Сафир Хават в одиночестве ожидал герцога в угловом помещении, куда его проводил часовой. В соседней комнате шумели: связисты устанавливали свое оборудование, налаживали его, но здесь было относительно тихо. Пока Хават поднимался из-за заваленного бумагами стола, герцог успел оглядеться. В комнате с зелеными стенами кроме стола было три гравикресла с поспешно споротым вензелем барона, оставившим темное пятно на выгоревшей ткани.

– Кресла проверены и вполне безопасны, – сказал Хават. – А где Пол, сир?

– Я оставил его в конференц-зале. Надеюсь, что он все-таки отдохнет, если я не буду мешать.

Хават кивнул, подошел к двери в смежную комнату и закрыл ее, заглушив треск разрядов и пощелкивание электронных устройств.

– Сафир, – сказал герцог, – меня интересуют запасы специи, собранные Императором и Харконненами.

– Милорд?

Герцог поджал губы:

– Как известно, склады можно разрушить.

Он поднял руку, не давая Хавату возразить:

– Не стоит трогать Императора. Втайне он будет доволен, если у Харконненов возникнут затруднения. Кстати, разве может барон объявить, что погибли запасы, которых, как он уверял, у него не существует?

Хават покачал головой:

– У нас не хватает людей, сир.

– Возьми кое-кого у Айдахо. Быть может, и кто-нибудь из Вольного народа захочет развлечься космическим путешествием. Рейд на Гайеди Прим… Такая диверсия, Сафир, дает ряд тактических преимуществ.

– Как вам будет угодно, милорд.

Хават отвернулся, герцог заметил, что старик взволнован, и подумал: «Быть может, он все еще считает, что я не доверяю ему. Он должен знать, что я уже и так осведомлен о предателе. Лучше… да, лучше развеять его страхи немедленно».

– Сафир, – сказал он, – ты относишься к числу тех немногих, кому я могу полностью доверять. Есть еще одно дело, которое следует обсудить. Ты и сам знаешь, сколько усилий мы оба с тобой прилагаем, чтобы избежать проникновения предателей в войска… Но у меня два новых сообщения.

Хават обернулся и поглядел на него. Лето повторил все, что слышал от Пола.

Но старый ментат не углубился, как следовало ожидать, в расчеты, а только еще более разволновался.

Лето внимательно глядел на него и наконец сказал:

– Ты о чем-то умалчиваешь, старина. Я заметил это уже на заседании штаба – ты волновался. Так что же ты не решился выложить перед всем штабом?

Запятнанные сафо губы Хавата сжались в узкую прямую линию, лишь крошечные морщинки разбегались от них. Почти не шевеля этими губами, он произнес:

– Милорд, я не знаю даже, как и приступить…

– Сафир, мы с тобой получили не по одному шраму друг за друга, – проговорил герцог. – Сам знаешь, что ты можешь говорить мне все.

Хават, не открывая рта, подумал: «Потому-то я и люблю его. Он – человек чести и заслуживает полной преданности, в том числе и моей. Почему именно мне приходится делать ему больно?»

– Ну? – требовательно произнес Лето. Хават пожал плечами:

– К нам попал клочок записки. Мы отобрали его у курьера барона. Записка предназначалась для агента по имени Парди. У нас есть все основания считать, что Парди возглавлял здесь подполье, оставленное Харконненами. А содержание записки… может иметь или громадные последствия, или никаких… Как сложится…

– И что же было в столь важном послании?

– Это просто обрывок записки, милорд. Часть микрофибра с обычной разрушающей капсулой. Мы успели остановить действие кислоты, когда часть записки еще осталась целой. Но текст ее весьма располагает к размышлениям.

– Да?

Хават тронул губу:

– Она гласит: «…ее никогда не заподозрит, а когда удар нанесет ему любимая рука, одного сознания этого будет достаточно для его гибели». Записка была запечатана подлинной печатью барона, я установил это.

– Предмет твоих подозрений очевиден, – проговорил герцог вдруг ставшим ледяным голосом.

– Я бы скорее дал отрубить себе руки, чем согласился бы причинить боль другим, – сказал Хават, – что если…

– Леди Джессика, – сказал Лето, чувствуя, как гнев душит его. – А из этого Парди извлечь какие-нибудь факты вы не смогли?

– К сожалению, когда мы перехватили курьера, Парди уже не было в живых, а курьер, естественно, даже понятия не имел о том, что в письме.

– Конечно.

Лето покачал головой: «Что за скверная история! Она не предательница. Нет! Этого не может быть… Я знаю свою женщину».

– Милорд, если…

– Нет! – отрубил герцог. – Ты ошибаешься, и…

– Но мы не можем так просто пренебречь этой запиской, милорд…

– Мы вместе уже шестнадцать лет! И за это время у нее было столько возможностей для… Кстати, ты сам тогда проверял и ее, и школу.

Хават с горечью проговорил:

– Теперь известно, что мои глаза не все видят.

– Говорю тебе, это невозможно. Ведь Харконнены хотят уничтожить сам род Атрейдесов… значит, и Пола. Уже пытались. Разве станет женщина злоумышлять против собственного сына?

– Быть может, она злоумышляет не против сына. И вчерашнее покушение всего лишь ловкий обман…

– Такой обман невозможен.

– Сир, считается, что ей неизвестно собственное происхождение… но что, если на самом деле она его знает? Может быть, она сирота и в этом виноваты Атрейдесы?

– Отомстить мне она могла бы давным-давно. Подсыпать яду в питье, или воткнуть в бок стилет. У кого еще было для этого больше возможностей?

– Но Харконнены хотят погубить вас, милорд, – не просто убить. В канли это разные вещи. Такая месть будет шедевром рядом с прочими.

Плечи герцога поникли. Он закрыл глаза, лицо сразу стало усталым и старым. «Не может быть, – подумал он. – Эта женщина открыла мне все свое сердце».

– Как можно вернее погубить меня, если не посеять в моей душе подозрения к любимой? – спросил он.

– Это объяснение я учел, – сказал Хават. – И все же…

Герцог открыл глаза, поглядел на Хавата и подумал: «Пусть подозревает. Подозревать не мое – его дело. И если будет казаться, что я поверил этой лжи, быть может, выдаст себя кто-то другой».

– Что ты предлагаешь? – прошептал герцог.

– Пока неусыпный надзор, милорд. За ней следует наблюдать постоянно. Я пригляжу, чтобы все было незаметно. Для такого дела идеально подходит Айдахо. В его группе есть молодой человек – мы обучаем его, – который может оказаться идеальным послом к Вольному народу. У него дар дипломата.

– Не следует ставить под угрозу наши связи с фрименами.

– Конечно же, нет, сир.

– А как насчет Пола?

– Быть может, разбудить доктора Юэ?

Лето повернулся спиной к Хавату:

– Оставляю это на твое усмотрение.

– Посмотрю по обстановке, милорд.

«По крайней мере, на него можно рассчитывать», – подумал Лето и произнес:

– Пойду пройдусь. Если я потребуюсь, ищите меня внутри периметра. Охрана может…

– Милорд, пока вы не вышли, я хочу передать вам некую видеоленту. На ней результаты анализа религии Вольного народа в первом приближении. Я исполнил – вы не забыли? – вашу просьбу.

Герцог остановился и проговорил, не поворачивая головы:

– Подождать эта лента не может?

– Безусловно, милорд. Вы спросили тогда, что там кричат. Это было слово «Махди». Им они называли молодого господина. Когда они…

– Называли Пола?

– Да, милорд. Здесь бытует легенда, точнее, пророчество, что однажды они обретут вождя, сына Дочери Гессера, который поведет их к истинной свободе. Обычная легенда о Мессии.