Единственная дорога.

   Жили-были в тридевятом царстве царь Еремей и его главный министр Феофан. И жили бы не тужили, но однажды в тридевятом царстве народ возроптал: дороги, построенные кое-как Еремеем в бытность его главным министром при царе Горохе, пришли в негодность. Кругом рытвины да ухабы, то телега разваливается, то кобыла ногу подворачивает, то еще какая-нибудь напасть.

   -Да это все от хорошей жизни, царь-батюшка,- нашептывал царю Еремею главный министр Феофан.-Ишь ты, разъездились они! Небось ходили бы пешими, так не роптали бы! Дороги ровнять- это ж какая для казны обуза!

   И порешили Еремей с Феофаном издать указ: "На кобыле, осле или какой другой животине могут ездить только государевы люди, а остальной народ должен ходить пешком. А от сего и народу будет токмо польза- ведь на скотину и телеги не будет никаких трат, и государственным деньгам экономия."

   Но народ в тридевятом царстве был туповат и, не поняв своей прямой выгоды от царского указа, продолжал роптать.

   -До чего же глупый у тебя народ, надежа-царь!- убеждал Еремея Феофан.- Вроде бы и разъяснили что почем, ан нет- не вникли! Да еще мои людишки донесли, что больно много народу стало по дорогам ходить, а они и так раздолбаны все. Видать настолько сладка и вольготна жизнь в твоем царстве, что все больше о гульбе думают, а не о государственном благе, как мы с тобой! Есть у меня одна задумка...

   И вышел следующий указ: "Всем ходокам, кто почем зря топчет государевы дороги, надлежит вбить у кузнеца Федоса за небольшую плату в каблуки сапог или другой обувки по гвоздю, дабы при ходьбе вспоминали, как сытна и благодатна жизнь в нашем государстве."

   -Экую мы штуку придумали, батюшка,- Феофан явно был доволен собой: кузнец Федос был его родным братом и конечно не забыл родственника, -Теперь и ходоков меньше, и как следствие недовольных тоже. Вот только докладывают мне, что многие ходят без гвоздей вовсе или норовят сами вбить себе гвозди покороче. Федос говорит, что может сделать гвозди с клеймом, чтоб без подделок было, но они будут дороже пятикратно.

   -Да о чем разговор!- Еремей тоже был в отличном настроении: вместо трат в казну наоборот потек денежный ручеек,-Ты, Феофан, делай то, что считаешь нужным. Только я не пойму: зачем кузнецу-то гвозди вбивать, пусть сапожники сами стараются!

   -Да какой сапожник, Ваше Величество, свою работу поганить станет! И не худо бы эти гвозди каждый год новые вбивать- ведь старые стачиваются. Еще надо бы наказать сапожникам, чтобы не продавали сапогов без гвоздей, а те, что сделают, пущай сразу несут Федосу на поправку: он в казну за свои гвозди исправно платит. Кстати и людишек служивых мне бы надо побольше, чтобы у ходоков сапоги проверять, а то опять донесли, что безгвоздевых много шляется.

   С тех пор прошло три года. Царская казна, как и кошели Феофана с братом разбухли до неприличия. Еремей по-прежнему на троне, Феофан при нем, кузница Федоса теперь находится при дворце. Вот только дороги в царстве-государстве находятся в полном запустении, кроме одной. По ней каждое утро из царского дворца для проверки сапогов выходят государевы люди и расходятся по сторонам. Они уверены в том, что только эта дорога ведет государство к процветанию. И они по-своему правы: ведь других дорог в стране не осталось.

   Афанасий Рогин. 22 июня 2006 г.