– Как долго вы находились в бункере?
– С 16 апреля, господин майор. Ваши войска начинали штурм Зееловских высот, требовалась тщательная обработка данных, поступающих от разведывательной агентуры.
– Куда вас отправили вчера?
– Герр Кампф не был уверен, что секретное донесение дошло до штаба подразделения майора Краубе. Мы не получили подтверждения. Телефонная связь с пехотной частью тоже отсутствовала. Это было странно. В районе, где дислоцировано формирование Краубе, боевые действия пока не велись. Кампфу требовалось подтверждение, и он послал меня. Транспорта не было, я отправился пешком. Часть пути преодолел на городском автобусе – как ни странно, общественный транспорт кое-где ходил. Но за Ангельтплац все стало плохо, там работала ваша артиллерия. Мне помогли парни из саперной роты – оставшуюся часть пути я прошел по техническому тоннелю метро…
– Полагаю, до Краубе вы так и не добрались?
– Вынужден вас огорчить – добрался. Я испытывал сильные противоречия и все же дошел до позиций полка. Не буду оправдываться, это был мой долг. Штандартенфюрер Кампф опасался не зря: в радиоузел попал артиллерийский снаряд, телефонная связь оказалась нарушена, и ее еще не восстановили. Начальник штаба полка принял мое послание, сказал, что свяжется со специальным подразделением СС. Из соседнего подразделения, занявшего квартал Люфтемайне, я дозвонился до бункера, передал рапорт штандартенфюреру. Кампф поблагодарил за работу, приказал немедленно возвращаться. И уже на обратном пути, когда неподалеку взорвался снаряд, меня засыпало землей и завалило камнями, я получил контузию…
– К вам явился Бог, – усмехнулся Андрей, – и произошла переоценка ценностей.
– Не понимаю, почему вы иронизируете. Я до последнего пытался выполнять свой офицерский долг, как бы мне ни претила эта работа… В районе Рейкштрассе я видел, как на восток гонят колонну фольксштурм. Это вчерашние обыватели, заводские рабочие, многих берут в ополчение, не спрашивая их согласия. Подразделением командовал эсэсовский офицер. При нем были два унтершарфюрера. Двое мальчишек – какие-то бывшие подмастерья, кинулись в развалины, бросив оружие. Им не хотелось воевать. Унтер подстрелил одного, когда тот прыгал по руинам. Второй запнулся, лежал, плакал. К нему подошел офицер и выстрелил в голову из «парабеллума»… Это наши граждане, вчерашние школьники, как он мог? Эти люди – звери, они не имеют права существовать… Я дождался, пока уйдет колонна, стал выбираться из города в восточном направлении… Теперь я все решил твердо…
– Вы странный человек, Людвиг, даже с учетом ваших душевных метаний. Создаете сложности, донося до Краубе распоряжение вашего шефа, а потом бежите к нам, чтобы все исправить. Ладно, не будем разбираться, что происходило в вашей голове. С семьей вы, значит, не виделись?
– Виделся, – вздохнул Крейцер. – Деревня Ланкендорф – на юго-западе от Ханнесбурга. Там нет войск. Местность открытая, насквозь простреливается. Я прошел перелесками, встретился с семьей… Они испуганы, сидят в подвале, но все живы. Каюсь, была мысль остаться дома, выдать себя за кого-то другого… Но это глупо: долго не продержаться, меня бы сдали соседи. А бежать с семьей мне некуда, к тому же мой тесть Густав болен… Я принял решение. Габриэлла с Барбарой плакали, просили никуда не ходить, но я это сделал. Я могу оказать вам содействие, господин майор, пусть мои знания и не так обширны, но с одним условием – моя семья не должна пострадать.
– Вы повторяетесь, Людвиг. Мы поняли и дали вам гарантии. Будет плодотворное сотрудничество – все останутся довольны и даже счастливы. Компенсирует помощь ваши прегрешения – останетесь на свободе и вы. Слово советского офицера, имеющего полномочия. Что вам известно о бункере и населяющих его существах?
– Мои познания вас не впечатлят… Уверен, ваша разведка работает даже в Берлине и руководство обо всем знает… Гитлер переселился в бункер 15 января. Тогда здание Имперской канцелярии еще не было полностью разрушено. До марта он его иногда покидал, совершал поездки по делам. С 15 марта, когда приблизились ваши войска, он перестал покидать подземелье. Вышел только однажды, 20 апреля, в свой день рождения, когда награждал членов Гитлерюгенд, подбивших много танков. И снова отправил их на фронт… В тот же день он блуждал по развалинам канцелярии в сопровождении своего шеф-адъютанта обергруппенфюрера Юлиуса Шауба и личного адъютанта Отто Гюнше. Вокруг него вертелись фотографы, кинооператор… Я видел его только два раза, и то мельком. Фюрер замкнут, подавлен, мало с кем общается, превратился в серое привидение, но еще не потерял надежду. Бункер расположен в саду канцелярии, в 120 метрах к северо-востоку от здания. Имеет два выхода – один в сад, другой ведет под землей в канцелярию. Это двухуровневый подземный комплекс, в нем больше двадцати помещений, включая конференц-зал. Все оборудовано по последнему слову техники, есть все удобства. Внутри – помещения оперативного штаба, большой радиоузел. Над головой – пять метров железобетона, хорошая система вентиляции, обогрев, водопровод. Бункер тщательно охраняется подразделением личной охраны фюрера. Из объекта осуществляется связь со всеми войсками в Берлине и за его пределами, там сидят партийные бонзы, высокопоставленные чины СС…
– То есть Гитлер из бункера никуда не выходит? – уточнил Андрей.
– Абсолютно. Об этом мне рассказал по секрету герр Кампф. А теперь уж точно не выйдет. Несколько раз ему предлагали бежать из Берлина, перебраться в другую страну, но фюрер постоянно отказывается, цепляется за последнюю надежду. Сейчас у него очередная идея фикс – все надежды устремлены на 12-ю армию генерала Венка, стоящую на Западном фронте у Эльбы. Возможно, уже завтра поступит приказ о вводе армии в Берлин. И если это произойдет, то вам придется трудно… Но мой шеф, герр Кампф, убежден, что Венк на Берлин не пойдет, поскольку уверен, что это дорога в западню и за несколько дней он просто потеряет все свои войска.
– Что же, по мнению Кампфа, предпримет Венк?
– Обойдет Берлин с юга и отправится на соединение с окруженной армией генерала Буссе, после чего вернется с ней к Эльбе. Подобные идеи генерал Венк уже высказывал. Его не волнует Берлин и страдающий в бункере фюрер. Но это только предположение. Что произойдет на самом деле, никому не известно. В бункере царит уныние. Наиболее хладнокровные офицеры и генералы продолжают выполнять свои обязанности, остальные пребывают в депрессии, их поведение уже никого не волнует. Несколько человек покончили жизнь самоубийством. Процветает алкоголизм, приводят проституток, которые потом жалуются, что у этих пропитых и подавленных господ ничего не получается…
– Бражничают, черти… – еле слышно проворчал Шашкевич.
– Кто из заправил Третьего рейха находится в бункере?
– Трудный вопрос, господин майор… Большинство не привязано к бункеру, могут отлучаться, потом возвращаются… Я работал на верхнем уровне, там же и спал в специально отведенном закутке, видел немногое… В бункере точно проживают фюрер со своей любовницей – у них комната со всеми удобствами. Почти постоянно присутствует министр пропаганды Геббельс – там же проживают его супруга Магда и все их маленькие дети. Я не уверен, сколько их, но много, пятеро или шестеро… Магда – видная привлекательная женщина, но сейчас похожа на привидение в длинном платье. Если столкнешься с ней на лестнице ночью, испугаешься… Геббельс редко покидает бункер. Другие обитатели: рейхсляйтер Борман – личный секретарь и ближайший советник фюрера, Генрих Мюллер – глава Четвертого управления РСХА, иначе говоря, гестапо… В бункер часто приезжает генерал пехоты Вейдлинг, командующий берлинским гарнизоном, генералы Кейтель, Штумпф… 20 апреля, в день рождения фюрера, генерал СС Монке заявил, что оборона правительственного квартала как никогда крепка, и было проведено торжество. Прибыли важные персоны. Помимо упомянутых явились Шпеер, рейхсфюрер СС Гиммлер, Герман Геринг, министр иностранных дел Риббентроп… Но большинство из этих людей не задержались. Геринг за последующие три дня успел провиниться перед фюрером. Я слышал, что готовится приказ об объявлении Геринга предателем рейха, лишении звания и государственных наград…
