— Как прошла вечеринка? — зевнув, спросила мать.

— Отлично.

— Как там Пол?

— Кто?

— Господи, Эмма. Пол, — прорычала Марго. — Парень, который отвез тебя на вечеринку! Твой сводный брат! Он спит в десяти шагах от тебя!

«Я не знаю никого по имени Пол, и у меня нет сводного брата, но кажется, я только что вступила в очень интересную секту».

— Ах, да, сводный брат Пол. С ним все в порядке.

— Как считаешь, ему было весело? Мы надеемся, что он... немного придёт в норму, пока живет здесь.

Эмме пришлось очень потрудиться, чтобы не расхохотаться.

— Да, думаю, он хорошо провел время.

Марго прищурилась.

— Помни о том, что я сказала — не связывайся с ним. Никаких наркотиков.

— Я ничего не сделала с тех пор, как мы сюда переехали.

— Никакого алкоголя.

— Сделай выбор, Марго. Либо никаких наркотиков, либо никакого алкоголя. Если ни того, ни другого, я реально сойду с ума, — предупредила она мать.

Эмма говорила быстро и ни о чем, потому что у нее шла кругом голова. Ей не хотелось стоять в этом ярко освещенном коридоре и разговаривать с женщиной, которая ее родила.

Нет, ей хотелось оказаться в темноте в комнате Чёрча и выведать все его тайны.

— Держись от него подальше, — простонала Марго. — Он умный парень, а ты просто... ты просто…

— Просто что? Точная копия тебя в моем возрасте? — предположила Эмма.

— Заткнись и ложись спать. Вообще, оставайся завтра в своей комнате, я не хочу, чтобы ты всё нам запорола.

— Не волнуйся, Марго. Уверена, ты прекрасно всё запорешь сама.

Эмма не стала дождаться ответа матери. Она вернулась в свою комнату и захлопнула дверь.

Затем свирепо уставилась на эту дешевую полую дверь. Если очень постараться, то Эмма наверняка смогла бы пробить её кулаком. Или головой.

Но вместо этого она сняла с себя все еще мокрую одежду и забралась под одеяло. Простыни липли к ее влажной коже, принимая форму ее тела. Она подтянула подушки повыше и расслабилась. Подняла глаза на стену позади нее. Затем потянулась и прижала левую руку к деревянной панели. К панели стены, которая их разделяла.

— Я вижу тебя насквозь, Чёрч Логан, — прошептала она, скользнув правой рукой себе между ног. — Теперь мне только нужно, чтобы ты увидел меня.

ЭММА

Я люблю секс. Очень.

Секс — это отдушина, это весело, приятно, это укрепляет здоровье. Это придает ощущение силы. Наделяет властью. Особенно над глупыми мальчиками. Над мальчиками с их эрегированными членами и неверными решениями. Это так просто. Их можно трахнуть, а потом бросить. Они считают себя такими крутыми, потому что завалили тёлку — зашибись, дай пять, ура! И им не хочется, чтобы ты шла вразрез с их словами, поэтому они оставляют тебя в покое.

Мне просто хочется почувствовать себя хорошо, хочется на время затеряться в чужой фантазии. Моя-то — просто кошмар, так почему бы не позаимствовать её у них? Благодаря какому-нибудь парню я могу стать принцессой. Шлюхой. Грязным секретом. Совершенным моментом. Столько всевозможных ролей, и все они сводятся к одному и тому же. К тому же действу. К тому же славному моменту. Так почему же мне этого не хотеть?

Но тут совсем другое дело. Клянусь. Мне не хочется трахнуть Чёрча. Мне хочется стать частью его. Сблизиться с ним настолько, чтобы ему никогда больше не пришлось говорить, потому что я просто смогу читать его мысли. Просто находиться у него внутри.

Мне всегда казалось, что тому, кто меня исцелит, для начала нужно быть цельной личностью. Поэтому все парни, за которыми я гонялась, все парни, которые использовали меня и бросали, так или иначе всегда были нормальными. Обычными. Скучными. Но безвредными. Их руки нежно меня обнимали, их пальцы дарили мне изысканные ласки, а губы шептали сладкую ложь.

Руки Чёрча сжимают меня до боли, его пальцы оставляют на мне синяки, а губы едва двигаются.

Но когда они это делают, они не лгут.

Может, все это время мне нужно было искать кого-то такого же чокнутого, как я. Может, чтобы получить целое, можно склеить две сломанные части.

Это слишком тяжело. Слишком стремительно. Всё, что бы я ни делала, всегда слишком стремительно. Я мчусь вперед, словно автомобиль с выключенными фарами, который рано или поздно с чем-нибудь столкнется. И я всегда сталкиваюсь.

Я не хочу столкнуться с ним.

Случись такое, не думаю, что мне удастся остаться в живых.

4

Эмма избегала Чёрча. А он избегал ее. Она не совсем понимала, почему это делает, а уж его-то поведение и вовсе было для нее загадкой. Он все больше и больше времени проводил вне дома. Она попыталась как бы невзначай заговорить об этом с Джерри, спросив, куда делся его сын, но он лишь что-то буркнул в свой мясной рулет. А Марго свирепо на нее зыркнула и испепелила ее взглядом.

Как этим людям могло быть всё равно? Словно, если Чёрч не разговаривал, то его вроде, как и не существовало. Но для нее все было как раз наоборот, потому что этот молчаливый, немногословный мужчина стал для нее всем миром.

А ведь они сказали друг другу всего пару слов.

Ей казалось, что она сходит с ума. Внутри примерно на девяноста процентов Эмма была мертва, но уж эти надоедливые оставшиеся десять процентов! Они просто кипели жизнью и не поддавались контролю. Они требовали. Приказывали. И на этот раз им хотелось знать о Чёрче всё. Это сложновато выяснить, когда объект ее одержимости не разговаривал ни с ней, ни с кем-либо еще. Раскусить его будет трудно.

Итак, на первый урок математики после той вечеринки, а именно во вторник, Эмма немного опоздала. Не настолько, чтобы прервать учителя, но достаточно, чтобы все остальные уже расселись по своим местам. Когда она, наконец, вошла, Стейси бросила на нее удивленный взгляд, но Эмма ей улыбнулась и заняла место в первом ряду.

Рядом с Марси Макинтош.

— Привет, — весело сказала Эмма, бросив у ног рюкзак.

Марси широко улыбнулась.

Она была хорошенькой, олицетворением незатейливой красоты. Маленький рот и глаза, пухленькие щечки. Приличные, густые каштановые волосы, но ничего сверхъестественного.

Нет, сверхъестественное начиналось, когда ваш взгляд опускался книзу от ее шеи. У нее была феноменальная грудь. Выдающаяся. Марси казалась невысокой, от силы метр шестьдесят, но была счастливой обладательницей двойного размера D. А может и тройного. Что там больше? Азбука бюстов была очень запутанной, особенно для такой как Эмма, грудь которой умещалась в средний размер B. Вот где точно ничего сверхъестественного.

Задница у Марси была красивой, бедра округлыми, а ноги короткими и крепкими. В старшей школе она скорее всего состояла в группе болельщиц. Не капитаном, а той, которая со всеми трахается. От нее исходили эти флюиды тупости, невинности и распутства. Супер-милашки, которую легко уломать на всё, что угодно.

Возможно, и на то, чтобы кое-что рассказать.

— Привет, Эмма, верно? — прощебетала Марси. — В эти выходные я видела тебя на регби-вечеринке. Это было нечто, да?

— Да, здорово. Ты прыгала в озеро?

— О, Нет, я проиграла в пив-понг на раздевание и оказалась полуголой в джакузи.(Пив-понг — алкогольная игра, в которой игроки бросают мяч для пинг-понга через стол, стремясь попасть им в кружку или стакан с пивом, стоящий на другом конце этого стола — Прим. пер.).

— Звучит потрясающе, — усмехнулась Эмма. — Мне вот интересно, я слышала…

Но тут заговорил профессор, и Марси, виновато улыбнувшись, повернулась лицом к нему.

Эмма перестала улыбаться и попыталась сосредоточиться. Хотя это было довольно трудно, при том, что совсем рядом сидел Чёрч. И смотрел на нее. Не все время. Его взгляд часто блуждал по залу, останавливаясь в разных точках. Но он всегда возвращался к ней. Она почти чувствовала его на себе, словно груз. Словно руки. Бегающие по всему её телу. В какой-то момент она уставилась на него в ответ и ощутила, как стремительно учащается ее пульс.