Решающая битва состоялась в пятницу 19 августа 1071 года возле города Манцикерт. Роман был смелым человеком, но плохим тактиком, а на его наемные войска нельзя было положиться. Его армию разгромили и уничтожили, а самого взяли в плен.
Алп-Арслан, удовлетворенный тем, что Византия уже не угрожает его флангу, освободил высокопоставленного пленника на необременительных условиях и вернулся в Сирию, к своим главным заботам. Но его пограничные бароны были другого мнения. Византийская оборона на границах пала, а политические кризисы в Константинополе мешали всем попыткам ее восстановить. Несколько еще остававшихся акритов, в основном армян, оказались без каких-либо средств сообщения со столицей. Вместе со своими приверженцами они окопались в изолированных крепостях. Тюркские князьки усилили свои набеги, а потом, не видя особого сопротивления, поселились в районах, куда сумели проникнуть, и колонизировали их со своими сторонниками и другими племенами тюрок, вскоре прознавших о богатых землях, которые так и просили, чтобы их кто-нибудь занял.
В течение некоторого времени мусульманские пограничные бароны пользовались титулом гази – воина за веру. Гази – это нечто отдаленно напоминающее христианского рыцаря. По-видимому, ему вручались какие-то внешние знаки различия, и он приносил какую-то клятву своему повелителю, в идеале халифу; также он соблюдал футувву, этот мистический моральный кодекс, который сложился в X–XI веках и был принят гильдиями и корпорациями исламского мира. Тюркские гази в основном были воинами и завоевателями. Их не интересовала организация правительства. Вторгаясь и захватывая территории, они правили на них так же, как в своих пограничных владениях, почти не вмешиваясь в дела местного населения, которое, более того, обращалось к ним за защитой от других набегов, а средства на свое правление они добывали в других походах. На пограничных землях, которые за много веков уже привыкли к такому образу жизни, их приход не вызвал большого возмущения. Возможно, их войска и заставили сняться с места часть христиан, которые искали более надежные пристанища. Но местное население уже было смешанным и мобильным, так что наплыв тюрок не внес особых перемен в общее устройство. Однако чем дальше они проникали в Малую Азию, тем больше менялась ситуация. Где-то христиане бежали от них, оставляя места, которые могли занять тюркские племена. Где-то христианские города и деревни старались удержаться, но вскоре оказывались в изоляции и были вынуждены смириться под властью захватчиков. Набеги привели к быстрому обветшанию дорог и мостов, колодцев и оросительных каналов. Прежнее хозяйствование не могло сохраниться.
Без организованного сопротивления агрессоры-гази смогли овладеть всем полуостровом, оставив в руках византийцев лишь несколько приморских областей. Только когда император Алексей Комнин реорганизовал империю, воссоздал армию и с помощью дипломатии рассорил всех главарей гази с их соседями, ему удалось вернуть прежние позиции. Между тем династия Сельджукидов, обеспокоенная хаосом в Анатолии, послала представителей одной из своих младших ветвей установить на завоеванных территориях прочное исламское государство. Задача сельджукского правителя Сулеймана и его сына Кылыч-Арслана осложнялась войнами и интригами Алексея и той помощью, которую Византии оказали участники Первого крестового похода. В начале XII века границы между византийскими и тюркскими землями были зафиксированы по условной линии, отделявшей плодородные долины За падной Анатолии и прибрежные районы севера и юга от центральных нагорий. Однако сельджукских правителей не так волновали отношения с Византией, как стремление подчинить себе князей гази, особенно клан Данишмендидов. Кроме того, они внимательно следили за странами на Востоке, где была сосредоточена власть их династии.
Упадок Византии в конце XII века и катастрофа Четвертого крестового похода позволили сельджукскому государству увеличить свою территорию. В первой половине XII века сельджукские султаны Рума, как их обычно называли по владениям, лежавшим в сердце прежних римских и византийских земель, были авторитетными и могущественными фигурами в мусульманском мире. Они одержали верх над правителями гази. По большей части они находились в хороших отношениях с византийскими соседями – императорами Никеи. Они забыли про свои восточные амбиции и довольствовались тем, что правились своим благоустроенным и веротерпимым государством из столицы Коньи. Они оживили городскую жизнь, привели в порядок коммуникации, поощряли искусства и науку. Благодаря их мудрому и эффективному правительству превращение Анатолии из преимущественно христианской в преимущественно мусульманскую прошло так гладко, что никто даже не позаботился увековечить подробности этого процесса.
Благодетельное правление сельджуков окончилось с нашествиями монголов. Сначала в Малую Азию попали некоторые тюркские племена, бежавшие перед монгольскими полчищами. Они поселились на западных границах, где присоединились к гази, роптавшим под властью сельджуков. А в 1243 году появились и сами монголы. Сельджукский султан потерпел сокрушительное поражение, от которого его государство так и не оправилось. С тех пор он и его преемники стали данниками и вассалами монгольского ильхана Персии, а их могущество и авторитет угасли. Менее чем за столетие династия вымерла.
Упадок сельджукского султаната постепенно освободил руки предводителям гази в приграничных областях. К ним присоединялось все больше и больше беженцев от монгольского ярма, городские чиновники сельджуков, жители разоренных или перенаселенных районов, святые люди – шейхи и дервиши, многие из которых считались еретиками в кругах строгих мусульман, но их фанатизм прекрасно вписался в местные настроения на границах. Стесненные обстоятельства и религиозные взгляды одинаково побуждали их к нападению на христиан. Сначала это было нелегко осуществить. Никейские императоры тщательно заботились о своих границах, возродили сословие акритов, но держали их под контролем. Однако возвращение Константинополя в 1261 году при всем своем триумфе имело определенные минусы. С тех пор империя была глубоко вовлечена в европейские дела, и перед ней встали угрозы не только со стороны Балканских стран, но и западноевропейцев, стремившихся отомстить за падение Латинской империи. Войска пришлось снять с азиатских гарнизонов. Меры экономии в военном флоте ослабили береговую оборону. По всей империи возросли налоги, чтобы оплатить ее новые обязательства. Акриты оказались без поддержки и регулярной оплаты. В последние тридцать лет XIII века некоторым гази удалось проникнуть за границу империи. Скученные в тесноте по свою сторону границы, мечтающие о богатой добыче и подстрекаемые религиозными вождями, они и их сторонники хлынули на оставшиеся земли византийской Азии. Эпизодические попытки императорской армии оттеснить их прочь ни к чему не привели. Некоторые из самых предприимчивых, например правители Ментеше и Айдына, атаковали и с моря, и с суши; и византийский флот оказался слишком слаб, чтобы помешать им оккупировать несколько островов, а также западное побережье Анатолии. К 1300 году, помимо одного-двух анклавов, от Византии в Азии остались только равнины между вифинийским Олимпом и Мраморным морем, полуостров, вдающийся в Босфор, внутренние районы до реки Сангариус и черноморское побережье на сто миль на восток.
Поначалу лидером в этих событиях выступал эмират Ментеше на юго-западе Малой Азии. Но его могущество было урезано, когда рыцари-госпитальеры захватили Родос и сделали его своей штаб-квартирой. Гегемония перешла к эмирам Айдына, которые первыми из азиатских тюрок напали на европейские берега Эгейского моря. Чтобы их отбить, потребовались объединенные усилия Венеции, Кипра и госпитальеров. Севернее правили саруханские беи с центром в Манисе, или Магнесии, еще недавно второй столице никейских императоров, а рядом с ними – династия Карасидов, поселившихся на Троянской равнине. На берегах Черного моря в Синопе обосновался эмират Гази Челеби, знаменитого пиратскими подвигами. В глубине было несколько эмиратов поменьше, а еще два крупных – Караман и Гермиян, и тот и другой видел себя наследником сельджуков, и оба были твердо намерены создать организованное государство, обуздав под своей властью элементы гази. Караманские правители, занявшие Конью в 1327 году, находились слишком далеко от границ, чтобы справиться с местными гази. Правители Гермияна, столица которого находилась в Кютахье, сами отказались носить титул гази, но попытались подчинить себе соседних предводителей гази, многие из которых происходили из гермиянских военных вождей. В основном это им удалось. За одним исключением, эмираты, расположенные вдоль побережья Эгейского моря и византийской границы, относились к ним с почтением и уважением, хотя на деле так и не признали их сюзеренитета.
