- Нет. Как была бы я рада слушать это раньше, но теперь. Ты не будешь счастлив там, в нашем доме. В этом мире. Мы должны уйти. Вместе.
- Вместе? – Брайан испуганно взглянул на мерцающий портал. – Айоко, дай мне шанс. Просто поверь мне, пожалуйста. Нам всего лишь надо найти парк развлечений…
- О чём ты говоришь, Брайан? – нахмурилась Айоко и попыталась отодвинуться от него, подозревая, что муж мог тронуться умом от всех этих жизней. – Причём тут парк развлечений?
- Крошка, этот мир… Он… Он не наст…
- Ты идёшь со мной? – резко перебила его жена, а по полу прокатилась небольшая вибрация. – Портал долго не будет открыт.
Брайан нервно сжал её хрупкие плечи, он дышал рвано, заполошно. Его взгляд, устремлённый на голубой овал, зависший над полом, стал загнанным, как у раненной лисицы.
- Хорошо. – уронив голову на грудь, сдался он. – Хорошо, Айоко. Давай сделаем это. Вместе.
С этими словами он крепко перехватил кисть супруги и судорожно выдохнул.
- Почему ты так волнуешься, милый? – прильнула к нему Айоко. – Ты же столько раз это делал?
Ответа она не услышала.
Взявшись за руки, они шагнули в портал…
-1-
Дневной свет был тусклым и мутным, однако Брайан не включал искусственное освещение, предпочитая находиться в некоем небытии.
В дверь постучались, и мужчина устало откинулся на спинку стула, поворачивая голову в сторону входящего.
Николя поднял уголки губ вверх и глазами указал на 2 чашки кофейного напитка в своих руках.
Брайан с тяжёлым вздохом из-за протеста затёкших мышц поднялся с места и взял одну чашку себе, кивнув с благодарностью.
Молча, они присели около больничной койки, на которой лежала молодая женщина, опутанная датчиками и системой искусственного дыхания. Вокруг койки в воздухе парили роботы-датчики, следящие за состоянием погружённой в кому пациентки.
- Поверить не могу, - хмыкнул в кружку Брайан, не глядя на собеседника.
- До последнего клиента, - пожал плечами Николя.
В огромном здании, некогда принадлежавшем корпорации Перемещение, теперь осталось лишь не больше десятка сотрудников, включая главу.
После решения суда по иску Брайана против Перемещения из-за состояния, в котором находилась его жена, корпорация обанкротилась. Новые клиенты, даже готовые написать отказ от претензий, не принимались. Николя сдался.
Сейчас, сидя с Брайаном практически бок о бок, он вспомнил, как полгода назад этот человек был готов убить его. Однако время идёт, всё меняется, они можно сказать почти друзья.
Каждый день муж Айоко приходит сюда, сидит рядом с женой, разговаривает, смотрит с бесчувственным телом фильмы, читает ей новости и анекдоты в надежде, что разум женщины найдёт выход из лабиринта собственного ада. Но в последнее время он всё больше стал молчать.
Николя помнит тот осенний день, когда Брайан открылся ему. Впервые с момента их первого разговора о невероятном сбое, непостижимой ситуации, которую невозможно было предугадать. Такого не было ещё никогда.
Айоко добровольно застряла в своих мирах, создавая снова и снова новые версии себя и миров собственных страданий. Ни одна система, ни одно лекарство не могло её вывести из этой странной комы.
Глава корпорации также не мог дать гарантий, что женщина очнётся хотя бы с минимально повреждённым сознанием. Неоднократно поднимался вопрос об отключении Айоко от систем жизнеобеспечения. По сути она превратилась в овощ, чьи мышцы и органы поддерживались только с помощью уникальных разработок корпорации.
Брайан не соглашался.
Николя никак не мог понять и принять это решение. Снова и снова он приводил аргументы и даже цитировал учёных и духовных лидеров. Женщину нужно отпустить.
Однако по той же самой причине, по которой Айоко застряла в созданной ею Вселенной с миллионами параллельных миров, её муж отказывался отключать жизнеобеспечение.
Чувство вины.
Оно связывало и разъедало их обоих до костей, дотягиваясь до атомов их тел, до минимальных электрических импульсов между нейронами.
Николя никогда бы не решился не то что на вторжение в разум Айоко, а даже на одно такое предложение, не узнав их семейной драмы.
Они действительно пришли в Перемещение, чтобы встряхнуть их отношения. Процедура была опробована и выверена до мелочей, она не давала сбоев. Ни один клиент не уходил недовольным. И ни один клиент не оказывался в коме после очередного сеанса.
Ни Николя, ни сотрудники корпорации не могли дать этому резонансному случаю объяснение. После того, как Брайан благополучно завершил свой сеанс - то есть прожил выдуманную жизнь в выдуманном мире – он узнал о состоянии Айоко.
Самым простым решением тогда и всё ещё казалось отключение её от системы. Однако Брайан был упрям. Он сначала запретил это делать, а потом и вовсе поднял шумиху в обществе, подав иск на корпорацию Перемещение. Выиграл. Айоко признали имеющей право на надежду, нельзя было её отключать до разрешения Брайана, которое мужчина не был намерен давать ни в коем случае.
Николя никак не мог разгадать этот странный лихорадочный блеск в его глазах и неуместную резкость в обращении уже после суда. Словно мужчина спорил сам с собой, обрубая собственные мысли о поражении.
Тогда глава корпорации и начал приходить в палату, внутренне подбираясь каждый раз, ожидая вспышки агрессии от бывшего клиента. Мало-помалу мужчины нашли общий язык. Брайан был настолько одинок в своём решении, в которое не верил он сам – это стало очень заметно в последние дни – и поэтому остро нуждался в человеческом общении.
Ему было сложно решиться на откровенность, и всё же он пересилил себя, смирившись и уже ожидая визита Николя каждый день.
-Вы же знаете, почему мы пришли сюда. – унылым голосом начал Брайан, сжав в руках чашку с чаем. Николя кивнул. – Дело в том, что… Айоко… Она изменила мне с нашим соседом, пока я был на очередном сеансе. Это было всего единожды, и я понимаю…Теперь понимаю, что она отчаялась. Я снова пошёл сюда, без неё, и был тут долго. Я хотел… Хотел, как и все, избежать проблем и разговоров о нас, наших отношениях, ребёнке. Она так хотела малыша… Я хотел оставаться в том моменте, хотел, чтобы было всегда хорошо и просто. И я сбежал.
- Вы злились, когда узнали?
- Сначала – нет. Я был в шоке, потому что всё осложнилось ещё больше, а я хотел прежней простоты и лёгкости между нами. Она сама призналась. Очень много плакала, царапая свои руки и дрожа всем телом. Словно не могла поверить в то, что она сделала. Мне было невыносимо видеть её такой. Но ещё сложнее было принять, что её касался другой мужчина, трогал и заставлял стонать. Сейчас я понимаю: я был не вправе ругать свою жену. Я отвергал её снова и снова, не физически, но мысленно. Уже позже гнев накрыл меня. Накричал на неё, чуть не ударил, ушёл из дома, не в силах находиться рядом с ней. Даже дышать одним воздухом с ней мне было противно. «Убирайся к своему любовнику!» - заорал я тогда, хлопая дверью. Айоко всё плакала и плакала, согласно качая головой, она шептала извинения и постоянно повторяла, как она виновата. Я не придал этому значения. Два дня меня не было дома. Когда же я вернулся, приняв решение развестись, то она уже была в Перемещении. И уже она сбежала от меня…
- Брайан, система сочла её состояние на волнение перед сеансом и поэтому пропустила. Наша проверка всегда на высшем уровне. При наличии диагноза психического заболевания – нами выявленного или поставленного давно – мы не допускаем человека к сеансу. Но и представить себе не могли, что чувство вины и острое желание всё забыть, могут быть настолько сильны и приведут к намерению клиента, простите, Айоко, - исправился Николя, увидев метнувшийся на него острый взгляд, - остаться в своих грёзах навсегда.
- Она вернётся. Она не навсегда ушла от меня. – упрямо поджал губы муж Айоко.
- Возможно, Брайан, возможно, вернётся, - безжалостно, мягким тоном поправил его Николя. – И мы по-прежнему не можем ручаться за сохранность её разума. Вы готовы принять её, если до конца своих дней она будет безумна? Или вы ждёте её возвращения, чтобы развестись? Вы можете это сделать сейчас, суд расторгнет ваш брак, учитывая её состояние и наш прогноз. Я выступлю свидетелем и скажу всю правду, которую излагаю сейчас Вам.
