Как только мы тронулись в путь, мистер Джордж достал мини-бутылочку «Моет» (примеч. — одна из самых известных марок шампанского) из мини-холодильника.

— Не хотите ли шампанского? — предложил он.

И хотя это наверняка успокоило бы мои расшатанные нервы, я решила отказаться. После чемпионского завтрака, состоявшего из черного кофе и пончиков, вряд ли мой желудок справится с пузырьками. Кроме того, мне понадобится ясная голова, а от алкоголя моя проницательность явно пострадает. Был еще один малопривлекательный факт: шампанское вызывало у меня отрыжку, и последнее, чего мне хотелось, так это шокировать мистера Джорджа после моего и без того хамского поведения.

— Нет, спасибо, — вежливо отказалась я.

Подмигнув, мистер Джордж поставил шампанское на место и протянул мне бутылку воды.

— Просто для сведения, я не пытался вас напоить, чтобы потом соблазнить.

Мои щеки покрылись румянцем смущения, потому что как раз об этом я и подумала.

— Я об этом даже не думала, — солгала я.

— Как раз об этом вы и подумали, как и о том, что согласившись, вы вряд ли успокоились бы перед встречей с сенатором Каллаганом.

— Как вы об этом узнали? — я распахнула глаза.

— Потому что сама идея ехать на лимузине к влиятельному человеку, по общему мнению, выглядит достаточно порочно. Добавить к этому тот факт, что вы — привлекательная молодая женщина, и все становится еще хуже.

— Ну… я…

— Раз уж я смог предугадать ваши худшие опасения, то решил, что пара глотков алкоголя вас успокоит.

— А смогли ли вы предугадать, что я отказалась потому, что из-за шампанского у меня отрыжка? О, господи, я что, сказала это вслух?

— Да, но я понимаю, о чем вы. У меня тоже от него жуткое расстройство пищеварения, — мистер Джордж усмехнулся.

Я улыбнулась.

— Дайте-ка догадаюсь, до работы в штабе вы, наверняка, работали в аналитике.

— Вы хороши, мисс Монро. Я тридцать лет проработал в ФБР. Так что управление предвыборной кампанией — это своеобразный выход в отставку.

— Как по мне, так не очень расслабляющее занятие.

— Это дает пищу для ума, чего я и добивался. Кроме того, у меня есть свободное время между выборными годами, — мистер Джордж развернулся ко мне. — Достаточно обо мне. Расскажите, как хорошо вы знаете Джеймса Каллагана?

На моем лице появилась ухмылка.

— Даже во сне могу перечислить его принципы в отношении внутренней и внешней политики, не говоря уже о статистике его голосов в Сенате.

Мистер Джордж кивнул.

— Примерно так я все себе и представлял. Но меня больше интересует, что вы знаете о нем, как о человеке.

Неожиданный вопрос, но, несмотря на то, что работая в волонтерской службе, я редко интересовалась личной жизнью сенатора Каллагана, это не значило, что мне нечего было сказать. Если и было что-то, чем я могла гордиться, так это чересчур старательная подготовка к любой возможной ситуации.

— Прежде чем пройти собеседование в штабе Каллагана, я немного изучила его биографию.

— И что же вы узнали? — поинтересовался мистер Джордж, потирая свой подбородок.

— Вы хотите, чтобы я рассказала все, что знаю? — нахмурилась я в замешательстве.

— Да.

Что ж, ладно, сами напросились. Втянув в легкие воздух, я начала воспроизводить по памяти, словно зачитывая доклад на уроке.

— Джеймс Торнтон Каллаган родился в Александрии, Виргиния, в 1943 году. Он учился в нескольких военных школах, окончил Вест-Пойнт (примеч. — высшее федеральное военное учебное заведение армии США в городе Вест-Пойнт, штат Нью-Йорк. Является старейшей из пяти военных академий в США), был награжден за службу во Вьетнаме. Отслужив два срока в звании майора, вернулся домой и начал работу в «Каллаган Корпорейшн» — компании, которую с нуля основал его дедушка. Его первая жена Силия умерла через два года после свадьбы. Как и Джон Ф. Кеннеди, в свой первый срок в Сенате он был холостяком. Через десять лет после смерти Силии он женился на Джейн Баррет, состоящей в дальнем родстве со знаменитым семейством Вандербильт, и у них есть трое детей: Джеймс Торнтон, более известный как Торн, Баррет и Кэролайн.

Когда я замолчала, чтобы перевести дыхание, мистер Джордж улыбнулся.

— Впечатляюще, мисс Монро.

— Благодарю, сэр.

— Пожалуйста, не называйте меня «сэр». Просто Берни. — сказал мужчина и покачал головой.

— Хорошо, Берни.

Когда лимузин остановился, я выглянула в окно, обнаружив, что мы остановились у возмутительно роскошного отеля Джефферсон. Я была здесь лишь однажды, когда присутствовала на благотворительном приеме члена палаты представителей Грегсона. Водитель открыл дверь, и мы с Берни вышли. Заметив мое прихрамывание, Берни опустил взгляд на мой покалеченный Чу.

Под его недоуменным взглядом, выпалила:

— Это случилось сегодня утром. Я пыталась починить их, когда вы вошли.

— Все в порядке, мисс Монро. Когда мы поднимемся в люкс Джеймса, вы можете отдать обувь на починку одному из его сотрудников.

— О, нет, не стоит, — воспротивилась я, когда мы входили в лифт.

— Я настаиваю, — Берни лишь улыбнулся.

— Спасибо. Я это очень ценю, — сказала я, решив, что дальше спорить бессмысленно.

Мои Чу проживут еще один день!

Берни воспользовался особой ключ-картой, и лифт начал подниматься к пентхаусу. За раскрывшимися дверями нас встретил черно-белый мрамор пола и сверкающие люстры, и я едва смогла удержать свою челюсть от падения. Сложно представить, на что похожа «обычная» жизнь в подобной роскоши. Если это было лишь временное пристанище, то учитывая источник благосостояния сенатора Каллагана, каким же должен быть его собственный дом? Наверняка у него был даже не дом, а особняк.

Хотя большинство кандидатов в президенты устраивали свои предвыборные штабы в родном городе или штате, сенатор Каллаган решил устроить свой в округе Колумбия, не смотря на то, что его дом в Александрии находился не далеко от столицы. Он появлялся в штабе лишь дважды, и оба раза я пропустила, потому что уезжала из офиса по служебным делам. Это был первый раз, когда я встречалась с ним, и не могла перестать чувствовать себя на грани нервного срыва.

В гостиной слева от прихожей сидели двое мужчин под тридцать, скрючившись над лэптопами. Они на мгновение отвлеклись, и Берни жестом попросил их подняться.

— Джентльмены, не мог бы один из вас отнести обувь мисс Монро в починку?

В какой-то момент, они стали выглядеть так, словно сцепятся друг с другом, чтобы выяснить, кто справится быстрее. Один, тот, что повыше (и как же он был хорош собой!) — опустился передо мной на колени.

— О, мой… — выдохнула я.

Он приподнял мою ногу и осторожно снял с нее сломанную туфлю, затем поднял ко мне лицо в обрамлении длинных светлых волос.

— Будет готово немедленно.

— Спасибо, Джонатан, — сказал Берни.

Я с улыбкой посмотрела на Джонатана, стараясь не представлять, как заваливаю его на пол для перепихона на скорую руку.

— Да, спасибо Джонатан.

— Мне это в радость.

Стоп, Эддисон, хватит. Просто потому что прошел год с тех пор, как ты последний раз занималась сексом, это не повод извращать простейшие фразы.

— Может быть, вы хотите, чтобы я почистил и натер вторую? — спросил Джонатан.

— Оу, эм… ну… если будет не сложно.

Он кивнул и, снимая вторую Чу, оставил меня безЧувственной (Примеч. — игра слов). Поднявшись на ноги, мужчина направился к лифту, а я уставилась на свои ноги, вздыхая от того, как жалко они выглядели, и как жалко выглядела я сама. Я собиралась на встречу с потенциальным лидером свободного мира босой.

Берни кивнул, чтобы я следовала за ним. Когда мы вошли в просторную гостиную, я почти застыла от вида сенатора Каллагана, сидевшего за большим обеденным столом на двенадцать персон. По обеим сторонам от него сидели двое мужчин, которые встали со своих мест, стоило нам зайти. Когда сенатор Каллаган кивнул им, они взяли документы, лежавшие перед ними, и вышли из комнаты.