И в день съемок все шло как по маслу. Мы надевали костюмы, приезжали на съемочную площадку, и каждая сцена занимала всего один или два дубля. Сидни собирал съемочную группу, приговаривая: «Ну, поехали, бубеле[6]», и мы приступали к следующей сцене. Съемки шли в хорошем темпе, и знаешь что? По ощущениям было даже свежее, чем во время репетиций, потому что мы были в костюмах и находились на настоящей локации.

Когда снимали «Такера»[7], Фрэнсис Форд Коппола дал отличное упражнение нам с Мартином Ландау. Наших героев в фильме связывают тесные отношения, так что Коппола сказал что-то вроде: «Парни, я хочу, чтобы вы вдвоем сейчас сымпровизировали. Мы сделаем это только один раз, но сделаем. И потом вам не нужно будет думать, как лучше это сыграть, потому что это раз и навсегда станет частью вашей личной истории, это будет в вашем мозгу. Я хочу, чтобы вы, парни, разыграли свою первую встречу. Вы встретились в поезде, вот ваши места». И он принес пару стульев, поставив их рядом. «Марти, садись здесь, а ты, Джефф, – на соседнее место. Отлично, парни! Мотор!»

Эта импровизация создала основу для всего фильма. Ты вкладываешься, вовлекаешься целиком и полностью, это становится частью тебя и в итоге все происходит, как нужно.

Берни: Люди очень часто застревают, потому что боятся действовать. Худший случай – это как у твоего тренера по боулингу: мы настолько привязываемся к конечному результату, что не можем сдвинуться с места. Нам нужна помощь просто для того, чтобы сделать следующий шаг. Но только жизнь не будет ждать.

Джефф: Нет смысла говорить себе «Я должен избавиться от ожиданий», потому что это тоже ожидание. Так можно попасть в полную неразбериху и путаницу.

Берни: Есть одна детская песенка, которая как бы подводит итог этому всему.

Джефф: Валяй.

Берни:

Представь, что ты уже плывешь по ручью и при этом пытаешься разобраться, как это сделать. Мне сначала грести правым или левым веслом? А что делает плечо? А рука? Как будто Джо-многоножка с сотней ног не может разобраться, с какой ноги ему начать.

Джефф: Арт Карни из мира многоножек.

Берни: Этот никуда не доберется, так же как и человек, задумавшийся во время гребли. Пока он тормозит, обдумывая все возникшие вопросы, ручей подталкивает его течением вперед. И вот уже самому хочется подгребать, грести, грести, плавно плыть в лодочке по течению. Не делая из этого чего-то большого. Не ругая себя за то, что ты не являешься экспертом в гребле. Не изучая дикое количество книг, чтобы выяснить, как это правильно делается. Просто плавно греби в своей лодочке вниз по ручью.

Джефф: Весело веслом.

Берни: Да, это важно. Один английский философ сказал, что все космическое в то же время комическое. Делай все, что в твоих силах, но не воспринимай это слишком серьезно.

Джефф: Когда я был маленьким, мама записала меня на танцы. Я начал ныть: «Мам, мне еще рано на танцы», но она все равно заставила меня пойти. И мне понравилось. После первого занятия я подошел к ней: «Мам, смотри: я покажу тебе бокс-степ». Эти занятия научили меня не только танцевать, но и взаимодействовать с людьми, не имея конкретной цели. В конце концов ты никуда не торопишься, просто танцуешь. Годы спустя, когда мама провожала меня на работу, она приговаривала: «Получи от этого удовольствие и не воспринимай все слишком серьезно». У меня есть слово, которым можно описать многое из того, что я делаю. Это слово – «игработать»[9]. То есть я не играю и не работаю, а нечто среднее: игработаю.

Знаешь, игра – это необязательно что-то легкомысленное. Можно воспринимать симфонию Бетховена как что-то запредельно серьезное, но ее все равно играют. По-моему, это Оскар Уайльд сказал: «Жизнь слишком важная штука, чтобы воспринимать ее серьезно».

Берни: Для таких случаев у меня с собой всегда красный нос. Если мне кажется, что я начинаю слишком серьезно что-то воспринимать или что человек, с которым я разговариваю, слишком серьезен, я надеваю свой нос. Не имеет значения, что мы делаем или о чем говорим, соглашаемся друг с другом или нет, – нос все меняет.

Джефф: Цирк, да и только, дружище! Наше напряжение мешает буквально всему, кроме, пожалуй, самого напряжения.

Берни: Не получается быть заносчивым или помпезным, если ты надел нос. Я всегда говорю людям – если кто-то задевает вас, представьте этого человека с красным носом, и вам больше не захочется на него злиться. Весело веслом. Наша работа может быть очень важной, но мы не должны слишком серьезно к ней относиться. Однако мы привязываемся к какой-то мелочи и упускаем все остальное. Копаемся в своем уголке, а про полотно жизни забываем.

И еще одна вещь на тему «по течению грести весело веслом». Течения бывают разные. Иногда это водопад, иногда – отмель. Твой стиль гребли должен соответствовать ситуации. Нельзя грести по крохотному ручью так же, как при падении с Ниагарского водопада. Даже если это всего лишь ручей, может произойти что угодно: изменится ветер или течение – и все поменяется. Поэтому действительно важно делать все плавно. Не толкай лодку через силу, не пытайся никуда вырваться. Следуй за естественным ходом вещей. Спроси себя: «В чем загвоздка? Я хочу двигаться дальше, но мне что-то мешает. Как мне справиться с этим? Нужно подождать или продолжать плыть? Если ждать, то сколько: день, год, пять лет? Если продолжать, следует ли сменить курс?» Будь наблюдателем в ситуации и верь, что правильные вещи произойдут самым естественным образом. Иначе застрянешь на мыслях вроде «у меня ничего не получается, все не так».

Джефф: Мы слишком серьезно все воспринимаем. Мысли меняются точно так же, как ветер и вода во время плавания на лодке. Мысли ничем не отличаются от всего остального.

Мы с Кевином Бэконом недавно работали над фильмом «Призрачный патруль»[10]. Когда актеры начинали по привычке волноваться перед съемкой, Кевин оглядывал всех и с чрезвычайно серьезным выражением лица говорил: «Помните, от этого зависит всё!»

И все смеялись. С одной стороны, это, конечно, не так. А с другой – все ведь и правда зависит от настоящего момента и от нашего отношения к нему.

Если же говорить о лодках, то лодки тоже бывают разные. К примеру, лодка с парусом: я хочу приплыть к тебе, но ветер сдувает меня назад. Если я знаю, как танцевать с ветром, я могу использовать его силу, чтобы плыть сначала в одну сторону, потом в другую, потом в третью, пока наконец не доплыву до тебя. Если это гребная лодка, то работаешь преимущественно руками и плечами, но с парусом получаешь больше помощи от ветра и волн. Ты работаешь с разными стихиями, включаешь ум и восприятие, не опираясь лишь на силу мышц…

Похоже, я становлюсь слишком серьезным. Можно одолжить у тебя нос? Мне нужна носотерапия. Ноздри снизу, правильно?

Берни: Если, конечно, ты собираешься дышать.

Джефф: Мне нравится наблюдать за кем-то серьезным и упорным. Как комик Джеки Глисон. Он вызывает у меня смех, потому что я вспоминаю о собственной серьезности и том, как потешно это выглядит. Всегда проще увидеть кого-то другого в таком положении, это куда смешнее. Классика типа банановой кожуры или торта, размазанного по лицу. Почему это так смешит? От облегчения «Слава богу, это случилось не со мной»? Или здесь что-то другое? «Я невероятно серьезен. Я торжественно и степенно разглагольствую о…» БАЦ! ТОРТ В ЛИЦО! Это крах любой уверенности. Я думаю, нам смешно потому, что мы осознаем, что вот такая она, жизнь, – сама неопределенность.