– Ты мог бы и помочь, – услышал чей-то голос.
Обернулся и увидел девушку, затаскивающую бочку на телегу.
– Прошу прощения, – отозвался Монах и быстро поспешил ей на помощь. – Я что-то зазевался.
– Ага. – Девушку не заинтересовали его объяснения. Люциус вдруг понял, что знает ее. Это была Амелия, служащая у старого Нолана, хозяина телеги.
– Я Люциус, – представился он, когда бочка, к счастью полупустая, оказалась на своем месте.
– Знаю, – ответила девушка, спрыгивая с телеги и подходя к остальной части груза.
– Ты Амелия.
– И это знаю, – посмотрела на него ожидающе. Юноша лишь через минуту сориентировался и тоже спрыгнул, чтоб помочь. После этого неудачного начала беседы он не очень знал, что и сказать. Ему пришло в голову похвалиться принадлежностью к Серой Страже, но она и об этом наверняка знала. В свете стоящего рядом факела ее глаза казались невероятно голубыми. Пахла она вином и цветами.
– Спасибо, – сказала Амелия, когда они закатили последнюю бочку. К счастью, все, кроме первой, были пустыми.
– Не за что… Я тут, чтобы помогать… И защищать…
– Ага. – Она отвернулась и отошла на несколько шагов.
Люциус уж подумал было, что она просто уйдет, однако она остановилась у стены ближайшей хаты и начала поднимать с земли что-то. Что-то оказалось самим Старым Ноланом. Люциус стремглав помчался ей на помощь.
– Он немного пьян, – заметил Монах.
– Думаешь?
– Да… то есть… А, это был сарказм. Неглупо.
– Я гляжу, ты и есть тот ученый, о котором все говорят. – Она усмехнулась.
– Правда говорят? А, ну да, опять сарказм. – Они положили мужчину на телегу.
– У тебя в командории много книжек? – внезапно спросила Амелия.
– Ну я не сказал бы, что много. По местным меркам можно сказать, что…
– А можно попросить какую-нибудь?
– Разумеется… Умеешь читать?
– Нет, просто картинки люблю.
– Не знаю, насколько там… Сарказм. Ты сейчас собираешься ехать? Темно ведь…
– Небо ясное, а луна почти полная. А дорога до нашего дома идет трактом напрямую. Бал окончен, кто-то должен уложить его в постель, – указала на старика.
– А его внучки? – Люциус непроизвольно огляделся.
– Они к утру заявятся. Ценю заботу и даже полагаю ее весьма милой, но мне не нужен рыцарь в сверкающей броне.
– Это хорошо, а то я точно никакой не рыцарь…
Амелия наклонилась и поцеловала его в губы. Потом усмехнулась и стегнула коней.
– Заеду как-нибудь за книжками, – пообещала она на прощание.
Музыканты играли уже более спокойно. Становилось поздно, так что дети и взрослые стали покидать площадку, оставляя место тем, у кого еще оставались силы. Да и те уже понемногу расходились, кто по одному, а кто и парами.
– Исключительно удачный вечер, – заявил Натаниэль сидящей через столик от него Кларе.
– Безусловно, – ответила та с улыбкой. – Однако надо признать, что вечер уже переходит в ночь.
– Так и есть. Может, нам пора вернуться в командорию и подумать о каком-нибудь достойном завершении вечера?
– Что ты имеешь в виду, мой Князь? – спросила она невинно.
– Уверен, мы найдем способ приятно провести время перед сном.
– Будем рассказывать друг другу истории?
– Ты не поверишь, насколько удивительные истории можно рассказать вот этими губами. – Он наклонился над столом в ее сторону.
– Дорогой Натаниэль, это прозвучало почти неприлично. – Она повторила его движение, заодно как бы невзначай выделив свое декольте.
– Щас сблюю, – заявила сидящая рядом Матильда.
Кассандра шикнула на нее:
– Хочу увидеть, как это закончится.
– Да ясно, как оно закончится, непонятно только, на черта столько разговоров ни о чем.
– Очевидно, дорогая Матильда, ты не понимаешь идеи флирта, – сказала Клара. – Натаниэль, прошу тебя, продолжай. Что случилось? Разве ты не выступал успешно перед публикой?
– Уверяю тебя, моя госпожа, что выступаю успешно в любых обстоятельствах.
– Господи! Идите уже куда-нибудь в кусты или еще куда!
– Что-то я не вижу, чтоб ты отбивалась от мужиков. Интересно почему? – раздраженно спросил Князь Матильду.
Матильда встала и огляделась. Наконец подошла к большой группе молодых сельчан. Какое-то время приглядывалась к Манфрею, крепко сбитому командиру сельской милиции.
– Снимай штаны, – приказала ему наконец.
– Что?
– Кота в мешке покупать не буду. Трусы тоже снимай.
– Но в чем…
– Трусы снял! – Что-то в голосе Матильды заставило мужчину тут же капитулировать. Матильда внимательно присмотрелась. – Сойдет, – наконец заявила она. – Пошли трахаться.
– Но… Ну ладно. – Подтягивая штаны, Манфрей двинулся за ней в темноту.
Остальные собравшиеся смотрели на это, остолбенев.
– Ну ладно, я достаточно мужественен, чтобы признавать свои ошибки, – заявил наконец Натаниэль. – Может, мне тоже попробовать столь непосредственный метод?
– Только если хочешь получить пощечину, – предупредила с улыбкой Клара. – А теперь, дорогой Натаниэль, пожалуй, тебе пора проводить даму на отдых, как подобает благородному рыцарю.
– Разумеется. Хотя боюсь, что сперва нам придется благородно вытянуть нашего командира из-под какого-нибудь стола.
Дункан отхлебнул очередной глоток самогона, наблюдая, как Натаниэль, Клара и Кассандра направляются к Каменному Залу. Слова Олафа до сих пор звучали у него в голове. Алкоголь, против ожиданий, не помогал. Глядя на Клару, невольно вспомнил девушку, с которой встречался на последнем месте службы его отца, в Командории 34, где-то далеко на севере. Было там ужасно холодно, но это и помогло убедить ее, чтоб грела его собственным телом. Когда он уезжал, то обещал ей вернуться. Интересно, ждет ли она еще? Она… и все остальные.
– Эй ты! – из-за хат вышел Йоков. Шаг его был нетвердым, а речь невнятной, но нож в руке прямо свидетельствовал о недружелюбных намерениях. – Ты мне жизнь сломал.
– Ты все сделал себе сам, – ответил спокойно Серый Стражник.
– Из-за тебя я должен жениться на этой суке!
– Думать надо было заранее, пока не переспал с ней.
– Пошел ты, это не мой ублюдок. Ее пол-округи имело. – Парень подошел на вытянутую руку.
– Но женишься на ней ты. А сейчас уходи, пока худого не случилось.
Йоков заорал и бросился на Дункана. Командир рекрутов без труда ушел от удара. Поймал руку нападающего и выкрутил ее, одновременно умелым движением сбивая противника с ног и пригвождая к земле.
– А сейчас слушай меня внимательно, сукин сын. Надо бы тебе руку сломать за то, что поднял ее на меня, но не хочу, чтоб твоя будущая жена жила с калекой. Зато, если когда-нибудь ее ударишь, обидишь, что угодно – ждет тебя продолжение этого. – Прижал тому руку коленом, парень взвизгнул от боли.
Чуть помолчав, Дункан добавил:
– Для Полины ты должен быть как святой, понял?
Отпустил его.
– А теперь иди, проспись и протрезвей. А в следующий раз помни, что я всю жизнь тренировался людей убивать, а ты репу – сажать. Понял?
Парень не ответил. Поднялся с трудом, прижимая больную руку. Его взгляд лишь на мгновение задержался на лежащем на земле ноже. Дункану этого хватило. Сильный пинок попал прямо в нос, с громким треском сломав его. Йоков рухнул на спину, хватаясь за лицо руками. Сперва вскрикнул, потом начал тихо просить пощады, а кровь текла с лица на землю. Жалкое, невыразимо жалкое зрелище. Его противник, уже как бы нехотя, добавил ему несколько пинков в корпус.
– Лежать, пес! И больше никогда не поднимай руку на лучших, чем ты!
Ответом послужил только неясный стон. Дункан сплюнул и пошел в сторону Каменного Зала.
Когда вошел внутрь, в помещении было почти пусто. Огонь все еще горел в очаге, освещая немногих трезвых выживших, и несколько жертв спиртного под лавками. Касс ходила по одному из столов, Клара пробовала убедить ее, что дамы так себя не ведут. Натаниэль сидел на скамейке у входа, допивая вино из какого-то кубка.
