Ибрагимов подошел к телефону и набрал номер.
- Руслан? Приветствую тебя, дорогой. Я тут, понимаешь, заехал колбаски взять, а продавец говорит, будто хозяин запретил выдавать. Вот я и думаю, не послать ли такого хозяина куда подальше. По-русски. А?, - Салман вышел из себя. - Я приехал за своим товаром и тебя не должно волновать как я с ним поступлю.
Бросив трубку, Салман протянул толстую руку за ключом, которым открывается замок на решетке, преграждающей путь на чердак.
- Иди в баню, Камал. Отлучись. Ты не знал, что я пошел наверх.
- А как же ключ?
- Скажешь, что я украл его. Давай ключ и спрячься. Если русские попытаются мне помешать, здесь будет не безопасно.
Камалов надеялся на другой разговор, не ожидал такой напористости. Он знал одно: если Ибрагимов получит доступ к оружию, Буташев не пощадит. Салман тоже, судя по взгляду. Бешеные деньги помрачат разум любого.
- Давай.
- Не делай этого. Дальше бани не выйдешь!
Салман поймал несколько взглядов приятеля в окно и на двери.
Пока в банном кафе выяснялись отношения, Гусаров снова позвонил Симонову:
- Я возле бани. Третья таблица. Нашел? Внизу, где два красных. Меж ними на самом въезде. Сейчас. Да, сейчас!
Сволочи. Обзавелись радиопередающей техникой, купив у других сволочей и настроили её на милицейские каналы. Приходится изголяться, секретиться. Кроме информационной защиты в эфире, требуется заранее придуманным кодом сообщать координаты своего местонахождения. В этом случае точки возможного появления Салмана были известны, поэтому Андрей уверенно общался по рации.
- Жми, Вася!
К удивлению Гусарова вся эта секретная игра в радиоэфире только всполошила тех, кто был на месте действия. Из каких-то банных закутков появились быстрые фигуры, побежавшие к двери, в которую не так давно вошел Ибрагимов. Дверь оказалась, очевидно, запертой. Парни, ткнувшись в нее, забегали, стали заглядывать в окна.
Чернобитов, сидевший на месте пассажира рядом с Андреем, полез рукой под мышку.
- Попали в горячую точку. Явно боевики. Может, и "наши" тут?
"Наши" для двоих руоповцев означало тех, кто был при столкновении на Московском.
- Хорошо бы...
Эта суета во дворе озадачила руоповцев.
- Забегали крысы по кораблю. Четверо и внутри один. Пусть пока порезвятся. Пока на виду. По сторонам смотри, а я как-нибудь этих не выпущу...
Парни во дворе подбежали к человеку, с которым недавно общался Салманов. Потрясли его, оттолкнули и опять бросились к двери. Со стороны бани донесся резкий щелчок, потом другой.
- Началось!
- Ага, вроде, драчка...
- Куда?
Гусаров остановил Чернобитова.
- Дождись Симонова и посылай его с бойцами следом за мной.
- Андрей Витальевич!
- Я кому приказал?!
Едва Гусаров отошел от машины, как грохот стрельбы из автоматического оружия наполнил банный двор. Кто-то сверху поливал из крупнокалиберного пулемета стоявшие внизу машины. Сверкали на солнце летящие осколки стекол, кузова гулко отзывались на удары пуль. В проеме выбитого вместе с рамой чердачного окна стоял тучный человек с пулеметом у пояса. Он непрерывно нажимал на спусковой крючок. Магазин, лента, диск или что там было в его оружии, долго не кончались. Казалось, целый цинк был выпущен по припаркованным во дворе иномаркам. Наконец, грохот утих. Голос, показавшийся после него очень тонким, спросил сверху:
- Хей! Аллах акбар! Это я, Салман Ибрагимов. Уходите, русские шакалы! Ягуу, я хак, ля илляхи иллягуу я хак! Ну как вам минарет? Я наверху. И буду наверху. Бегом отсюда, а то гранату брошу!
Гусаров, уже подбежавший к кирпичному забору возле бани, видел весь этот спектакль Салманова и не решался вбежать во дворик, находящийся под прицелом толстяка с пулеметом.
- Прямо Чапаев, едри его.
Он видел троих бандюков, залегших за машинами. Где-то ещё один. А ну как они рванут сейчас из ворот? Одному четверых не взять. Выпустить тоже нельзя - причастны к стрельбе. Только решившиеся подняться, они снова припали к земле. Затем что-то заставило их вскочить и, прячась за машинами, припустить в глубь двора. С их точки обзора можно было заметить две автомашины "москвич" специальной раскраски. Увлеченный разбором ситуации и оглушенный стрельбой пулемета, Гусаров последним понял, что вмешивается ещё одна сила. Со стороны проспекта приближались две группы захвата ОВО.
- Их только не хватало.
Андрей сунул ствол за пояс, опасаясь, что милиционеры примут его за первую цель. Присев, он взмахами рук попытался дирижировать действиями нарядов. Вместо палочки в руке держал красное удостоверение. Мужики в машинах выказали хладнокровное безразличие к человеку под кирпичным забором и размеренно стали выполнять отработанный план выезда по тревоге. Грамотно работали эти гезешники. Разведка, прикрытие, блокировка мест отхода... Маловато их для такого задания, но распределились относительно правильно. Зная обстановку, Андрей pacставил бы их по другому.
- Ты кто такой ? Сваливай отсюда. К той машине, видишь?
Держа Гусарова под прицелом, боец в бронежилете поверх форменной одежды кивнул в сторону милицейского "москвича". И тут пули тяжелого пулемета ударили снова. Толстяк наверху пристегнул новую обойму.
- Кто у вас старший? - Андрей торопился остановить прибывшие наряды.
Боец рассмотрел удостоверение Гусарова.
- Цветков. К центральному входу пошел, кажись.
Время убегало. При такой стрельбе здесь скоро будет все райуправление милиции.
- Прикрой-ка меня, парень. Попробую остановить толстого дуралея.
Гусаров не надеялся на исполнение просьбы, но в секунду затишья бросился во двор. Именно в секунду. Свинец полетел сверху вниз особенно обильно. Черный "мерседес" под который удалось закатиться, был продырявлен шестью пулями. Это только на сторонний взгляд кажется, что хождение на грани жизни и смерти носит остро стремительный характер. Нет, время растягивается, и Андрей в спокойном для своего состояния темпе начитал шесть свежих пробоин в днище укрывшей его машины. Больше выстрелов сверху не было. Молодой боец, встретившийся Гусарову, решился на действие. Автоматная очередь над головой Салмана отпугнула его вглубь чердака.
