими, подразумевает умение ловчить и маневрировать, настораживать уши и держать нос по ветру. Однако учёный-историк тем и отличается от газетчика, что не роет копытом землю, а кропотливо роется в архивах. Роется без пугливой оглядки на политическую суматоху, на стандарты и клише, установленные свыше для оболганного советизма и коммунизма. Я рисую образ вовсе не идеального, но ДОБРОСОВЕСТНОГО исследователя. Передёрнуть и подтасовать, подогнать и подковать, перекроить и переклеить – эти и прочие манипуляции с данными, содержащимися в документах, кои хранятся в почтенном научном учреждении, делают из него нечто среднее между шулерским казино и жульнической обувной мастерской. Прискорбно, когда учёный превращается в картёжника либо сапожника, неважно по собственной воле или вынужденно.
Новосёлова написала, словно слезу уронила: «Директор РГАСПИ Андрей Сорокин с осторожностью перелистывает проложенные папиросной бумагой, пожелтевшие и потерявшие уголки листочки машинописного и рукописного текста». То, что в них не оказалось ни единого правдивого документа, подтверждающего лихой заголовок статьи, журналистку не смутило. Истрёпанность архивных бумаг тоже стерпеть можно. Но что делать с отдающей желтизной «Российской газетой» и с некоторыми потерявшими совесть её авторами?
…Однако мы слишком отвлеклись и забежали несколько вперёд. Вернёмся к нашим баранам, в каковом качестве сейчас предстанут даже неудобно сказать, кто.
Если Россию пытались поделить на мелкие поместья с германскими, английскими, американскими, японскими управляющими, то чем хуже остальных претендентов были евреи? Благо в рядах социал-демократии их хватало. Или дело в том, что сионские мудрецы опростоволосились, когда поставили не на большевистскую, а на меньшевистскую лошадь?
«Не верю!» – это не Станиславский реагирует, это каждый нормальный еврей раздражается.
Предположение относительно роли меньшевиков и других липовых социалистов тянет на рабочую гипотезу о военно-политическом тотализаторе. Но относительно большевиков…
Объективность требует признания святости и величия бурного потока Октябрьской революции и одновременно – наличия малоприятной пены, всплывавшей в её отстойниках. Это элементарно. Это повод не для злопыхательства, а для извлечения уроков, накапливания опыта. Зацикливаться на, цитирую, «засилье жидов во властных структурах совдепии» – значит не видеть ничего больше, дальше. Ведь эти проныры всегда орудуют по обе стороны любой линии любого раздела.
Царское окружение заботливо окучивалось и унавоживалось международными еврейскими банкирами. В мутных околоцарских водах Сион удил и ловил одну золотую рыбку за другой. Из какой табакерки выскочил Распутин? Из сионской. Кто славно попользовался им, подведя 300-летний Дом Романовых к последней черте? Сионисты. Этот и множество других подобных фактов тихо и пугливо переживают русские монархисты, возмущающиеся численностью еврейской прослойки среди руководства большевиков до крика и нервных срывов. Доскональным анализом причин и обстоятельств действительно повышенного процента евреев среди наркомов, других руководителей института комиссаров в первые годы советской власти (более 30 %, хотя в партии их было менее 10 %) здесь не пахнет. В ходу на сей счёт одни надтреснутые колокольчики-побрехушки.
Ими трясут те, кто усердно занимается преданиями, обшаривает картотеки и изучает генеалогию семьи Ульяновых на предмет наличия обрезанных предков. От них не отстают те, кто с горячей многозначительностью уверяет нас, что фамилию Джугашвили носили «урия» – грузинские евреи. Этническая чистота штука, может быть, и небесполезная. Однако её добровольные поборники – сыщики-дилетанты поднадоели, и вызывает скорее сожаление, нежели иные эмоции. Они путаются под ногами и путают всех подряд, включая самих себя. Эту бы энергию да на стоящие дела направить!
Вкратце скажем. Обыватели, карьеристы, шкурники любой национальности любят победителей особой любовью, от которой иногда трудно отбиться. О наплыве небольшевистского еврейства в легендарную победившую партию знают все, о её сопротивлении этому – немногие, хотя на указанную тему можно и нужно написать поучительную книжку. Вместо этого публикуется, например, список членов советского правительства и произвольно ставится пометка «еврей» против всех имён. Без разбору. Потому, как станут дёргаться (не покойные коммунисты, естественно, а сегодняшние), так мы им всем черепа измерять начнём, прежде чем посшибаем – предупреждают блюстители расовой гигиены (тоже, естественно, не покойные нацисты, а сегодняшние).
Монархистам и другим завсегдатаям царелюбивых тусовок нервничать бы по другому поводу. Для них совершенно убийственным должно быть то, что последние царь и царица, по линии своей германско-английско-датской королевской родни сами были, как выражается сия публика, «с прожидью». Что касается наличия русской крови во всех поздних представителях царской фамилии, то её хоть в микроскоп, хоть в телескоп ищи – не найдёшь. В их жилах текла в основном кровь немецкая, разбавленная, как уже сказано, еврейской. (Азохен вэй, вельможные бояре!)
В 1917 г., возвращаясь из Америки в Россию, Троцкий вёз с собой не только заграничное барахло и пухлые пачки валюты, но и отборных иудеев, «косивших» под революционеров. Они, прибывая большими и малыми группами, внедрялись в аппарат партсовучреждений, расставлялись на командных постах в Красной Армии. Приноравливались, подкапывались, обзаводились. Следили, вовлекали, куролесили.
Могло в самом деле показаться, что у красных они имели для себя режим наибольшего благоприятствования. А как насчёт евреев, которые кишмя кишели в марионеточных националистических правительствах, как грибы выраставших на территориях, не подчинявшихся молодой Советской России? И с чего вдруг крупный частный бизнес на тех территориях опять-таки был в еврейских руках?
Почему в составе войск сибирского атамана Гришки Семёнова в 1918 году был сформирован добровольческий еврейский пехотный полк? Почему евреи воевали на Дону в казачьем отряде есаула Васьки Чернецова? Почему особенно много их было в пресловутом студенческом батальоне деникинской Добровольческой армии. Почему с войсками интервентов в Мурманске высадилась и сражалась против большевиков британская пехотная бригада, состоявшая из первосортных иудеев-контрреволюционеров?
Вообще-то, заветная цель по обе стороны фронта у этой специфической публики была одна: найти и воспользоваться возможностью установить, сохранить, приумножить свою безоговорочную финансовую силу, подкрепив её столь же безоговорочной политической властью. Добавлю только, что они не были одиноки в этих человеческих одержимостях. Кого удивишь страстью к мировому господству, которая обуяла не одно поколение сребролюбивых и златолюбивых владык с тех пор, как на свете появились деньги, классы, государства?
