Сэмми покачал головой:

– Нет, я его не испугался. Решил, может быть, призрак папы пришел проверить, как у нас дела.

– Но ведь ты знаешь: если что-то испугает тебя ночью, ты всегда можешь разбудить меня.

Мальчик широко улыбнулся:

– Конечно, знаю, мамочка!

– Поэтому хватит говорить о призраках. Спи скорее!

Она снова поцеловала его и вышла из комнаты.

И только когда она легла в постель и посмотрела в темный потолок, она сумела обдумать все, что случилось за день.

Оказывается, никаких мышей в доме нет. Зато, очевидно, к ним приходит призрак, от которого пахнет, как от Блейка. Элайза не удивилась тому, что Сэмми помнил отцовский запах. Блейк покупал один и тот же одеколон, в котором сочетались кедровые нотки и нотки пачули; он всегда обильно поливался им. Если подумать, настоящая трагедия – Сэмми не помнит ни прикосновения руки отца, ни его нежных объятий. Блейк считал Сэмми обузой, которая требует много денег и особого внимания, чего Блейк, в эгоизме своем, не желал ему давать.

Если бы Блейк тогда ее не бросил, она бы сама от него ушла. Она очень страдала из-за его многочисленных измен, но дело решила его полная неспособность полюбить своих детей.

Ее мысли переключились на Троя… Слова Майка не давали ей покоя. Почему Трой очутился в «аду»? Что с ним случилось?

Ей нужно соблюдать осторожность, впуская его в свою жизнь. В первую очередь она должна думать о детях. Она не имеет права увлекаться человеком, который сегодня здесь, а завтра может уехать. Кроме того, детям нельзя общаться с человеком, который может представлять для них опасность.

Вдруг раздался глухой удар, за ним последовал еле слышный шорох. Он как будто доносился из-за задней стены дома. Элайза села на кровати; сердце билось так часто, что готово было выскочить из груди. Она включила ночник и, затаив дыхание, ждала. Ничего. Больше она не слышала никаких шорохов и звуков. Еще несколько минут Элайза сидела, прислушиваясь. Наконец она выключила свет и снова легла. Сердце по-прежнему билось часто и неровно.

Она надеялась, что Майк прав и ей нужно просто привыкнуть к естественным шорохам и потрескиваниям, какие издает старый дом. Должно быть, в самом деле старый дом оседает. И все же прошло еще очень много времени, прежде чем она наконец погрузилась в сон.

Трой посмотрелся в зеркало в ванной. О чем он только думал? Через пятнадцать минут он должен зайти за Элайзой и детьми, и они поедут есть пиццу.

Вчера они встретились в продуктовом магазине. Трой спросил, остается ли его предложение в силе, надеясь, что она отменит поездку. Но ее красивые глаза зажглись радостью, когда она рассказывала, как она и дети с нетерпением ждут сегодняшнего вечера. Он тоже с нетерпением ждал вечера, и это его беспокоило. Трой понимал, что они будут много смеяться, но ведь он не имел права быть счастливым.

Прошло много лет с тех пор, как он в последний раз готовился пойти на свидание. Причесываясь и проверяя, гладко ли побрился, он ощутил прилив возбуждения. «Подумаешь, ничего такого… всего несколько часов», – внушал он себе. Они лишь поедят пиццы в ресторанчике в соседнем квартале. Потом он вернется домой и забудет о соседке с детьми.

К счастью, дети больше не выказывали интереса к «дохлой кошке». Трой же водрузил на том месте прочную бетонную поилку для птиц. Весной он высадит вокруг поилки цветы и будет надеяться, что никто и никогда не выкопает то, что там зарыто.

Он позвонил Элайзе в дверь ровно в пять часов. Она сразу же открыла, и, когда он ее увидел, у него перехватило дух.

Джинсы подчеркивали ее длинные ноги, а темно-синяя блуза шла к ее красивым глазам. Но настоящее потрясение он испытал от ее теплой, искренней улыбки.

Он невольно широко улыбнулся в ответ.

– Вы готовы к поеданию пиццы?

– Я готова, а дети, по-моему, готовились со вчерашнего утра, когда я им сказала, – ответила Элайза. – Входите, я только возьму сумочку.

Следом за ней он вошел в просторную прихожую, дети приплясывали от нетерпения.

– Мистер Андерсон, какую пиццу вы больше всего любите? – спросила Кэти, как только они сели в его машину.

– Моя любимая – с пепперони, – ответил он. – Кстати, можешь называть меня Трой.

– Мам, ты ее тоже любишь! Как здорово, мистер Трой, что вы с мамой любите одно и то же! – воскликнула Кэти. – Из вас выйдет хорошая пара.

Он покосился на Элайзу и улыбнулся ей. Очевидно, Кэти пыталась их сосватать.

Элайза улыбнулась немного смущенно и растерянно. Как бы Кэти ни старалась, об их союзе не может быть и речи. Они просто общаются по-соседски, вот и все.

– Сэмми, а ты какую пиццу любишь? – спросил он.

– Просто с сыром, – ответил мальчик.

– Я тоже люблю такую, – подхватила Кэти. – Мы все любим пиццу. Иногда мама готовит пиццу дома, но всегда здорово куда-нибудь поехать!

Через несколько минут он заехал на парковку при пиццерии «Гароцци». Небольшой ресторанчик находился на территории местного торгового центра. Там подавали не только пиццу, но и другие блюда итальянской кухни – лазанью и пасту. На столиках стояли свечи; можно было сесть в отдельную кабинку. Из динамиков лилась негромкая, приятная музыка.

Вскоре они устроились в отдельной кабинке. К ним подошла официантка Табита.

– Привет, Трой! Это твоя семья?

– Нет, – быстро ответила Элайза. – Мы просто соседи.

– Но из них выйдет прекрасная пара, потому что оба любят пиццу пепперони, – весело заметила Кэти.

– Верно, малышка! – рассмеялась Табита. – Пицца – самое главное в семейной жизни!

Она приняла у них заказ и отошла.

– Вы явно здесь не в первый раз, – заметила Элайза.

– Ну да… я захожу сюда довольно часто, чтобы не готовить после целого дня работы, – ответил Трой. – Цены здесь вполне приемлемые, готовят превосходно, и мне не приходится заниматься стряпней.

– Судя по вашим словам, вы не слишком любите готовить?

Он расплылся в улыбке:

– Готовить я умею настолько, чтобы с голоду не умереть.

– Зато мама очень хорошо готовит, – вмешался Сэмми.

– Я так и понял после того, как поужинал у вас, – ответил Трой.

– С мультиваркой несложно быть хорошей поварихой, – возразила Элайза. – Правда, не скрою, я в самом деле люблю готовить.

Вскоре им принесли пиццу. Неожиданно для себя Трой подумал: как было бы хорошо сидеть за столом только с Элайзой. В присутствии двух детей говорить с ней было трудновато. И все же он радовался, потому что за столом постоянно звучал детский смех. Он узнал, что Кэти хочет стать актрисой, а из еды больше всего любит макароны с сыром и мороженое с розовой посыпкой. Сэмми всему предпочитает чизбургеры, пиццу и печенье с шоколадной крошкой, которое печет его мама. Он не знал, кем он хочет стать, когда вырастет, но ему нравились головоломки и математика. При детях неудобно было спрашивать Элайзу, что случилось с ее мужем и трудно ли растить незрячего сына. Ему бы хотелось выяснить, что еще ее радует в жизни, помимо детей. Потом он мысленно отругал себя за то, что ему хочется столько узнать о ней. Он должен сохранять дистанцию.

Они отлично провели время, Трою даже показалось, что вечер слишком быстро закончился. Когда они вышли из пиццерии и направились к машине, в его ладонь просунулась маленькая ручка. Он посмотрел на девочку и на долю секунды увидел перед собой светлые кудряшки и ярко-голубые глаза. Его накрыло волной радости, которая тут же сменилась острой болью, потому что образ дочери стремительно растаял.

– Мистер Трой, спасибо за пиццу, – сказала Кэти.

– Да, спасибо, – вторил сестренке Сэмми. Он шагал рядом с матерью, положив руку на сгиб ее локтя: без мамы ему трудно было ориентироваться в незнакомом месте.

– Всегда пожалуйста, и какие же вы молодцы, какие у вас хорошие манеры, – похвалил детей Трой.

– Мама считает, что хорошие манеры очень важны, – сказал Сэмми.

– И я с ней согласен. – Он бегло улыбнулся Элайзе.