Данная история произошла в 1600-х годах в небольшом городе Салем, который располагается недалеко от Бостона. Жители, проживающие в данной местности были зажаты между салемским лесом да холодным океаном. Самая страшная опасность грозила жителям внутри города, ведь, по слухам, Салем был наводнён ведьмами да колдунами. Только кто обычный человек, а кто ведьма или колдун определить было невозможно. Вычислить ведьм и колдунов не могла ни монархия, ни республика. Лишь салемская церковь с библией в одной руке устанавливала в городе свои порядки. Городом правил преподобный Инкриз Мэзер, который в каждом человеке мог заподозрить ведьму либо колдуна, как бы те себя не вели. Он считал колдовство самым страшным преступлением, ведь за минувшее время в Европе и Англии проходили нескончаемые суды над ведьмами, поэтому преподобный считал своим долгом быть бдительным. Из этого можно сказать, что молодая Глориана, барделевская шлюха Салема, оказавшись в трудном положении, не нашла ничего лучше, чем пойти за помощью к…ведьме. Не отдавала она себе отчёта в том, чем может завершиться подобная авантюра, а уж к каким последствиям это приведёт — подавно. В ведьм куртизанка не верила, но как-то услышала от местных, что одна из прислуг Мэри Сибли владеет колдовством. Отправилась Глориана к знатному дому Сибли, на ходу задавая себе вопрос: а стоит ли? Решиться или повернуть обратно, пока не поздно? А если болтливые служанки соседних домов просто сплетничали, и та Титуба вовсе не ведьма, а простая девушка, каких полно на рынке Салема? Титуба имела смуглую кожу и для служанки была чересчур красивой. Одета она была как и все прислуги у знатных господ: в простое невзрачное платье и в переднике, голову венчал белый накрахмаленный чепец.

Глориане повезло, что самой хозяйки в доме не было, и она могла спокойно пройти в дом.

Стоя у приоткрытой входной двери, Титуба спросила:

— Чего тебе? Если пришла к Мэри Сибли, то её сейчас нет.

Глориана огляделась по сторонам:

— Я к тебе пришла. Дело есть. Пустишь?

Титуба изумилась такому необычному поведению шлюхи. И что ей понадобилось от служанки? Зыркнув глазами по округе, Титуба быстро кивнула и пропустила Глориану внутрь.

— Заходи скорее, — произнесла она, — пока не увидел кто. Мне не нужны сплетни, что ко мне барделевские девки захаживают. Хозяйка недовольна будет.

Оказавшись в доме, Глориана оглядела дом и его убранство.

Титуба провела её на кухню и, сев на стул, спросила:

— И что тебе нужно от меня?

Отведя глаза, Глориана, кое-как подбирая слова, застревавшие в горле, сказала служанке:

— Я люблю одного человека, но он меня не замечает. Может, ты можешь мне помочь?

Титуба хмыкнула:

— Чем же?

Глориана пожала плечами:

— До меня дошли слухи от другой прислуги, что ты…колдовать умеешь. Я и подумала, что ты могла бы…

— Ясно, — перебила Титуба, кивая. — Не умеют некоторые помалкивать. Ничего, разберусь с ними позже. А ты уверена, о чём меня просишь? — Титуба окинула Глориану взглядом.

Та закивала.

— Тогда приходи завтра около полуночи, — сообщила служанка. — Только в заднюю дверь постучи, чтоб хозяйку не разбудить. Я тебя ждать буду.

Потом она выпроводила шлюху через задний ход с кухни.

***

Следующей ночью Глориана явилась к Титубе, как и было велено. Титуба сначала убедилась, что хозяйка давно спит, а потом заперла дверь кухни и долго ходила вокруг Глорианы, бормоча невнятные фразы.

Затем она велела:

— А теперь опустись на колени.

Глориана выполнила просьбу и неожиданно Титуба образовала перед ней перевёрнутый крест Иисуса Христа.

— Целуй распятие! — велела служанка.

Глориана испугалась и отшатнулась. Ей казалось неправильным целовать распятие Христа в перевёрнутом виде. Однако, отступать было некуда. Закрыв глаза, Глориана наклонилась к кресту и прикоснулась к нему губами.

***

… Глориана поступила отвратительно потому, что влюбилась в преподобного Коттона Мэзера, сына Инкриза Мэзера. Он, как и его отец, проповедовал в церкви мессы и читал по выходным библию. Коттон был образованным богослужителем, окончивший самый лучший английский университет, стал самым словоохотливым оратором в Салеме; слушать его проповеди собирались даже люди из других церквей, находящихся отдалённо от Салема.

Коттону было немного за тридцать, но внешность он успешно сохранил; был хорошо сложен, с тёмными волосами и бородкой, да в очках, в которых обычно читал. Глориана давно заметила, насколько меняется выражение лица Коттона, когда он пересекается с ней на улочках Салема или в церкви. Даже такая, как Глориана посещала мессы, правда изредка, по выходным. Коттон являлся завсегдатаем местного борделя и никогда не отказывался от услуг куртизанок, которые облепляли его со всех сторон. Глориану он не использовал в качестве ночной утехи, но после той ворожбы…

Начал он поглядывать на неё, внимание обращать и желать её одну. И однажды, вновь придя в бордель, Коттон сделал то, что хотела Глориана. Она была рада этому. Сердце её радовалось, что она, наконец-то, переспала с Коттоном.

***

На следующий день она отправилась в дом Коттона, чтобы снова понежиться в его объятиях, но преподобный, открыв дверь, сказал ей то, что шлюха не ожидала услышать:

— Глориана, извини меня и прости за всё, — прошептал Коттон, склав руки в умоляющем жесте перед собой и смотря на Глориану. — Я и так повяз в этом смертном грехе в глазах Бога и вряд ли когда-нибудь смогу его искупить. И перед отцом, — добавил он своего отца с усилием. — Отец говорит, что своими действиями я гневаю Бога и позорю его фамилию. Прости, но я так больше не могу поступать ни с одной женщиной Салема. Закончил я эти амурные похождения. Вчера был последний раз греха моего. Больше такого делать не стану.

Глориана вернулась в бордель, где и проживала. Всю дорогу шла с опущенной головой, натыкаясь на прохожих; глаза слезились от обиды. Речи преподобного затронули её до самого сердца. Она и не помышляла даже, что преподобный может иметь такую извилистую душу. Где же ей было знать, что для Коттона Мэзера понятие греха и кары Господней являются такими же осязаемыми, как для неё — чувство голода либо жажды? Решила Глориана, что наколдовала Титуба что-то неправильно или с самим Коттоном что-то не так. Может, не действует на него колдовство, ведь он такой набожный? И может, совпадение то, что он начал обращать внимание на Глориану именно тогда, когда она от Титубы ушла? А может, Коттон сам колдун?

Не знала Глориана, что и думать. Но одно она знала точно: никакая сила в мире не заставит её отказаться от Коттона и завоюет она его любой ценой.