Анатолий машет рукой и выбегает. Владимир, врубает радио на всю мощь, идет осматривать дом. На веранде второго этажа он видит на полу неочищенные морские различные по форме и размеру ракушки, белые ветвистые кораллы. В кресле лежит маска с трубкой для подводного плавания, ласты с надписью на английском языке «Сделано в Испании». К стене прислонено ружье для подводной охоты с резиновыми жгутами для большей убойной силы и самодельная пика. Владимир берет, осматривает ружье, кладет на место…

Внизу хлопает дверь. Владимир спешит вниз по лестнице, и в коридоре сталкивается с рослым симпатичным спортивного телосложения парнем.

– Островский?

– Так точно! А вы…

– Ваш новый сосед, Владимир Ершов. Будем знакомы.

– С прибытием! Предлагаю дружеский ужин. Со знакомством!

Спустя некоторое время ребята уже голые по пояс сидят на кухне, под попурри латиноамериканских песен, звучащих из приемника, пьют пиво и потрошат Володин чемодан. Островский учит Владимира открывать с грохотом бутылки с колой ложкой. Пробки летят со свистом в потолок.

– Предшественник твой здесь жил, Володя, Вадим Никитенко. Это он меня к подводной охоте пристрастил. Но подвела его… как бы это сказать… любовь к слабому полу. Надо сказать, девушки здесь…

– Да, я видел… на перекрестке одну которриту…

– Подожди, Володя… еще и не таких барышень здесь увидишь.

– Ну, вот Вадик и не выдержал. Влюбился в кубинку. А наш «хефе рохо»…

– Кто?

– «Хефе рохо», подполковник Рытов, ну, и личность скажу тебе! Он-то его и выслал отсюда. Я Вадика предостерегал. Говорил ему, чтобы кончал свои фигли-мигли, шашни-машни, шуры-муры и прочие нежности-белоснежности. Но куда там! И главное, два месяца Вадик до срока не дотянул. Все Рытова просили: «Товарищ подполковник, подождите! Два месяца всего осталось до отъезда Вадика!». А он делу все равно ход дал… «Хефе рохо»… Так что полетел Вадик на Родину досрочно. В двадцать четыре часа. Это я фигурально говорю. Самолеты, сам знаешь, летают сюда раз в неделю.

Олег наливает себе еще пива. Владимир нарезает колбаски.

– «Хефе рохо»? Кто ж его так приложил? Что это означает, «красный начальник или красный командир»?

– Так его кубинцы окрестили. «Рыжий шеф»! Вот что это значит. Он же рыжий! Они всем прозвища дают: длинный начальник, хромой начальник, начальник заика. Беззлобно. Кубинцы-веселый народ. Любят шутки, анекдоты. Ты это учти! И еще, что важно. И кубинцы, и кубинки понимают толк в любви. И любят поговорить на эту тему. У них и поговорок на этот счет много. Вот, например, одна поговорка говорит, что Quien no mama, no quiere a su mama! Это означает, что, тот, кто не целует, не ласкает свою женщину, ну, там…, ты понимаешь где, тот не любит свою маму. Или вот. Та, что не курит табак со скользящей кожицей, ничего не стоящая женщина. Quien no fuma el tabaco de capa corrida, no vale nada. И подобные. Вот кубинка весь день будет ходить на работе в бигуди для того, чтобы вечером быть красивой при встрече со своим сосьо-женихом, значит, или бойфрендом. Улавливаешь разницу с нашими женщинами? Здесь любовь и женщина в почете! И еще в каком! Здесь культ любви! Сначала любовь, все остальное опосля!

Владимир зарделся, ничего не говоря и не перебивая Олега, слушает его, затаив дыхание. Новый знакомый и сосед по дому радостно знакомит Владимира с другими похожими поговорками, которых успел нахвататься за полгода у кубинцев.

На следующее утро Владимир и Олег выходят из дома. Идут по улицам микрорайона. Владимир видит, как два кубинца снимают с водовозки и ставят у дверей дома стеклянные бутыли с питьевой водой, как из одного двери одного дома высовывается ручонка малыша, чтобы взять бутылку с молоком, стоящую у порога.

Около школы-интерната ученики выстраиваются в шеренгу. Девочки в белых рубашечках, оранжевых и малиновых юбочках на бретельках с синими и красными галстуками скачут, смеются, поют очень популярную песенку «Juego de Simon». Маленькие, а кокетничают со взрослыми переводчиками. Оказывают им знаки внимания. Но ребята проходят мимо девчат с неприступными, серьезными лицами мимо. Школьницы обидчиво надувают губки.

– Памятники! – кричит разочарованно им вслед одна высокая с шикарной грудью школьница.

Переводчики подходят к проходной в советскую воинскую часть, останавливаются перед шлагбаумом. Из части доносится строевая песня.

– Солдаты, в путь, в путь, в путь! А для тебя родная-я-я есть почта полевая ….

К ребятам подходит солдат с красной повязкой на рукаве на рукаве и штык-ножом на ремне. Владимир предъявляет солдату свой паспорт.

– Я лейтенант Ершов, прибыл для прохождения службы.

Солдат уходит в будку, звонит по телефону, возвращается, отдает Владимиру паспорт, козыряет. Островский показывает свой пропуск и проходит через КП.

– Проходите.

Он указывает Владимиру на отдельно стоящее здание справа. Из-за поворота строевым шагом выходит взвод солдат.

– Прощай, труба зовет! Солдаты, в поход!

Переводчики становятся с краю дороги, пропускают строй солдат с разноцветными хлопчатобумажными кепочками на бритых головах. Перед строем идет офицер в фетровой шляпе. Переводчики направляются к штабу части.

Владимир входит в помещение штаба. Владимир стучит в дверь, на которой табличка «Рытов В. М.», приоткрывает ее.

В кабинете сидит рыжеватый офицер лет пятидесяти.

– Разрешите войти, товарищ подполковник.

– Заходите.

Владимир входит в кабинет. Здесь прохладно, работает кондиционер. Жалюзи на окнах закрыты.

– Товарищ подполковник, разрешите обратиться! Лейтенант Ершов для прохождения службы прибыл.

Рытов выходит из-за стола, близоруко щурится, рассматривая вновь прибывшего лейтенанта.

– Вольно. Проходите, товарищ лейтенант, садись.

Рытов похлопывает Владимира по плечу, усаживает за стол, сам садится напротив, берет со стола очки, тщательно их протирает платком.

– За границей первый раз? Вижу, что в первый.

Он надевает очки, внимательно рассматривает Владимира.

– Так точно, товарищ подполковник!

Владимир, испытывает неловкость, привстает.

– Да, садитесь, вы.

В стеклах очков возникают солнечные блики. Рытов встает, подходит к окну, раздвигает створки жалюзи, смотрит сквозь щель.

– С приездом. Я вам вот что скажу, Ершов, сначала Вам будет нелегко. Но коллектив у нас хороший, дружный. Если что, поможем, подскажем. Служба у Вас здесь будет ответственная, серьезная. В аппарате Военсоветника. Наша первоочередная задача – поставить на должную высоту интернациональную дружбу с кубинским народом!

Рытов подходит к карте на стене, тычет пальцем в Кубу и чуть повыше – в США.

– А долг наш мы выполняем не на блинах у тещи, а под носом у противника. Это понимать надо! Поэтому бдительность, бдительность и еще раз бдительность. Еще Юлиус Фучик говорил: «Люди, будьте бдительны!» Помните?

Рытов возвращается к столу, останавливается напротив Владимира. Владимир встает.

– Так точно! Помню.

– Хорошо. А кто такой переводчик, вы знаете? А тем паче – военный переводчик?

– Переводчик это…

Рытов нервно поднимает правую руку.

– Переводчик-это трансформатор слов, предложений, мыслей и идей с одного языка на другой. Понятно?

– Так точно! Понятно! Трансформатор.

– Вот! Учитесь, перенимайте опыт. Добивайтесь уважения к себе командиров, товарищей по части. И прежде всего, зарубите вот что у себя в голове! Упаси вас бог здесь заниматься развратом с кубинками, аморалкой и духовным разложением.

Он открывает холодильник, достает бутылку «Нарзана», наливает в стаканы воду себе и Владимиру.

– Этого мы здесь не прощаем. Куба, вернее, Гавана-город маленький. Здесь всё на виду. И все! И ЦРУ тоже не дремлет.

Он ставит стакан с минералкой перед Владимиром.

– Если поскользнетесь, скомпрометируете себя, сразу к врагам на крючок попадете. И тогда карьере конец. И конец всему Вашему будущему!

Владимир берет стакан, делает глоток.