Подняв старика, мы вышли на улицу. Позади скрипнул засов на двери.

К этому моменту к хижине возвращались Слава и другой полицейский.

– Тём, там всё чисто, больше ни души! – сходу отчитался подчинённый.

– Старик говорил, что ремонтировал лодку, вы видели что-то подобное?

– Ну да, там в крытом доке одна с разобранным движком стоит, – припоминая, ответил полицейский.

– Хорошо, пошли, вы с нами.

Через несколько минут мы вышли к станции. Пологий, песчаный берег тут спускался к реке, бурые воды которой уходили правее. У самого побережья расположились пара открытых пирсов с привязанными лодками и крытый сухой док небольшого размера. Освободив мужика, мы быстро погрузились на борт и поплыли против течения. За это время я показал старику скриншот поста из Инстаграма, и после нескольких минут его ужасного усвоения, он сообщил, что знает место. Примерно в шестом часу мы заметили лодку, привязанную к оголённым корням сосны у самой воды, и причалили рядом с ней. Было видно, что несмотря на окружающую глухомань девственной природы, берег обихожен и часто пользовался для подъема. Лодка Медведа оказалась пустой, за исключением спиннинга и коробки с рыболовными снастями.

– Вот там, чуть подальше столик есть и беседка небольшая, – преисполненный страха от грядущей ужасной картины, проговорил старик, указывая правее, – фото там делали.

И без его слов угадывались похожие черты со снимка. Река тут брала сильный изгиб, и огибая спускающееся прямо в воду скальное образование скрывалось за ним. Не буду скрывать, что давящее состояние, было у всех, и несмотря на тёплую летнюю погоду, меня пробирал озноб.

Мы спустились на сушу и поднялись выше. Протоптанная дорожка вела между стволов вековых сосен правее, к выступу берега, вдававшегося в реку. Уже отсюда виднелись очертания построек. Осмотревшись по сторонам, и первым делом несколько пройдясь вокруг, мы направились туда.

Достигнув цели, мало будет сказать, что мы увидели ужасное творение рук человеческих. Даже несмотря на то, что мы все видели снимок, реальность оказалась в разы страшнее. Не помогал даже мой многолетний опыт созерцания разнообразной мокрухи всевозможных маньяков и потрошителей, Чикатило отдыхал. Беседка, за исключением походной сумки, валяющейся у входа и двустволки, лежащей на столе, оказалась пуста. Но вот другой стол в стороне, судя по всему, предназначающийся для готовки, или разделки животных, и находящийся правее на самом высоком месте с живописным открывающимися видом на первозданную природу, не пустовал.

Сейчас, описывая тогдашние события, я снова испытываю пробирающие до мурашек чувства омерзения и отвращения. Всё вокруг него, было залито кровью жертвы. Потроха, свисали со стола и лежали у основания. На столешнице находился труп Медведа, а точнее сказать его разрубленные части. Орудие убийства тут же – большой топор мясника, перепачканный кровью, торчал между кусков плоти. Руки, ступни, гениталии, были аккуратно уложены в единую груду, а в воздухе витал запах крови. Разогнав ворон, вестников смерти, я подошёл ближе. Полицейский остался поодаль со стариком, которого тошнило. Голова Медведа с открытыми глазами, один из которых уже выклевали птицы, и гримасой предсмертного ужаса, по которой, собственно, и можно было понять, что все эти небрежно обрубленные части принадлежали ему, водрузилась поверх. Всё ровным счетом, как и на снимке, значит их больше никто не трогал. Я сплюнул подступающие к гортани тошнотные слюни, даже в морге я не видел подобного, и любой патологоанатом, уверен, увидев это, ужаснулся бы. Не в силах больше смотреть, я отошёл прочь.

Славик, всё это время ругающийся матом, но стойко наблюдавший картину из преисподней, последовал моему примеру.

– Слав, сфоткай это, – обратился я к напарнику. Тот молча кивнул, и нехотя потянулся за смартфоном.

Я тоже достал телефон и трясущимися пальцами набрал номер начальника участка. Отмечу ещё раз, что подобного я не только не встречал в работе, но и никогда в жизни даже не слышал. Сам Данте отдыхал со своим описанием кругов Ада.

– Ало, да Тём, Юля мне показала снимок, это жесть конечно, как там у вас? – раздалось на другом конце.

– Паш, мы на месте преступления, не знаю, как описать этот ужас, – кажется уже по моему голосу он всё понял, и даже через трубку ему передалось моё состояние. – Это пиздец… Давай сюда следователя и отпечатки, – коротко проговорил я.

Несмотря на тревогу, опыт полицейской работы преобладал в нём.

– Как ситуация, есть ли угроза какая? Саня уже вызвал ещё наряд.

– На первый взгляд тут всё глухо, только этот ужас. Мы задержали смотрителя и его сына, но они похоже ни сном, ни духом.

– Понял, – он взял небольшую паузу словно готовясь сказать что-то важное, – мне уже министр звонил, а тому похоже губернатор, короче говоря Римский постучался дружку.

– Ии? – поторопил я.

– И то, что дело теперь на особом контроле, возможно к вам его легионеры приедут, – Паша имел в виду охранные структуры легализованной ОПГ Римского.

– Час от часу не легче, тут вообще не до них!

– Всё понимаю, я всполошил местный участок с райцентра, они побыстрее приедут.

– Хорошо, проследи чтобы никаких смишников! – предостерёг я.

– А вот это уже будет сложнее, – многозначительно ответил он. Я хотел было снова поторопить того, но не успел.

– Понимаешь в чём дело-то, снимок этот с Инстаграма удалили, но вот люди подхватили его… Короче говоря он уже гуляет по интернету, СМИ трещат заголовками! Новую войну криминальную пророчат! Я не хотел говорить то, министр орал на меня пол часа, в общем у нас ситуация не лучше вашей. По любому к вам уже едет армия журналюг.

– Чёрт, я этого и боялся! – воскликнул я. Терпеть не могу всех этих проныр, которым до человеческой жизни нет вообще никакого дела, словно объектив фотоаппарата или камеры притупляет всё человеческое.

– Паш, ради Бога, давайте быстрее! – выдохнув, попросил я.

– Само собой, держитесь, скоро будем, – и он положил трубку.

Я хотел убрать телефон и как следует выругаться, но следом раздался звонок. Похоже Паша хотел что-то уточнить, но звонила супруга.

– Павлуш, привет, – весело раздалось в телефоне, её слова вырвали из мрака. Словно ангел звонил прямиком в ад. – Ты скоро будешь родной? Мы тут вкусняшку твою любимую приготовили с дочей!

– Солнце, – так я её нежно называл между собой, – тут жесть, убийство одно тяжёлое, возможно по моей части… Я в области, на месте преступления, буду поздно… Опасности нету, я не один.

Моё состояние передалось и ей. Любимая, как никто другой чувствовала меня, и не зная о происходящем и не видя этого ужаса, она прониклась моими ощущениями.

– Хорошо, – понимающе произнесла она, – только прошу, будь на связи, мы тебя любим!

– Хорошо родные, и я вас люблю, давай до связи, – я положил трубку.

– Короче беда, – громко произнёс я, когда наконец-то убрал телефон в карман, – уже вся Россия знает об этом! – Я кивнул в сторону стола с останками. Меня слышали и Слава с полицейским, и старик.

– И большой, веселой толпой к нам едут не только журналисты, но и возможно легионеры Римского.

– Сука! – выругался эмоциональный Славик.

– Короче, вы давайте назад, нельзя чтобы кто-то приплыл сюда! – я обратился к полицейскому и старику. – Сюда можно доехать на машине? Есть дорога?

Старику было очень хреново. Он вытер рукавом рот.

– Нет, дороги нету, там лес глухой.

– Хорошо, тогда не затягивайте и отправляйтесь! – я подошёл ближе к полицейскому, – следи за ним в оба, скоро должна приехать подмога с райцентра рядом и с города. Главное никого на воду не пускай, и, если что звони.

– Хорошо, всё понял, – он кивнул в знак согласия и записал сотовый, хотя связь тут ловила время от времени.

Почти сразу лодка отчалила, и мы остались вдвоём со Славой.

– Тём, как думаешь, это по нашей части?

Я взглянул в сторону стола, сейчас подсвеченного тёплым, жёлтым, а скорее даже оранжевым предзакатным солнцем, возвращаться туда никак не хотелось, а мурашки снова пробежали по телу.