Арес не мог оторвать от нее глаз, будто никогда раньше не видел беременной женщины.

– Значит, из-за того, что я назвался чужим именем, ты сделала вывод, что лучше тебе самой солгать. О чем-то гораздо более серьезном.

Пия вздохнула, но так и не повернулась.

– Не найдя никого по имени Эрик, я подумала, что это справедливо. Женщины с незапамятных времен попадают в подобные ситуации. Я решила рассказать семье о том, что да, у нас была одна ночь в Нью-Йорке, и я не знаю, с кем переспала, от кого забеременела.

– Это не мой ребенок.

– Но я-то пережила этот позор. Пытаюсь пережить. Правда, не ожидала увидеть тебя снова.

– Совершенно очевидно, что нет. – В Аресе бушевала темная ярость. – Иначе не посмела бы лгать.

Она повернулась, лицо ее было спокойно. Даже безмятежно. Только в серых глазах горел огонь.

– Самое смешное, я раньше думала, что все это очень стыдно, хуже и быть не может. Но нет. Я поняла, что может.

Что-то дрогнуло в сердце, но Арес проигнорировал это.

– Ты не имеешь права говорить всем, что у тебя будет ребенок от меня, – зарычал он. – Это в лучшем случае аморально и сомнительно, независимо от того, кто отец. Однако, утверждая, что носишь моего ребенка, ты тем самым заявляешь, что носишь наследника атилианского трона. Ты понимаешь, что это значит?

Пия побледнела.

– С чего бы мне понимать? Пятнадцать минут назад я даже не знала, кто ты.

– Теперь знаешь. И должна немедленно отказаться от своих притязаний.

– Ты отрицаешь, что мы спали вместе?

– Насколько я помню, мы почти не спали. Правда, не понимаю, какое это имеет отношение к делу.

– Я спала только с одним мужчиной, – выпалила Пия. – С тобой.

Это заявление взорвало ему мозг.

– Если не ты отец, значит, у нас серьезная проблема. – Она даже улыбнулась, отчего Арес разъярился еще больше. – Придется связаться с Ватиканом, сообщить о втором непорочном зачатии? Или сделаешь это сам?

Арес уставился на нее. Ему нравилось думать о себе, как о независимом человеке, не обязанном заботиться о короне и королевстве. Тем не менее он принц и не привык, чтобы к нему обращались подобным образом. До этого момента ему и в голову не приходило, что лишь немногие люди осмеливались относиться к нему иначе, чем с величайшим уважением. А тут вдруг ударили по лицу и, более того, дерзнули общаться с ним слишком вольно.

– К счастью, не имеет значения, веришь ты мне или нет. Можно провести тест на определение отцовства как до, так и после рождения ребенка.

– Вопрос не в том, верю я тебе или нет.

– Я не виню тебя. – Пия будто не слышала его. Очередной новый опыт для Ареса. Она словно пытается быть великодушной. – Понимаю, в это трудно поверить, особенно тебе.

Он приподнял бровь, и ему показалось, будто между ним и портретами высокомерных царственных предков прослеживается некое сходство.

– Особенно мне?

– Сомневаюсь, что ты помнишь подробности нашей ночи. Или меня. Тебе, должно быть, подобные приключения не в новинку.

– Послушай, ты утверждаешь, будто была невинна до той ночи. Не понимаю, почему? Ты ведь не ребенок. Ты воспитывалась в монастыре, Пия?

На ее лице промелькнула улыбка.

– Да.

– В настоящем монастыре? С монахинями?

– Конечно, с монахинями. Какой же монастырь без монахинь?

– Чем ты там занималась?

Пия скривилась.

– Естественно, защищала свою честь, хранила целомудрие. Что же еще?

– И что, вышла из монастырских стен в большой, полный соблазнов, мир и решила, что наконец пришло время избавиться от надоевшей девственной плевы? С первым мужчиной, которого увидела?

– Сначала я окончила школу. – Несмотря на бледное лицо и широко распахнутые глаза, она пыталась сохранять присутствие духа, и Арес это заметил. – Узнала чрезвычайно важные вещи. Немного политологии и экономики, чтобы поддерживать разговор с любым собеседником. А еще научилась тому, как лучше анализировать книги, чтобы выглядеть интеллектуальной, но простой. Я грациозно танцую, как и подобает хозяйке или гостье на любом мероприятии, изучила различные виды реверансов и когда их надлежит использовать. Я должна была стать своего рода женственным оружием. Если ты понимаешь, о чем я.

– Я ничего не понимаю. – Говоря это, он не мог отвести от нее глаза, вспомнив магическое притяжение той ночью. – Но тем не менее ощущаю эффект от взрыва твоей бомбы.

– Я окончила школу полгода назад. – Пия выдержала его взгляд. – И мы с друзьями решили съездить в Нью-Йорк, чтобы отпраздновать это событие. Один из них знал человека, который устраивал эту вечеринку. И там был ты. Теперь понимаешь?

– У меня в жизни было много секса, но ни одна женщина никогда не приходила ко мне с заявлениями о беременности.

– Я никуда не приходила. Это сделал ты, явившись на похороны, – сверкнула она серыми глазами. – Однако давай отбросим это и продолжим говорить о твоих эмоциях.

– Дело не в эмоциях, – процедил он сквозь зубы. – Речь о том, что возможно, а что нет.

– Я знаю лишь один способ забеременеть. Была только одна ночь. И единственный мужчина.

– Но я тут ни при чем.

– Пожалуйста! – Ее большие серые глаза умоляюще смотрели на него, однако поднятая рука скорее выражала требование. – Нет смысла спорить об этом. Давай организуем тест на определение отцовства и поговорим, когда получим результаты.

– Ты же не ждешь, что я растворюсь в тумане. Или хочешь этого?

В следующее мгновение он уже стоял рядом и обнимал ее за хрупкие плечи, удерживая, будто она порывалась уйти. Что на него нашло?

Странное выражение промелькнуло на ее лице.

– Этот вопрос ты должен задать себе. Без теста не узнать, кто отец. Я, конечно, ничего не скажу, кто бы ни спросил.

Это заявление придавило его, словно камень. Он мог развернуться и уйти прямо сейчас. Таблоиды, конечно, не обойдут вниманием эту новость, но постепенно все затихнет.

И он продолжит жить как прежде.

Арес вдруг подумал о матери. Она разочаровалась бы в нем, если бы находилась здесь. Для королевы не было ничего важнее семьи. Она мечтала, чтобы он женился и у него появился ребенок. Арес легко мог игнорировать желания отца. Но не матери.

Он осознал, что по-прежнему обнимает Пию за плечи. Ее голова была запрокинута назад, живот прижат к его телу. Он не хочет иметь с этим ничего общего. Вот бы повернуть время вспять, не присутствовать на похоронах. А еще лучше вернуться в Нью-Йорк. Чтобы не было той ночи. Даже если бы он никогда не почувствовал вкус губ Пии, который до сих пор преследовал его, как бы он ни отказывался это признавать.

– Ты должна знать обо мне две вещи. – Он будто давал клятву. – Во-первых, я не собираюсь жениться. Мой отец, король, больше всего на свете хотел бы выбить меня из линии наследования. И я сделал все возможное, чтобы помочь ему. Это предпочтительнее, чем играть по его правилам. А во-вторых, что не менее важно, у меня никогда не было намерения иметь детей.

Ее голос дрогнул.

– Это королевское обращение? Над этим нужно немного поработать.

Аресу стало стыдно, он помрачнел.

– Я не хочу в этом участвовать, тем не менее выполню долг. Тем или иным способом.

Что имел в виду, он не понял, сосредоточившись лишь на том, что, сам того не желая, подошел к ней слишком близко. Его губы оказались на опасно коротком расстоянии от ее губ. Он мог легко прижаться к ним, невероятно сладким и мягким.

Пия высвободилась и отступила. Ее руки легли на живот, будто она защищала от него ребенка. Его ребенка, если то, что она сказала, правда.

– Я ни о чем тебя не просила. – Она говорила тихо, но четко и уверенно. – Тем более действовать из чувства долга. Огромное тебе спасибо.

Дверь позади них распахнулась. Арес обернулся, удивленный тем, что кто-то осмелился его прервать.

Похоже, сегодня день сплошных удивлений.

Начальник службы безопасности виновато наклонил голову.

– Ваше высочество, боюсь, у нас могут возникнуть проблемы с папарацци. Мы должны идти.