— Я открою, — крикнула она, направляясь к двери.

Я взяла свою пустую тарелку, решив направиться на кухню, когда Эйприл окликнула меня. Что-то в ее голосе заставило меня остановиться на пол пути. Я медленно двинулась в сторону коридора. Шаг за шагом. Это оказался не новый почтальон.

В дверях квартиры стоял человек, которого я никак не могла выбросить из головы больше чем на три секунды за последние три дня.

Она смотрела на него, пока он что-то ей говорил, в то время как его пристальный взгляд уже переместился в мою сторону.

— К тебе гость, — заявила она.

Я крепко сжала тарелку, не в состоянии вздохнуть.

— Шарлотта?

— Да, я… — пискнула я.

— Хорошо, я пожалуй пойду, — сказала Эйприл, подмигнув мне. — Не могу стоять и видеть, как ты превращаешься в совершенно другого человека.

Она вышла за дверь, а Бретт наоборот вошел в квартиру. Я попыталась успокоить свое беспорядочно бьющееся сердце, но оно билось с такой силой, я не удивилась бы, если бы он слышал его стук. Я глубоко вздохнула, с жадностью ощупывая его лицо взглядом. Он был безукоризненно одет в двубортный темно-синий костюм. Его присутствие, казалось, заполнило всю мою квартиру. У меня чесались руки, желая прикоснуться к нему, почти с непреодолимой силой.

— Бретт, — произнесла я.

— Ты ушла, — обвиняя, произнес он.

— У меня не было особого выбора. Как ты меня нашел?

Он пожал плечами.

— Я отыскал название твоего агентства на бланке, который Джиллиан оставила в гостиной, но агентство отказалось предоставлять мне твой адрес, поэтому я за него заплатил.

Я покачала головой, вспоминая жизнь богатых людей.

— Вот так просто, да?

— А чего ты от меня ожидала? Как еще я мог тебя найти?

— Но...

— Ты даже не попыталась связаться со мной, — сказал он. Что-то темное проскользнуло в его глазах, и мне стало грустно. Я действительно больше всего на свете... даже больше, чем мое желание быть с ним, хотела, чтобы он был счастлив. Основательно и безгранично.

— На самом деле, ты же не принадлежишь мне, меня поставили на место.

Он сделал шаг в мою сторону.

— Ты — моя, — резко заявил он. — Если ты этого не хотела, то тебе вообще не следовало все начинать. Но я тебя не отпущу.

Горячие слезы наполнили глаза. Мне казалось, что мое сердце вот-вот разорвется.

— Я не уверена, что она оставит нас в покое. Она всегда будет вмешиваться, что касается тебя и Закари.

— Хочу извиниться, что тебе пришлось иметь дело с Джиллиан. Должно быть, это было очень унизительно, но Джиллиан никогда больше не побеспокоит нас.

— Как ты можешь так говорить? Она — мать Закари. Она всегда будет на сцене.

— Когда я узнал, что ты уехала, я велел ей убираться из моего дома. Она сильно напилась, выскочила из замка и приказала Барнаби подогнать машину. К несчастью, она попала в очень серьезную аварию. Ее выкинуло из машины точно так же, как и меня тогда. Но в отличие от меня она повредила позвоночник.

— О Боже! — Ахнула я, закрывая рот рукой.

— Да, в это трудно поверить, но Джиллиан парализована от шеи до пальчиков ног.

— О Боже мой!

— Она сама в этом виновата. Ей нравилось гнать на скорости, ощущать опасность, драйфво многих отношениях, и был только вопрос времени, когда с ней могло случиться что-то подобное.

— Где она сейчас?

— В одной из лучших клиник, какие только существуют за деньги.

— Ужасно. Я ненавидела ее, но не хотела, чтобы все так закончилось.

— Когда я пришел ее навестить, она думала, что я пришел позлорадствовать, но мне не доставило никакого удовольствия видеть ее такой. Когда я сидел в инвалидном кресле, она не проявляла ни жалости, ни сочувствия, мне показалось, словно судьба решила ее проучить, каково это быть беспомощной и застрять в теле, которое тебе теперь не подвластно. Я буду оплачивать отличный уход за ней, в память об ее отце, которому я обязан всем.

— А как же Закари?

— Он расстроен и напуган, но со временем думаю немного успокоиться.

— Бедняжка, — прошептала я.

— Вот видишь. Теперь тебе придется беспокоиться только обо мне. Я и ты... и больше ничего, и больше никого. Ты меня понимаешь?

Я не смогла сдержать улыбку.

— И кто так собирается жить?

— Мы собираемся, — сказал он. — Ты, я, Закари и дети, которые у нас будут в будущем.

Он подошел ближе и притянул меня к себе, легко двигая носом от моих волос вниз по лицу к шее, вдыхая и наслаждаясь.

— Как же я скучал по тебе, — произнес он. — Я бы приехал раньше, но все эти события меня задержали.

Я отстранилась, чтобы посмотреть ему в глаза.

— Ты знаешь ее с тех пор, как вы оба были детьми. Она должна быть для тебя чем-то большим, чем просто обычная женщина.

— Да, — ответил он, и я заметила глубокую печаль в его взгляде, которую он, как обычно, попытался сдержать... скрыть. — Особенно когда я вспоминаю ее отца. Я обеспечу ей самый лучший уход и постоянную помощь, но мой жизненный путь вместе с ней закончился давным-давно, еще до того, как начался наш.

Я сделала глубокий вдох, от которого все мое тело задрожало.

Это заставило его рассмеяться.

— Расслабься, — сказал он и легонько поцеловал в лоб, отчего мне захотелось большего. — Я люблю тебя, Шарлотта Конрад.

— Я тоже тебя люблю. Я люблю тебя так сильно, что готова умереть.

— Даже не вздумай.

Я усмехнулась.

— Мы шаг за шагом пройдем каждый день вместе, хорошо? — спросил он.

— Большего и желать не стоит, — ответила я, обвив руками его за шею.

— Ты плакала, — заметил он, пристально глядя мне в глаза.

Я кивнула, успокоенная его теплом и силой. Слезы и печаль казались мне теперь такими далекими.

— Никогда больше не плачь, — приказал он.

Покорно кивнув, я прижалась губами к его губам и отдалась ни с чем не сравнимому ощущению дома.

Эпилог

Бретт

Я немного помолюсь за тебя

https://www.youtube.com/watch?v=KtBbyglq37E

Прошло 4 года

Шел наш второй день в Лангедоке, первый раз мы вернулись на юг Франции после нашей свадьбы три года назад. И эта вилла была одним из наших любимых мест.

Неподалеку наш шеф-повар творил что-то на гриле, запах готовящегося мяса заполнял ноздри. С закрытыми глазами и солнцезащитными очками, лежал в теплом бесконечном бассейне с видом на глубокую синеву Средиземного моря.

Мои дети, их было трое, не учитывая Закари, выглядели отсюда такими маленькими, играя вместе на пляже. За ними наблюдали мистер и миссис Бутсворт. Ага, они сделали все официально, связав себя узами брака.

Сдвинув солнцезащитные очки на лоб, я смотрел на женщину, прижимающую ко мне. Ее прекрасные золотистые волосы были влажными и прилипли к шее после недавнего плаванья. Я лежал в бассейне с раскинутыми руками на бортике, она обвила меня за шею, положив голову мне на плечо.

Каждый дюйм ее тела прилепился ко мне, мой член упирался ей в живот, медленно становясь все тверже и тверже. Она почувствовала мой пристальный взгляд и подняла голову, чтобы встретиться со мной глазами, с ослепительной улыбкой на губах. Эта женщина вырвала меня из темного, одинокого ада и перенесла в совершенно новый мир, полный света и красок. Она в одиночку изменила всю мою жизнь.

Она любила меня всего, таким, каким я был, даже мои шрамы. Ей даже удалось унять жуткий страх Закари передо мной. Как-то в шесть лет, он попросил меня показать ему мое лицо, чтобы увидеть мои шрамы. Я снял маску, он долго смотрел на меня, ошарашенно распахнув глаза, потом застенчиво улыбнулся и сказал:

— Шарлотта была права. Твои шрамы похожи на одну из картин, висящих в галерее современного искусства, куда она меня водила. — Тогда я рассмеялся. Только Шарлотте могло прийти в голову сравнить мое уродство с произведением искусства.

— Клонит в сон? — Поинтересовался я у своей жены.