Зейн потянулся к своей куртке, висевшей у двери.

— Ты куда? — с тревогой спросила Дара.

— У меня столько же дел в усадьбе, сколько у тебя в доме. — Он застегнул куртку. — Я поговорил с Джейком. Он сможет обойтись без Слима, так что, вернувшись из Таоса, старик переедет в соседний домик — бывшее общежитие ковбоев. Мы переведем сюда несколько лошадей, перетащим корма. Мне придется починить забор, вычистить сарай…

Дара сняла с вешалки шляпу Зейна и, встав на цыпочки, нахлобучила ее ему на голову. И улыбнулась, пытаясь скрыть свое разочарование.

— Хорошо. Когда ты вернешься? Зейн ухмыльнулся, сверкнув ослепительно белыми зубами.

— Как раз к ужину, часов в шесть. Ужин. О, Господи!

— Да, конечно.

Зейн переступил с ноги на ногу. Выражение его лица смягчилось.

— Дара, у тебя отлично получилось. Она удивленно заморгала.

— Что именно?

— Встреча с целой бандой незнакомцев на чужой территории. Ты им понравилась.

— Правда? — Ее настроение мгновенно улучшилось. — Они мне тоже понравились.

Зейн улыбнулся.

— Я горжусь тобой.

Ее сердце чуть не разорвалось от счастья, но не успела она придумать ответ, как Зейн исчез, не оставив ничего, кроме порыва холодного ветра… и теплого воспоминания.

Картошка оказалась наполовину сырой, а мясо — жестким, как подметка, однако Зейн съел все без единой жалобы.

Дара попыталась последовать его примеру, но вскоре отложила нож, которым безуспешно пилила свой кусок мяса.

— Это ужасно! Не понимаю, в чем моя ошибка.

Зейн ухмыльнулся.

— Не переживай. Я же говорил, что непривередлив. Со временем у тебя станет получаться лучше.

— Я надеюсь!

— А до тех пор я не умру с голоду. Вот только как ты обойдешься? — Зейн взглянул на ее полную тарелку. — Конечно, это не яблочный пирог…

— Твой любимый?

Видимо, раньше Зейн над этим не задумывался.

— Ну да, наверное. — Он обвел взглядом кухню. — Уже выглядит гораздо лучше.

— Спасибо, я старалась.

Дара быстро спрятала под столом свои покрасневшие от работы руки. Зейн перегнулся через стол, взял одну ее руку, погладил палец, который она порезала картофельным ножом. Его прикосновение одновременно и успокоило, и взволновало ее.

— Зейн, я кое о чем хочу спросить тебя.

— Валяй.

Он отпустил ее руку и откинулся на спинку стула.

— Я не нашла телефон.

Его темные брови приподнялись, один уголок рта подозрительно дернулся.

— Здесь никогда и не было телефона. Это конец дороги — во всех смыслах.

— И телевизора тоже нет?

— И телевизора. Здесь нет времени смотреть телевизор. Правда, у нас есть книги. Дара серьезно кивнула.

— Я нашла их. Множество вестернов, несколько книг о лошадях и одна-две о коровах… для разнообразия.

Зейн улыбнулся во весь рот.

— На днях съездим в город, купим кое-что для тебя, включая книги. А сейчас… — Он поднялся. — Мне нужно починить седло, а ты иди спать, если хочешь.

Дара раскрыла рот, обиженная таким явным пренебрежением. А она-то думала, что Зейну нравится разговаривать с ней! К тому же им столько всего еще необходимо обсудить!

Зейн понял ее невысказанный вопрос.

— Я пока буду спать в гостиной на диване. Нам нужно очень многое прояснить, прежде чем мы станем спать в одной постели.

Дара не удержалась:

— Например?

— Например, останемся ли мы вместе. Если нет, то лучше не совершать ничего… опрометчивого.

То есть не заниматься сексом, перевела для себя Дара. Даже понимая, что Зейн прав, она чувствовала себя отвергнутой.

Не будет близких отношений — не будет разбитых сердец.

Она смотрела Зейну вслед, пытаясь убедить себя, что испытывает облегчение.

Даре казалось, что ничто уже не может удивить ее, но на следующий день, приехав в соседний городок, испытала, пожалуй, самое сильное потрясение в своей жизни.

Оплачивая книжки, выбранные в подарок семейству Фарли на Рождество, она предъявила свою кредитную карточку. Через минуту продавщица вернулась очень смущенная.

— Простите, эта карточка недействительна. Мне придется конфисковать ее, чтобы вернуть компании.

— Но это невозможно! — воскликнула Дара. — Произошла какая-то ошибка. — Однако, не успев закончить последнее слово, она поняла, что никакой ошибки нет: дедушка постарался. Дара с трудом сдержала вспыхнувший гнев. — Можно позвонить от вас за счет абонента?

— Простите, правила не позволяют… — Молодая продавщица явно сочувствовала Даре. — А, ладно! Только постарайтесь, чтобы не за счет магазина. — Девушка подмигнула и отошла в другой конец помещения.

Дрожащими пальцами Дара набрала номер дедушкиного офиса. Когда она назвала себя, секретарша немедленно соединила ее.

— Принцесса! Откуда ты звонишь?

— Из маленького городка в Колорадо, но это не имеет значения.

— О, — разочарованно протянул Доналд. — А я было подумал…

— Я знаю, о чем ты подумал. Дедушка, почему ты аннулировал мою кредитную карточку?

— Потому что ты больше некредитоспособна.

— Не может быть! В последний раз, когда я проверяла, на моем банковском счете было двадцать семь тысяч долларов.

— Послушай, детка, твой счет заморожен.

— Ты не можешь так поступить со мной! — выкрикнула Дара. Сердце бешено заколотилось в груди. Она рассчитывала, что эти деньги будут ее приданым. Как она может прийти в семью с несколькими долларами в кармане?

— Я предупреждал тебя о последствиях твоего опрометчивого поступка. — Голос деда из безразличного стал надменным. — Так как поживает наш ковбой?

— Мой муж поживает прекрасно, и если ты думаешь, что заставишь меня приползти обратно…

Большая рука опустилась на ее плечо, вторая вынула из ее онемевших пальцев и спокойно положила на рычаг телефонную трубку. Дара резко развернулась. Красивое лицо Зейна было мрачным.

— Как я понимаю, твой дед лишил тебя всего.

— Да, это несправедливо! Он также заморозил мой банковский счет. У меня нет ни цента!

Взяв Дару под локоть, Зейн повел ее к двери, затем обернулся к продавщице:

— Стейси, заверни покупки моей жены и запиши на мой счет. Мы вернемся примерно через полчаса и все заберем.

— Конечно, Зейн. Прости, но я не знала, что она твоя…

Дверь захлопнулась, избавив их от извинений изумленной продавщицы.

Зейн купил Даре шляпу, сапоги, джинсы и теплую зимнюю куртку. Он хотел купить ей больше — его взгляд привлекли несколько рубашек и широкий кожаный пояс с усыпанной бирюзой пряжкой, — но Дара свела покупки к минимуму.

И все равно она чувствовала себя так, словно получила милостыню. Ей не нравилось зависеть от кого-то, она прежде и представить себе не могла, что кто-то другой, даже такой щедрый, как ее муж, будет оплачивать ее счета.

К чести Зейна, его это явно не тревожило. Сложив все покупки в машину, они поехали домой, за всю дорогу не обменявшись ни словом. Когда они подъезжали к дому, начался снегопад, а перед своей дверью они увидели красный пикап.

Нагруженные пакетами, Зейн и Дара вошли в гостиную. Кейти, сидевшая на диване, подняла голову и улыбнулась. Шейн, возившийся у ее ног с маленькими машинками, на секунду оторвался от игры и тоже улыбнулся.

— Всем привет, — бодро сказала Кейти. — Надеюсь, вы на меня не сердитесь. Дара поставила пакеты на диван.

— У тебя есть ключи?

Ее вопрос явно развеселил Кейти.

— Эта дверь никогда не запирается. Вижу, вы ездили в город.

— Вы тут разбирайте покупки, — сказал Зейн, — а я пошел в сарай, посмотреть, выдержит ли крыша этот снег.

Дара проводила его печальным взглядом, вздохнула, устало опустила плечи.

— Что-то случилось, дорогая?

— Н-ничего… Да, случилось! — Дара стянула куртку, швырнула ее на вешалку. — Я только что выяснила, что дедушка аннулировал мою кредитку и заморозил счет в банке. Я — нищая. — Она указала на пакеты:

— Зейну пришлось заплатить за все, и это унизительно!

— О, Господи, как ты мало знаешь о браке… Дара изумленно взглянула на Кейти.