Я решила вести свой дневник, ну не могу я тут пока ни с кем быть полностью откровенной. Даже с теми, к кому привыкала и полюбила как родных. Паспорта у меня по-прежнему пока нет, хотя по справкам из больницы и милиции, прописали меня к тёте Поле без скрипа. Так что пойти учиться я в этом году даже на вечерние курсы подготовки к вступительным экзаменам, пока не выйдет. Тут мне заикнулись, что мол для восстановления аттестата можно пойти и запросто пересдать экзамены за последний класс, но посмотрела я на эти их учебники и прочие дисциплины и решила не высовываться, а то ещё чего доброго ляпну перл из нашего времени, да хоть по той же литературе, и на меня враз посмотрят косо. Дневник свой я прячу в щель между потолком и печкой, а то тётя Поля изредка заходит ко мне и подправляет мою уборку, но вверх не лезет. Так и живу.

Теперь дневник, о другом. Странно, но люди тут другие. Ну не такие, как в моём 2017-м году. Если ссорятся так с шумом, криком и даже мордобоем до кровушки. А если делают добро, то не оглядываясь. А какая молодёжь! У неё мысли и стремления совсем другие, дела  и заботы о своей стране.  Мне тут нравится, жизнь другая, чувства откровеннее. Дневник, ты удивишься. Но я уже несколько раз вне завода сталкивалась с нашим участковым, и по-моему … он на меня смотрит вовсе не как на подопечную … взгляд у него особый стал. Может, я ему нравлюсь? А вдруг? Господи, какая же я дура, тут же о другом думать надо. О танках. Эта их новинка Т – 34, он же у них постоянно ломается. Пока они его ещё доведут до серии, может прямо так и клепать станут? У него трансмиссию надо делать совсем другой, как говорил папин друг дядя Саша, она по первости очень уж жесткая была. Но все кругом думают только как сделать танк проще и не представляют себя танкистом со сломанным танком посреди поля боя…. .»

В первый отдел.

Докладная на секретаршу инженера Почкина П.П.  Найдёнову Ирину.

Вчера 2-го сентября на утренней разнарядке я стал свидетелем спора  секретарши Ирины  Найдёновой с двумя нашими инженерами по производству по линии сборки выпуска образца танка Д- 45\1. Если дословно, то примерно так звучали высказанные ею фразы:

«Товарищи, дорогие мои, ну сколько можно наступать на одни и те же грабли.  Коробка передач явно изначально вышла неудачной. Чтобы мехводу переключить скорость, чаще нужна сила медведя. Из-за неверно скомпонованного привода с коробки передач на рычаг скоростей, идут и частые ошибки при переключении!  В результате мотор танка от рывка просто глохнет. Да и сама она, не может уравновесить и нормально, главное плавно передать такую разницу в крутящих моментах на трансмиссию. Не может! Её нужно срочно перепроектировать, а число скоростей менять. Даже если при этом придётся изменить всю её конструкцию. Это уже не просто недоделка, а ошибка ещё при проектировании. Сколько танк потеряет времени, пока мотор удастся снова завести? А если такое будет в бою? Его же просто подобьют. И вы как инженеры должны поставить этот вопрос перед дирекцией и начальником производства.»

Считаю такие выражения критики недопустимыми, пораженческими, враждебными и просто поклёпом. Советскому человеку не может не нравиться уже принятый к выпуску танк, придуманный гением советских конструкторов. Если пойти у данной особы на поводу, то возможно придётся надолго останавливать выпуск танка так нужного советской армии на долгое время.

Кладовщик цеха сборки Добролишев А.А.

Глава 8.

- Товарищ капитан разрешите войти?

- А то ты Илья. Проходи, присядь пока, а я сейчас досмотрю эти бумаги и мы поговорим, - капитан Васин подписал последний прочитанный лист, убрал его в папку и закинув ту в сейф за спинкой стула, повернулся к подчиненному.

- Ну, что у тебя случилось в девять утра в пятницу, от чего ты младший лейтенант такой запыхавшийся и сильно взволнованный прибежал к своему занятому начальнику? Не томи, расскажи.

- Товарищ капитан, какие тут шутки. Вот! На нашу «Еву» опять докладная поступила в первый отдел завода.

- Оп-па, однако, это уже однако четвёртая бумага на неё. Первые были анонимками, а эта даже с подписью.  Вот ведь какая настойчивая девушка. И не сдержанная в выражениях. Даже ругается порой. Критикует любого, не смотря на чины и должности.  Слишком открыто и честно в разговорах говорит о недостатках продукции. Вот подумай Илья, будь ты скрытым врагом, который заметил у противника промашки и ляпы, стал бы ты о них заявлять? Тем более бороться за улучшение вооружения у врага? Особенно такого оружия как танки?

- Конечно же нет, наоборот всеми способами бы стал отвлекать внимание на другие менее важные его проколы.

- Вот и я так думаю. А для гарантии, давай-ка переодевайся снова в участкового, и пока наша девочка на работе работает, сделай  ка ты тщательный осмотр её комнаты. Понимаю её горячность, и верить ей хочу, но хочу также и её загадку разрешить, что именно в ней есть такого особого. Мне нужна уверенность. Так что бумагу сюда, а сам …

На следующий день перед капитаном, после ухода Ирины на работу на его столе лежали шесть ученических тетрадочек под номерами от одного до шести.

Пока капитан Васин читал, на стуле перед его столом сидел младший лейтенант Илья Суткин и в волнении крутил руках красно-синий карандаш. Мысли младшего лейтенанта прыгали, но зато теперь многое в ситуации с Ириной воспринималось им по-другому. Особенно после особых строк написанных девичьей рукой про него.

- Так, вот это называется получить пыльным мешком из-за угла. Блин, нашли наши органы НКВД настоящего врага.  Это … нет, слушай первый приказ - про тетради эти никому, ни пол словечка.  Второе. Ты же у нас фотолюбитель? Фотографа сюда ко мне, немедленно. Пусть даст тебе фотоаппарат и научит, как прямо тут на этом столе, можно правильно фотографировать текст.  Надо переснять каждую страничку. Третье. Пускай он под твоим личным присмотром … хотя нет. Ты в его лаборатории сам, один …  потом ... сделай три … нет, четыре копии каждой тетради. Каждое фото должно быть с номером листка. Как переснимешь, все тетради мухой на место.

- А дальше? Неужели же нам придётся эту девочку арестовывать, она же не шпионка ни какая. Просто попаданка, как она пишет про себя.

- Ни каких задержаний, пусть пока работает и живёт как жила.  Любые поступившие на неё кляузы и докладные, сразу ко мне на стол.