Кира открыла глаза и уставилась в потолок. Белый. Пустой. Только скользят еле заметные огни от машин с далёкой автострады.

Опять проснулась. И вроде причины нет – кошмары не снились. Приятного тоже ничего не было: пустой сон, как яма. И вроде устала, целый день пролетел за работой, даже не всё запланированное успела сделать. И уснула, стоило упасть головой на подушку. Но вот те на: снова проснулась.

Кира повернула голову. На соседней кровати крепко спала Вафля. Комнаты в общежитии АМКи (Академии межпланетных корпораций) были рассчитаны на троих человек, но Кира проживала с Вафлей вдвоём. Слишком малым был набор. Вернее, малым был набор тех, кто живёт в общежитиях, потому что большинство учащихся были детьми корпоративных кланов и, соответственно, проживали в корпоративных апартаментах.

Кира уставилась в потолок и задумалась. Что не так? Ей что-то не даёт покоя, это очевидно, иначе она спала бы, как сурок. Но нет же, сон улетучился и теперь ни туда, ни сюда! Если лежать и терпеливо ждать, когда снова заснёшь, это произойдёт лишь на рассвете, там уже и подъём не за горами. И будешь весь день ползать уставшая, словно сонная муха. А если встать и заняться чем-нибудь, то Вафлю разбудишь. Её тоже жалко – она не виновата, что у соседки бессонница.

Валерьянки бы принять, да закончилась. Просто невезуха какая-то.

Кира терпеливо пялилась в потолок. Причина. В чём причина? Отчего сон сбежал? Неужели что-то произошло – что-то, оставшееся без внимания, но засевшее в подсознании? Да-да, такое бывает, только на прошлой неделе на лекции по психологии рассказывали. Бывает!

Но что?

Пришлось терпеливо вспоминать прошедший день. Утром, как обычно, проснулись, выпили чаю с бутербродами, потому что в столовую лень тащиться – там на завтрак всё равно только каша. Та самая, жутко полезная, витаминизированная, ароматизированная, но совершенно несъедобная.

Выпили чаю и отправились на занятия.

Студенческий мир полнился слухами. Купили новую гоночную космояхту Ахлейну Баргину, сыну какого-то загадочного шейха, проживающего на тщательно охраняемых тропических островах. Сам Ахлейн, однако, имел совершенно славянскую внешность и говорил по-русски чисто, без акцента. Поговаривали, его мать стала то ли пятой, то ли пятидесятой женой, но в браке прожила всего полгода, а после сбежала и вернулась домой, в Россию. И сына воспитывала сама. Однако по непонятной причине из всех своих многочисленных детей шейх безумно любил именно Ахлейна, то и дело осыпая отпрыска царскими подарками. Ничего принципиально нового в этом не было, так что яхту обсуждали довольно вяло.

Куда тщательнее муссировали новость о том, что расстались Снежная Дева и Чёрный Огонь. Это, конечно, не официальные имена – так их прозвала женская часть студентов. Конечно же, зваться Снежной Девой не так смешно, как зваться Киркой или Вафлей, но тут ничего не поделаешь. Снежная Дева – она действительно была такая: белокожая блондинка с белоснежными локонами до поясницы, с точёным личиком и ярко-голубыми глазами. Платья у неё всегда были приталенными, в пол, а осанка словно у лебедя.

Ну, и Чёрный Огонь тоже соответствовал своему прозвищу. Брюнет с диким взглядом, который, казалось, воспламенял всё своей харизмой, всегда в чёрном и с той самой хулиганской кривизной рта, которая не даёт покоя юным мечтательницам о великой и вечной любви.

Никто не удивился, когда эти двое начали встречаться – казалось, это само собой разумеется. Но вот что они расстались, причём с каким-то скандалом, который всё же удалось замять, и кроме того, что скандал был, никаких подробностей не всплыло – это повергло всех в шок. Кого-то в простой шок, а кого-то – в приятный, предвкушающий.

Но нет, Кира не стала бы просыпаться среди ночи из-за расставания какой-то малознакомой пары. Поклонницей Чёрного Огня она не была. В великую любовь не верила.

Что ещё?

Шпрота поймали в состоянии наркотического опьянения. Обычно, несмотря на всю свою безбашенность, тот был умнее. Но это тоже не новость. Штраф, административная работа – даже из АМКи не выставили, как в прошлый раз. Тогда выставили на целых две недели – и снова приняли.

Так что ещё?

Может, самое очевидное: конец учебного года и обещанное путешествие в открытый космос всем студентам, получившим высокие баллы? Поездка с заходом на планету-курорт и просмотром наимоднейших мест сезона: самой маленькой из известных Чёрных дыр и космического завихрения Лиловое колесо?

Да, это оно!

Кира вздохнула и улыбнулась. Мечта… Увидеть то, за что остальные платят безумные деньги. Все уникальные места обжитого сектора вселенной. Забесплатно! А может, даже заглянуть чуть дальше, за её край.

Если она попадёт в число счастливчиков.

Вот что не давало спать! Возможность упустить редкий шанс.

Кира сделала себе внушение.

Она попадёт! Попадёт, конечно – не зря же они с Вафлей просиживали все вечера за обучением. Не зря же обладали набором личных данных, который позволил поступить на бюджет в саму АМКу! Место, где владельцы корпораций обучали своих детишек! Да тут конкурс на место был такой, что нолей не сосчитать! Поступить в АМКу на бюджетное место – вот это сложно, почти на грани реальности. Но не для Киры, нет. А тут… просто побольше учебных баллов набрать.

Она пройдёт!

Стены каюты задрожали. Тряска была такой сильной, словно по коридору скакал табун лошадей. Кира вскочила на кровати, тараща глаза. Что? Где? Зачем?

А, точно, утро началось. Фу-х. И чего подорвалась? Не впервые такое происходит – наоборот, каждое утро, как по часам. Ровно в семь пятнадцать курсанты бегут на построение у спортзала, отчего все окрестные каюты на некоторое время превращаются в молотилки.

– Опять этот грохот! – простонала Вафля, прикладывая к лицу подушку. Однако подушки тут были слишком тонкими, чтобы достойно справляться с глушением посторонних звуков. – Хоть бы они там все… не знаю, что. Заболели одновременно.

– Все две дюжины? – проблеяла Оленька Ни-о-чём. – Маловероятно. Тем более полётная Инструкция данного класса кораблей гласит, что при заражении трёх процентов пассажиров одновременно полёт прекращается с возвращением на ближайшую оборудованную больничными изоляторами базу для установления источника заразы. На карантин хочешь?

Кира еле сдержала раздражение. Оленька Ни-о-чём не отличалась ни умом, ни внешними данными, но память у неё была такой цепкой, а голос таким нудным, что хоть вешайся!

– Замолчи, и без тебя тошно! – сказала Вафля. Она сидела растрёпанная, похожая на злого медвежонка, которого вытолкали из родной берлоги.

И только Анита сообразила, что всё равно пора вставать – поднялась и побежала в санузел, пока никто другой не занял.

Пытаться повторно заснуть никто даже не пытался: с восьми подавали завтрак, и если его пропустишь, будешь до обеда ходить голодным. Это тебе не родное общежитие, где в комнате припрятаны печенье и сухарики, а доставка заказанной еды отнимает максимум полчаса. Нет, в полётах никакой еды нигде, кроме как в столовой, получить было невозможно. На борт при посадке запрещалось проносить всё, что так или иначе съедобно, включая растения. И хотя Кире и Вафле и в голову бы не пришло тащить в полёт свой комнатный фикус, но вздумай они это сделать, всё равно бы их остановили на стадии проверки, фикус отобрали и выбросили бы.

Завтрак пропускать нельзя!

Аниту пришлось выгонять из санузла через полчаса, потому что самой подумать о других ей бы и в голову не пришло. Кира, Вафля и Оленька Ни-о-чём управились в общей сложности за десять минут.

Их поселили вчетвером, потому что они были единственными девушками-бюджетницами, которые по итогам года получили право путешествовать под крылом АМКи. Молодых людей – бюджетников оказалось всего трое, они тоже жили вместе. А остальные доплатили за удобства и жили в отдельных каютах. Вообще-то Кира считала, что одной жутко скучно, лучше уж в компании, ну да каждый сам себе судья и палач.