– Хорошо, я попробую, наконец согласился я.

– Вот и отлично! Мой телефон ты знаешь, звони. Ко мне приходить не с следует только в крайних случаях, соли будет что–то чрезвычайное. Да, вот еще что… Запомни, что я требую от своих людей преданности. Работать на меня это значит работать ТОЛЬКО на меня и ни на кого больше. Усёк?

– Да–да, конечно…

– Ну, ладно, бывай… – с ухмылкой сказал он, давая понять, что разговор закончен.

– Я быстро вышел из кабинета, аккуратно прикрыв за собой дверь и мельком взглянув на секретаршу. Теперь она была занята малярными работами на своем фасаде, подправляя кисточкой тени у глаз. "Вот –работа! С ума сойти можно, – подумал я, проходя мимо и едва сдерживая усмешку. –Кукла, да и только! Скорее всего "Барби" в коллекции Снега немало".

– До свидания, – коротко бросил я и вышел из приемной.

Спускаясь в лифте, я размышлял над тем, зачем Снегу понадобилось вербовать меня в свои сексоты, и пришел к выводу, что таким образом он внедряет агентуру на территорию конкурентов, дабы контролировать их. Это могло означать лишь одно – между авторитетами не все гладко, и скоро борьба между ними снова обострится. Наверняка аналогичным образом действуют и Сулейман, и Слон, вербуя и засылая в ряды своих друзей–противников шпионов.

Меня такое положение вещей вполне устраивало. Если постараться и действовать тонко, то можно существенно влиять на ситуацию, обратив ее в свою пользу. Может быть, даже удастся стравить бандитов друг с другом. Пусть мафиози воюют между собой и уничтожают себе подобных, делая за меня мою работу…

* * *

Через пару недель наша фирма и впрямь стала своеобразной Меккой для "крутых" и разного калибра бизнесменов, стремящихся повысить свой престиж. Гараж и двор были заставлены их автомобилями до отказа, и мастерские перешли на двухсменную работу, едва успевая выполнять заказы. Пришлось увеличить количество персонала, нанять новых людей, которые обучались по ходу дела.

Так как все заказчики проходили через меня при согласовании объема работ и перечня устанавливаемого оборудования, то скоро мое досье стало пухнуть как на дрожжах, и мне пришлось перевести его на дискету. Постепенно стала вырисовываться структура группировок, их состав и основные сферы интересов и влияния. Сведения, собранные по крупицам, я обрабатывал и анализировал, засиживаясь дома допоздна. Я умел слушать и слышать, не жаловался и на зрение, поэтому постоянно пополнял информацию о "бригадирах" и "бойцах", принадлежащих к разным группировкам, а также о всех прочих посетителях и клиентах, стараясь не упустить даже самой пустяковой, на первый взгляд, мелочи. Как добросовестный сексот, я делился кое–чем со своим новым "хозяином", стараясь завоевать его доверие, но делал это в ограниченном объеме и подавал информацию довольно тенденциозно, подогревая его подозрения к своим конкурентам. Снег был доволен моей работой, и скоро я получил от него свой первый гонорар.

Был слякотный апрельский день, значащий в моей жизни очень многое. Именно в этот день пять лет назад моя жизнь круто изменилась, рухнули все мечты и иллюзии, и я оказался на краю бездны… Этот день день гибели Володи, стал для меня водоразделом, за которым уже невозможно было вернуться в счастливое и относительно благополучное прошлое. Именно с этого дня и началась моя трансформация в Палача.

Предупредив Олега, что отправляюсь по делам, я покинул фирму и, заехав по пути в магазины, вскоре уже звонил в дверь квартиры, где жила Мария – вдова Володи. Я знал, что в этот день она всегда дома, потому не стал созваниваться заранее по телефону, и не ошибся. Она открыла дверь и, близоруко щурясь, взглянула на меня.

– Саша?!

– Я, Маша…

– Боже мой, откуда ты?! – все еще не веря своим глазам, воскликнула она, обнимая меня.

– Оттуда, Машенька, оттуда…

Она отступила вглубь коридора, увлекая меня за собой и закрывая дверь.

– Ну проходи, раздевайся… У НЕГО уже был?

– Нет, Маша, еще не был. Я думал, что мы поедем все вместе… У меня машина во дворе, – ответил я. – А где сыновья?

– Они будут вечером. Ты останешься?

– Да, конечно… Может, пока съездим?

– Да–да, я сейчас… – засуетилась она, снимая с вешалки плащ и на ходу вспоминая, что нужно взять с собой.

––      Не беспокойся, я все приготовил, – сказал я и поставил пакеты на

пол. – А вот это прибереги на вечер…

Могила Володи находилась на дальнем конце огромного Центрального кладбища, и мы долго шагали по узкой тенистой аллее, а над головами тихо шумели сосны, роняя на нас крупные капли слез. Свернув на тропинку, мы пошли меж могил, отыскивая Володину. Вот и она – за выкрашенной серебрянкой стальной оградой ухоженный холмик и скромный памятник с табличкой – все, что осталось от отличного парня, настоящего друга, любящего отца и мужа…

Я передал цветы Марии, и она положила их на могилу, а потом мы постояли в скорбном молчании, вспоминая тот день и с трудом сдерживая эмоции. Маша смахнула набежавшую слезу и тихо сказала:

– Ну что, давай помянем…

Я достал бутылку водки и, распечатав, налил в стаканы, а потом отрезал ломти ржаного хлеба и, поставив "сто грамм" на могилу Володи, молча подал стакан Маше. Мы выпили и снова помолчали, думая о нем.

Уходя, я задержался на мгновение и тихо прошептал над могилой:

– Спи спокойно, друг. Настала пора возмездия, ты будешь отмщен…

Клянусь, каждый получит по заслугам.

Наверное, это выглядело как в кино, но я говорил от души. Уже сидя в машине, я спросил Марию:

– Ну, как ты живешь?

– Да ничего, все нормально… Спасибо тебе, что не забываешь нас. Я даже не знаю, что бы делала без твоей помощи, Саша. Ты столько сделал для нас…

– Ну что ты! Какие могут быть счеты между нами? – Я достал из кармана пачки долларов и протянул ей. – Возьми, это вам.

– Нет–нет, я не могу… – запротестовала она. – Это излишне…

– Маша, я не обеднею, ты знаешь, а тебе парней еще в люди выводить, да и самой на себе крест ставить не нужно, ты же молодая, красивая женщина.

– Так уж и молодая? Нет, Саша, я была молодой и красивой, пока был Володя, а сейчас – я старуха. По крайней мере, внутренне… – Она беззвучно заплакала, утирая слезы платком.

– Не надо, Маша, – попытался ее успокоить, – Володю не вернуть, а ведь жизнь продолжается. Пока я жив, буду помогать вам всем, чем смогу. Это мой долг перед ним. И давай договоримся, что ты не будешь отказываться, а наоборот, если возникнут какие-нибудь проблемы – сообщишь мне. Хорошо?

– Хорошо, Сашенька, – ответила она с благодарной улыбкой. – Ты –наш ангел–хранитель. А сам–то как поживаешь? По–прежнему один или на личном фронте перемены?

– Один…

– А Катя? Она–то как? Вы видитесь?

– Катя в порядке. Я купил им дом под Берлином и помогал первый год, а потом она сама устроилась в крупную солидную фирму и сделала карьеру. Теперь ей моя помощь ни к чему, отказалась… Дочери помогаю, она у меня умница, учится сразу в двух университетах. Видимся, правда, редко…

Мы проговорили всю дорогу до самого дома, а потом на кухне, где я помогал Марии приготовить стол для поминок. К вечеру собрались близкие родственники и друзья, и мы помянули Володю.

Прощаясь с Марией, я сказал ей тихо, протянув листок из блокнота:

Маша, вот мой адрес и телефон здесь, если что – звони… И еще у меня к тебе просьба…

– Да, все что угодно, – с готовностью ответила она.

– О том, что я в городе, не говори никому. Я здесь инкогнито. Хорошо?

– Хорошо… А почему, Саша? – спросила она обеспокоенно.

– Так нужно. Мало ли что… Дойдут слухи до… тех гадов – будут проблемы.